Паутина Лайгаша - Дмитрий Браславский

Граф усмехнулся. Получив боевое крещение еще в мясорубке Третьей Антронской войны, Крайт был незаменим при обучении новобранцев и в два счета растолковывал взбунтовавшимся крестьянам, в чем именно они глубоко не правы. Но штурмовать укрепленную цитадель, обороняемую жрецами и магами…

– Так что как эти ребята появились, я сам чуть Обет не дал! Еще бы – талисса! И какая!

– И какая? – насмешливо откликнулся Макобер, уверенный, что барону надо было не сидеть сложа руки и не богам молиться, а отправить отряд-другой добровольцев на выручку графу.

– Ну вот, стоило торопиться, – в шатре появился гном в полном боевом снаряжении. Выправил-таки свои доспехи. И правда – как новенькие!

А ведь он совсем не так стар, этот гном, стремящийся казаться чуть ли не ровесником мира. В жесткие темно-ореховые волосы, перехваченные тонким металлическим обручем, прокралась всего одна седая прядь, а что кожа морщинистая и обветренная, да борода чуть не до пояса, так кто ж не знает, что все гномы на одно лицо. Словом, Сильвен не удивился бы, окажись Мэтт моложе обоих эльфов.

– Что ж, теперь, когда все в сборе…

Граф поднялся на ноги. Крайт, все еще сияя от радости, встал рядом.

– Я мог бы долго благодарить вас за свое спасение, – Беральд вновь оглядел всю талиссу, поднявшуюся вслед за ним. – Но мне почему-то кажется, что сытный ужин вы сейчас предпочтете самым изысканным словам благодарности. Здесь, конечно, не замок, но мой повар…

Мэтт мысленно облизнулся. Терри поморщился: о вознаграждении не было сказано ни слова. Айвен понял его с первого взгляда.

– Прошу нас простить, – заявил маг к немалому изумлению остальных, – но боюсь, нам придется отклонить ваше приглашение, которое, смею заметить, более чем любезно. Мы и так задержались на ваших гостеприимных землях несколько дольше, чем рассчитывали. Так что, если вы не против, мы бы отправились в путь, не теряя времени.

Сильвен постарался ничем не выказать своего удивления.

Однако Торрер, с утра мечтавший о доброй пирушке, промолчать не мог:

– Мне все же кажется, что мы могли бы…

Макобер, не спускавший с эльфа глаз, с силой дернул его за рукав. Заставив Торрера наклониться, он быстро зашептал: «Деньги. Айвен хочет получить их прямо сейчас».

– … и поторопиться, – ничуть не смутившись, закончил свою речь эльф. И заговорщически подмигнул мессарийцу: дескать, сам не маленький – понимаю.

А Айвен уже пересчитывал полновесные палладиевые талеры с профилем королевы Илайи. Все честно, столичная чеканка, не что-нибудь. Вернув их в мешочек, маг собрался было окончательно попрощаться, когда граф неожиданно удержал его.

– Господа, – голос Беральда изменился, точно каждое слово стало вдруг даваться ему с немалым трудом, – вы спешите, а я и так уже злоупотребил вашим временем…

– Всегда в вашем распоряжении, – галантно поклонился Айвен, но мысли графа были сейчас далеко. Беральд рассеянно опустился обратно на ковер и замолчал столь надолго, что друзья искренне забеспокоились, не настигло ли его часом какое-нибудь припозднившееся вражеское заклятье.

– У меня нет сыновей, – наконец устало произнес граф. – Только две дочери. Если бы я погиб, это означало бы конец и моего рода. Барон обещал вам деньги, и вы их получили, хотя всей моей казны не хватит, чтобы расплатиться за то, что вы сделали. Для меня и, коли будет на то воля Ашшарат, моих наследников.

– Пусть вас это не беспокоит, Ваша Светлость, – склонил голову Айвен. – Талисса сдержала свое Слово, господин барон – свое. Мы в расчете.

– Жизнь… – похоже, Беральд даже не услышал мага. – Да, господа, смешно. Скажи мне кто-нибудь еще неделю назад…

– Ваша Светлость, – звонкий и твердый голос Бэх выдернул графа из задумчивости, – позвольте просить вас об одном: не скажите сейчас ничего, о чем потом вам пришлось бы пожалеть.

– Год назад я совершал паломничество в трумаритский храм Ашшарат, – постепенно Беральд вновь брал себя в руки. – Для вас, юная барышня, она, несомненно, в первую голову – богиня любви, для меня же – потомства и плодородия.

Щеки Бэх порозовели.

– Так вот, настоятель этого храма, Астальт, мудрейший человек, смею заметить, сказал мне тогда: «Жалеть стоит лишь об одном: что не услышишь шепот судьбы, когда ей вдруг вздумается о тебе вспомнить». Будем считать, господа, что я услышал этот шепот.

– Да вы, Ваше Сиятельство, романтик, – удивленно протянул Мэтт.

– Надеюсь, что нет, – поймав несколько странный взгляд барона Крайта, граф от души хлопнул себя по лбу. – Мессир, вы не будете столь любезны, чтобы лично проследить за приготовлениями к торжественному ужину?

Молча поклонившись, барон удалился.

– Так вот, господа, – продолжил Беральд как ни в чем не бывало, – в нашей семье есть одно тайное предание. Дворянство у нас сейчас сами знаете какое. Кто-то скрывает, что его прабабушка была простой деревенской ведьмой, приглянувшейся проезжему маркизу, кто-то предпочитает не вспоминать о том, что предка колесовали за участие в заговоре против священной особы Императора. Моему роду нечего стыдиться, однако свои тайны есть и у нас. И если вы позволите мне не торопиться, я бы начал с самого начала.

– Ну не с конца же начинать, Ваша Светлость, – проворчал гном. – Сами ж видите, слушаем мы вас, внимательнейшим образом слушаем.

– А чтобы вы, мессир, не обвиняли меня в излишнем романтизме, сразу скажу, что рассказываю эту историю так, как услышал ее от деда. И если она вдруг напомнит вам старую детскую сказку – не моя вина.

Друзья один за другим опустились подле графа. История обещала быть долгой.

– Лет сто двадцать назад в скромном поместье неподалеку от Трайгорна появился на свет мой прадед, Винсент Беральд. Никакой тогда еще не граф, а четвертый и к тому же не слишком желанный сын в обычной небогатой семье. Такому бы прямая дорога в королевскую армию, да вот незадача – король в те времена, светлая ему память, был не воинственным, а прадед, как назло, только и умел, что с клинком управляться. И он без особых сожалений променял каждодневную муштру на службу у одного из самых известных в городе магов. Раоми, не слышали о таком?..

Глава IV

Ну и ночка выдалась! Мало было безудержного весеннего ливня, так еще и к урагану дело идет! Вырвавшийся на свободу ветер раскачивал жестяную дымовую трубу, завывал, дребезжал ставнями – одним словом, развлекался, как мог. А потом, обидевшись, что на него не обращают внимания, принялся за дверь караулки, то наваливаясь на нее, то пытаясь сорвать с петель, то начиная обиженно ухать.

– Виселица!

– Башня!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});