Двойняшки для Медведя (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна

Это мои дети, мои! И хрен я их кому-нибудь отдам!

Впрочем, судя по настрою барышни, сдаваться так просто она тоже не собиралась. Дёрнув уголками губ, она поправила очки и вежливо заметила:

— Впрочем, я бы не расслаблялась на вашем месте, Максим Андреевич. Ваша семья останется на особом контроле. И учитывая сложившуюся ситуацию, я думаю, это не последняя наша встреча.

— Жду не дождусь, — криво усмехнувшись, я любезно изобразил на лице вежливый оскал. Попутно в сотый раз, за это утро, напоминая себе, что это — баба, а баб бить нельзя.

И вообще. Мне сейчас только конфликта с официальным представителем государственной, мать её, структуры не хватало. Для полного, так сказать, счастья.

— Снова ёрничаете? — не менее любезно откликнулась «вобла». — Зря, Максим Андреевич, очень зря. До новых встреч.

— Выход там, — всё ещё скалясь, я махнул рукой в сторону коридора. И начисто проигнорировал укоризненный взгляд Ильина. Даже «дорогих» гостей провожать не пошёл, справедливо решив, что терпение у меня не железное.

С ним и так в последнее время большие проблемы. Чувствуется острый дефицит.

Вернулся Гор минут через десять. Я за это время успел проверить мелких, убедиться, что мир захватывать они временно передумали и сварить крепкий, чёрный кофе. И с философским смирением поинтересовался, поставив под нос мрачному приятелю сахарницу:

— Валяй, рассказывай какой я идиот. Честное слово, я даже возражать не стану. Ну… Не сразу.

Ильин на эту мою ремарку только фыркнул, привычно превращая напиток богов в приторное до невозможности пойло. Помешал получившуюся бурду чайной ложкой и с присущей ему долей фатализма заметил:

— Это только начало, Потапов. Дальше будет хуже.

— А то я не догадался, угу, — нахмурившись, я машинально потёр щетину на подбородке. По-хорошему, надо было бы побриться. Но пока что я успешно следовал принципу «в зеркале отражаюсь, детей не пугаю — и ладно». И не потому что мне было лень, нет.

Времени банально не хватало. И Сил. Оказывается, наличие двух малолетних искателей приключений на свои памперсы отлично тренирует терпение и выдержку. А ещё развивает изобретательность и заставляет переосмыслить взгляды на жизнь вообще и собственный режим дня в частности.

Да и вообще. Лень двигатель прогресса и сберегатель лишних нервов. И я очень, вот просто очень надеялся, что у приятеля есть хоть какие-то мысли о том, как отделаться от «воблы». Желательно вот прям сейчас, а не в отдалённой и очень туманной перспективе.

— Слушай, Макс… — задумчиво протянул Гор, оборвав мои кровожадные размышления. Смерив меня внимательным взглядом, он вдруг хмыкнул, невинно так поинтересовавшись. — А как ты относишься к институту брака?

Вопрос прозвучал как гонг на ринге: внезапно, громко и так резко, что у меня аж в ушах зазвенело. От неожиданности, ага. Я даже головой помотал, искренне надеясь, что мне это всё почудилось, но нет.

Я всё ещё был дома, у себя на кухне и приятель смотрел на меня таким честным и открытым взглядом, что сомнения отпали напрочь. Этот вопрос действительно прозвучал и мне действительно придётся на него ответить. Вот же ж…

Акула юриспруденции, чёрт бы тебя побрал!

— Ильин, ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь, — сухо заметил я, поставив полупустую чашку на стол и скрестив руки на груди. — Сугубо отрицательно. И в ближайшие несколько лет даже думать об этом самом «институте» не планирую. И…

— А придётся.

Кажется, именно в этот момент я понял местами маниакальное желание мадам Зелен… Да блин! В общем, понял я, почему Лёле порою так хочется прибить собственного супруга. Нет, помощь приятеля я ценил, готов был воплощать в жизнь все его советы, но…

Но где-то между этим его искренне хотелось придушить. Вот как сейчас! И видимо это самое желание как-то отразилось на моём лице, потому что Ильин вздохнул. Снова. Скорбно так, устало.

И заявил, хлопнув ладонью по барной стойке:

— Не тупи, Потапов! Хочешь избавиться от внимания опеки, сделай финт ушами — женись!

