Горячий след - Олег Верещагин

Олег постоял у начала моста, глядя вниз. Высота как-то не ощущалась — может быть, из-за того, что была слишком большой, или из-за того, что туман скрывал дно пропасти. Подавив вдруг возникшее дикое желание плюнуть вниз, мальчишка вздохнул, оттолкнулся от перил и зашагал по дорожке.

Сверху пекло солнце, а туман внизу не рассеивался. Это было немного странно, а немного и жутковато. Что он там скрывает? Какое-нибудь чудище с километровыми щупальцами? Но напугать себя не получилось. Тут вообще не получалось бояться или сильно беспокоиться. И Олег начал опасаться другого — как бы ему не утонуть в этой тёплой беспечности.

И, едва он это подумал, как стало видно, что навстречу идёт человек.

Да, мост был огромным. На его фоне идущий терялся, терялось само движение — поэтому могло показаться, что человек сам собой возник на мосту. Или так и правда было?

Олег не стал доставать револьвер. Не ускорил и не замедлил шага. Он только удивился, когда понял, что это — девчонка. А понял это лишь вблизи, по фигуре, что, в общем-то, было не удивительно само по себе. Высокая, коротко подстриженная, в камуфляже, сапогах, с рюкзаком за плечами, ножом, пистолетной кобурой и фляжкой на поясе, она шагала широко и не сбавляя хода. Когда подошла ещё ближе — Олег различил на руках беспалые перчатки с расстёгнутыми пряжками на запястьях.

Вот теперь он насторожился. Девчонки и вообще-то достаточно непредсказуемые существа. А в последнее время некоторые из них, насмотревшись фильмов про Лару Крофт и Солдата Джейн, искренне впадают в неприятное и пагубное для них самих заблуждение — что «они ничем не уступают парням». Это даже там, в мире Олега. А уж тут — кто его знает, какие тут водятся особи.

Впрочем, девчонка, кажется, была настроена не агрессивно. Она вполне дружелюбно рассматривала идущего навстречу мальчишку удлиненными к вискам глазами — странными такими, желтоватого цвета. И только когда она оказалась метрах в трёх — Олег остановился, невольно взявшись за кобуру.

Это была не девчонка. Вернее — не человеческая девчонка.

Её глаза разрезали золотистые вертикальные зрачки. Плотно прилегавшие к черепу уши слегка заострялись кверху. Курносый нос почти не имел переносицы. А под пухлой губой Олег различил острые клыки. У девчонки были узкий подбородок и выпуклые скулы, коротко остриженные волосы блестели металлом. А руки — руки были четырёхпалыми.

Больше всего она походила на… на волка. Странным образом очеловечившегося волка. А ещё через секунду Олег понял, что в её внешности нет ничего неприятного или отталкивающего. Девчонка была красивой, как красивы, например, собаки, многие из которых кажутся нам даже симпатичнее некоторых людей (что делать).

— Здравствуй, — сказала девчонка (Олег снова её понял, как и при встрече с Димма-ро, хотя услышал только горловое рычание и похрипыванье).

— Здравствуй… — слегка неуверенно ответил мальчишка, но руку с кобуры убрал.

— Мы разойдёмся на этом мосту? — спросила девчонка. Олег невольно улыбнулся, и по её лицу скользнула тень, она даже слегка подалась назад, но тут же подняла руки: — Прости, я забываю, что люди скалятся, когда им смешно. Что я сказала смешного?

— Ничего, — Олег покачал головой. И добавил (а почему нет?): — Ты просто симпатичная.

Девчонка сделала странное движение и открыла рот, показав язык. Олег захлопал глазами; его новая знакомая спохватилась:

— Спасибо, мне приятно. Так ты не против того, чтобы я прошла на ту сторону?

— Нет, — пожал плечами Олег. Девчонка вытянула руки ладонями к земле и чуть прогнула спину:

— Спасибо ещё раз.

— Откуда ты? — вырвалось у Олега.

— Ленниадская Империя, — девчонка сделала неопределённый жест рукой в воздухе. — С гор Шуэ… — она явно хотела идти дальше, но задержалась и спросила: — А откуда ты?

— Из России, — ответил Олег, невольно любуясь ею. Девчонка склонила голову к плечу:

— Не слышала. Я мало знаю здесь, я здесь в первый раз и всего боюсь.

— Не похоже, — покачал головой Олег. — Ладно. Может, ещё увидимся. Счастливо тебе.

— Счастливо тебе, — эхом ответила девчонка и зашагала дальше, не оборачиваясь. А Олег смотрел ей вслед довольно долго. А потом мысленно попросил прощенья у Вальки.

