Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

плечо. Обнажила позвонки, что выступали на шее при наклоне головы… и так манили. Руслан сжал в кармане пальцы в кулак, пытаясь задушить ненормальное желание прикоснуться к ним, почувствовать лёгкие волны под тонкой кожей.

Чёрт!

- Есть разговор. – бросил небрежно, отводя взгляд на её руки. Она собирала свои побрякушки в белую шкатулку, которую забрала из своего дома.

Вспомнилась её комната. Совсем не такая, какой он её себе представлял. А представлял ли? В любом случае, если бы такое случилось, то он никогда бы не подумал, что в ней будет столько… нежности? Сочетание белого и лавандового смотрелось очень гармонично. Но он не знает такого цвета. Обычный сиреневый…

«Тебе нравится сиреневый?» - провел пальцами по постельному белью, пока брюнетка копошилась в своём шкафу, доставая из ящиков всякую хрень.

«Это лавандовый». – шикнула в ответ, складывая в предоставленный короб фотоальбом. Но ему показалось, что мысленно она добавила слово Придурок.

- Вставай. – оттолкнулся от двери и сделал несколько шагов. Почти упираясь коленями в борт высокой кровати.

Брюнетка зыркнула на него через плечо, словно рублём одарила. Хлопнула крышкой шкатулки и, поправив на груди свободную футболку, поднялась с постели.

Девушка вновь почувствовала холодок. Как только развернулась к нему спиной, чтобы убрать свои «сокровища», тут же ощутила, как по спине поползли морозные колючки.

Поэтому даже спорить не стала. Поговорить? Ради бога.

Всё собрала в кучу и спрятала в шкатулку, предварительно дернув плечами, чтобы сбросить с себя эту ледяную корку.

- Что тебе нужно? – Руслан был немного осунувшийся. Выглядел уставшим. Под глазами залегли тёмные круги.

- В двух словах не получится. – Мужчина делает шаг в сторону и снова открывает дверь. – В кабинет.

- У тебя даже кабинет здесь есть? Ну, надо же? – не упускает возможности съязвить, но тут же прикусывает язык, заметив недобрые огоньки, что заплясали в хрустальных глазах.

Пока они спускались по лестнице, Влада чувствовала, будто ей в спину вкручивают саморезы, что оставляют кровоточащие следы и рябь в глазах.

Не смотри. Ты. У меня от тебя поджилки трясутся.

Но он смотрит. Она это знает наверняка. Пронизывает позвоночник своими дьявольскими глазами, и… чёрт знает, что у него на уме.

Как только лестница заканчивается, Руслан подхватывает девчонку под локоть и ведёт за собой вдоль светлого коридора, пока не утыкается в массивную дверь красного дерева.

Щелкает рукоятью и впускает девушку первой. А пока она оглядывается, Туз тихо клацает замком.

Зачем? Он и сам не знает. Это вышло даже не осознанно, что на него совсем не похоже.

- Зачем ты закрыл дверь? – Встрепенулась от глухого звука.

- Сядь. – кивает на диван, на котором до сих пор небрежно валялась папка с небольшой биографией её картавого друга.

- Зачем ты закрыл дверь?! – никак не угомонится и от волнения делает шаг назад. Упирается попкой в подлокотник, и обнимает собственные плечики.

- Я сказал, сядь! – Руслан не намерен сейчас слушать эти пререкания. Это раз. И у него нет ответа на её вопрос. Это два.

Приближается к ней в пару шагов и цепляя за плечо, толкает девушку на диван. Слышит её приглушённый писк, а за ним всхлип. Она ведь не ударилась?

Только у него кишка тонка, чтобы задать подобный вопрос. Поэтому мужчина молча обходит кожаный диван и опускается на него рядом с девчонкой.

А та подобралась вся. Вжалась в спинку, чтобы от него оказаться как можно дальше. Дура.

- Значит так. – он садится полубоком, закидывая одну ногу на другую, и впивается холодным взглядом коршуна в брюнетку. – Мне нужно чтобы ты мне помогла.

- Что? – Сдвигая тёмные брови, она недоверчиво сверлит его переносицу.

- Не перебивай, Влада. – дело Филиппа оказывается у него в руках. Он играет папкой, то прокручивая ее в пальцах, то сворачивая в трубу. – На днях ты проедешься в одно место. Тебе нужно будет передать человеку цветы и выразить ему свои соболезнования. Без наигранности, и очень правдоподобно.

Это если не вдаваться в детали. О том, что в каждом тугом бутоне из ста роз, будет спрятан сюрприз в виде чистого кокса, ей знать необязательно. Но товар должен быть у покупателя в срок и без заминок.

Руслан всячески старается отогнать от себя мысль о том, что не хочет отправлять на дело именно её. Но чтобы доказать себе, что ему плевать, продолжает гнуть свою линию.

Её никто не поймает. Она будет умницей.

- Что ты несёшь? – девушка непонимающе хлопает ресницами. – Я ничего не буду для тебя делать! Во что ты пытаешься меня втянуть? Я в ваших играх не участвую!

Затараторила, подскакивая с места. Глазки забегали, в поисках выхода.

- Сядь. – Повторяется Туз, теряя терпение.

Брюнетка нервно проводит язычком по пересохшим губам, но всё же опускается обратно. Сдувается, глядя на содержимое папки в его руках. Он демонстративно раскрыл бумаги, чтобы она смогла рассмотреть.

Знакомое лицо на фото в правом верхнем углу. Филипп.

- Ты оденешься во всё чёрное. Сядешь в машину, за рулём которой будет наш человек. Он отвезёт тебя в нужное место. У хозяина дома умер сын. Ты приедешь туда за пару часов до похорон. Людей будет мало. Найдёшь нужного человека, и выразишь ему свои соболезнования, как я уже говорил.

Он бросает взгляд на её руки. Тоненькие пальчики сплелись в замочек.

- Ничего сложного. Просто передашь цветы вот этому мужчине.

Руслан тянется к столу и цепляет пальцами фото. Передаёт девушке.

- Только ему. Никому другому.

Влада вглядывается в незнакомое лицо мужчины на фотографии. Чёрные, как смоль волосы, глубоко посаженные глаза, тонкие, едва заметные губы и выдающийся нос. Смахивает на ворону. Неприятный тип.

- Это всё? – бросает фото на диван между их бёдрами и вскидывает на Руслана ядовитый взгляд.

- Нет, не всё.

Сон и усталость, которые одолевали его пятнадцать минут назад, как рукой сняло. На ней свободные пижамные штаны и такая же футболка. Блять. Но он только сейчас замечает, что под плотной тканью, кажется, нет бюстгальтера. Или всё же есть? И эта мысль начинает бурение в его мозгу. Ковыряет медленно, мучительно снимая верхний слой, и углубляясь до самого мозжечка.

Рогатый чёрт на его левом плече всё громче повелевает ему проверить это, убедиться в том, что белья всё-таки нет... В то время, как остатки разума уговаривают оставить эту затею.

- Передашь цветы,