Я от неожиданности аж воздухом подавился. И изумлённо пялился на приятеля ещё минуты три, пока мой мозг пытался переварить озвученную, откровенно безумную идею. С одной стороны, как бы я не относился к самой идее «брака», Ильин был прав. Это решит если не всё, то многое. С другой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я даже близко не представлял, как отреагирует Ирка на такое предложение. А самое главное, как это сделать? Позвонить и спросить «Дорогая, я тут подумал, посоветовался с адвокатом и решил, что нам срочно надо пожениться»? А потом что? Ждать, когда домой нагрянут дяди-санитары, потому что Войнова усомниться в моей вменяемости? Или ещё чего поинтереснее?

— Она не согласится, — мотнул я головой, в красках представив, куда меня попросят засунуть это оригинальное предложение «руки и сердца».

— А кто её будет спрашивать? — усмехнулся Ильин. И прежде, чем я успел его остановить, он уже листа телефонную книгу в поисках нужного контакта. Оставив меня один на один с чётким ощущением, что добром эта авантюра не закончится. Хотя…

Задумчиво потерев подбородок, я хмыкнул. Я же вроде как собирался с Иркой отношения налаживать, так ведь? Так почему бы не воспользоваться этой ситуацией? В своих, исключительно корыстных целях, конечно же.

В конце концов, не сбежит же она от детей и собственного мужа, м?

— Гор, — окликнул я задумавшегося Ильина. И дождавшись, пока он на меня посмотрит, кивнул, заявив. — Я согласен, договаривайся.

Глава 8

Ирина

«Абонент занят, оставьте ваше сообщение после сигнала».

Механический голос повторял эту фразу в сотый раз за последние несколько дней. Но с поистине ослиным упрямством я снова и снова, раз за разом набирала чёртов номер чёртова Потапова…

И чувствовала, что ещё чуть-чуть и меня накроет самая настоящая истерика. Банальная, некрасивая, бурная. Потому что он исчез с горизонта так, будто его никогда и не было. Исчез вместе с детьми. И да.

Умом я понимала: у Макса есть своя жизнь. Работа, девушка, друзья — всё то, где не было места ни мне, ни моим малышам. Вот только легче от этого не становилось.

— Чёрт, — тихо выдохнув, я медленно положила несчастный смартфон рядом с собой на кровать. И обхватила себя руками, с силой растирая замёрзшие плечи. В груди нещадно ныло и тянуло стылым беспокойствам, а нервы дрожали натянутой струной из-за сводящей с ума неизвестности.

Последняя была хуже всего. Наверное, стоило бы позвонить кому-то ещё. Ну, в самом-то деле, у нас же были общие знакомые, старые приятели и даже друзья. И я бы обязательно так и сделала, если бы не одно, треклятое «но».

Мне некому было звонить. Расставшись с Максом, я оборвала все контакты. Я так устала от этой больной зависимости, от убивающей меня любви, что вычеркнула из жизни даже намёк на случайную встречу с ним. Я не хотела ни видеть, ни слышать, ни знать его. И мне было откровенно наплевать, как глупо это выглядит со стороны.

Я хотела свой уголок, научиться жить без него и даже не представляла, чем это может обернуться. Что однажды я буду сидеть вот так, посреди больничной палаты, кусая губы в бессильной злости на себя саму. И на Макса. И на Ильина. И…

— Войнова?

Медсестра, заглянувшая в палату, смерила меня заинтересованным взглядом, оборвав панический бег моих мыслей своим появлением. Вскинувшись, я вопросительно посмотрела на неё, с трудом облизнув пересохшие губы. А та, словно не видя, как меня трясёт, непринуждённо и весело выдала:

— Ну чего сидим? Кого ждём? К тебе там целая делегация нарисовалась. Беги, встречай. Пока наш серпентарий к себе этого красавца не забрал.

— А… — судорожно вздохнув, я усилием воли подавила совершенно неуместное желание разреветься. Сглотнув, вновь облизнула губы и хрипло уточнила. — А вы уверены, что это ко мне? Я никого не жду… Наверное.

— Странная ты, — весело фыркнула медсестра, заснув руки в карманы на форменном халате. — Ты не ждёшь, а он вон, припёрся. И не один. Давай, Войнова, отрывайся от кровати и вперёд. А то через полчаса обед и процедуры, по расписанию.