* * *

Мост входил в ущелье, из которого наверх вёл пологий длинный подъём. К концу подъёма Олег устал ругаться и обливался потом, как в микроволновке — пекло со всех сторон, нагретый камень отдавал жар. В ушах стучала казавшаяся густой кровь. Олег не выдержал и выпил треть фляжки, мысленно казнясь.

Но около самого конца подъёма оказался родник. Вода текла из трубы в каменное ложе, выстланное алыми плитками, а оттуда бежала куда-то в камни. Тут же оказались скамейка и столик, тоже каменные, похоже, вырезанные из той же скалы. На столике лежала газета, и Олег, напившись вдоволь, сменив воду во фляжке, присел посмотреть.

Это оказались два небольших листка на каком-то непонятном языке, хотя и обычной кириллицей, без фотографий или хотя бы рисунков. Олег разочарованно отложил газету и, позволив себе посидеть ещё полминуты (по ощущению, часы стояли, как и раньше), поднялся и вышел в степь. Во всю ту же степь, совершенно такую же, как и за мостом. И так же убегала вдаль рельсовая колея.

— Ну что ж, — пожал он плечами и потянулся. Тронул воздух…

Закопали штыкиМы у белой реки… —

зазвучал голос Шевчука.

И Олег зашагал вдоль рельсов.

* * *

Это была самая обычная платформа, как будто на пригородной железной дороге, никакого отличия вообще, даже странно. Несколько железобетонных плит, положенные на стояки, с лестницами по обеим торцам. За платформой прямо в ковыле стояли остатки какого-то дома. Торчали поломанные балки, обломки шифера. От безлюдья и безветрия вечерний воздух неподвижно позванивал. Олег провёл по нему рукой — вновь послышалась тонкая музыка, словно он коснулся струн невидимого инструмента.

Олег непочтительно хмыкнул и решил, что место вполне подходящее для ночлега. Для отдыха.

Присев на бетон, мальчишка разулся, подвытащил подальше из покрытых белёсой пылью берцев язычки, пошире расшнуровав обувку, стянул влажные носки и разложил на бетоне. Ноги благодарно заныли. Олег сбросил на платформу джинсовку, отцепил рюкзачок и положил рядом с нею. Подкатал джинсы повыше. Ремень решил пока не снимать. Постоял, щурясь на солнце и потягиваясь — и, соскочив в траву, пошёл к развалинам.

В первую очередь он натаскал на платформу сухих досок. Было жарко, но без костра ночевать ему не хотелось — неуютно. Попалось хорошее такое брёвнышко — Олег затащил на платформу и его, укрепил кирпичами — вместо спинки дивана.

Пока он ходил — услышал приятный переливчатый звон воды. Сперва думал, что показалось — но, пойдя наугад на звук, обогнул развалины и увидел большущий валун серого гранита, весь в крапинках слюды, которые сияли на солнце нестерпимым блеском. Из валуна — прямо из камня! — бил родник, довольно толстая струя воды крутой дугой вонзалась в яму, выбитую ею в земле. Олег покушал воду — от неё заболели даже ладони, такой холодной и вкусной воды он давно не пробовал. Переводя дух, напился и залил фляжку — она мгновенно «вспотела». Благосклонно осмотрелся ещё раз, сказал:

— Ну что, мне тут нравится в общем-то…

С этой мыслью мальчишка и вернулся на место своего отдыха.

Подсознательно ему всё время ожидалось, что сейчас подойдёт поезд. Олег его и слышал пару раз — отчётливо, даже вроде бы ветерок гулял по платформе. Но видеть — нет, ничего не видел.

Вообще-то Олег был настроен разжечь костёр и поесть как следует. Но то ли устал сильнее, чем рассчитывал, то ли вокруг был такой покой — в общем, он как откинулся спиной на это бревно, сняв ремень с грузом, так сперва и просто сидел, потом начал сонно моргать, а потом просто расслабился окончательно и вырубился наглухо…

…Когда Олег проснулся — начало темнеть, солнце наполовину село за горизонт, и ковыль казался чёрным. Было по-прежнему жарко. Ломило шею — бревно не диванный валик… Есть хотелось уже по-настоящему — а ещё пить.

Он напился из фляжки, поглядывая по сторонам. Ничего не изменилось, не таилось вокруг никакой угрозы. Ну и отлично. Мальчишка аккуратно сложил из самых толстых досок шалаш, надёргал сухого ковыля, сбил в плотный комок, сунул комок в середину этого вигвама и запалил.

Ковыль был сухой, как тополиный пух — и вспыхнул так же молниеносно. Так же молниеносно он и прогорел. Но и доски тоже высохли под здешним солнцем до предела. Они занялись сразу, бездымным ярким пламенем. Олег удовлетворённо кивнул и сел по-турецки. Стащил майку, накинул на плечи, с удовольствием думая, что сейчас поест, что пока всё хорошо — да так и остался сидеть, глядя в огонь.