Бастард 2 - Евгений Владимирович Щепетнов

и тот, кто убьет члена императорского клана (или поганого бастарда, в котором течет императорская кровь), не понесет за это никакого наказания. Официального наказания, само собой.

В общем — бей Чапая на законных основаниях! Раз вышел на дуэль. Дуэль — святое дело, божественный промысел.

Это официальная версия. А неофициальная — Императорский клан сгноит того, кто пролил кровь Клана. Обязательно устроит какую-то пакость. Потому надо быть или очень глупым, или очень смелым, чтобы вызвать на поединок даже бастарда. Бастарды, между прочим, бывают и любимыми детьми, а иногда их даже признают законными наследниками.

Тогда что произошло? Почему Сенрак решился на такой шаг? Скорее всего, именно потому, что на балу я фактически растоптал его достоинство — в прямом и переносном смысле. Он не мог не вызвать меня на дуэль. В первый раз, когда Сенрак пообещал вызвать меня на дуэль, все было не так остро, и скорее всего закончилось бы тем, что бандиты или покалечили меня, или вообще убили. Потом бы убрали этих бандитов, и все шито-крыто. Никто не подумает на Сенрака. Спросят его, так он скажет: «Да, хотел вызвать этого юнца на дуэль! Но кто-то позаботился о нем до меня! Даю слово чести, что я к этому непричастен. И вообще — как вы могли подумать такое?!»

Но тут… любовница Сенрака видела меня, дала описание, какой я весь из себя. Сопоставить нахождение бастарда в доме Альфарец и происшествие на балу очень даже просто. И Сенрак попал в ловушку. Он НЕ МОЖЕТ не вызвать меня. Если не вызовет — перед ним закроют двери все высшие Кланы Империи, ибо он не защитил свою честь.

Хе хе… забавно. Это как молодому мужчине драться с пожилым человеком. Если молодяк его забьет, все скажут: «Как не стыдно было старика бить?! Бесчестно!». Если старик наваляет ему люлей, все скажут: «Да ему даже старик морду набил! Убогий какой-то!». Как там называется в шахматах положение, когда любой шаг только ухудшает положение? Цугцванг?

Теперь нужно подумать — что делать? Я убью его на дуэли, однозначно. Сумею убить. А дальше что? Вариант первый: родственники парня будут мне мстить, подсылая убийц. Мне что, весь Клан вырезать? Так у меня на то сил не хватит. Я теперь не черный маг, а простой ниндзя, который привык тихо травить и калечить. Я убийца, палач, а не Терминатор.

Ну, даже если исхитрился, и вырезал весь Клан, и? Мне это сойдет с рук? Я вообще очень удивлен, что за мои прежние художества мне ничего не обломилось. В смысле — никакого наказания. А я ждал какой-нибудь пакости от власть имущих. Думать, что убийство целого Клана сойдет с рук, что никто не узнает о том, что убийцей был я — глупо и опрометчиво. Все, кому надо — уже в курсе. И если меня еще не пришибли — значит, кому-то так нужно. И скорее всего — Самому. Дядюшке, так сказать. И не надо думать, что если сошло с рук один раз, значит, мне будут прощать любые бесчинства. В конце концов мои черные кудри примелькаются, и меня тихо ликвидируют.

Вариант два: я отклоняю вызов, пользуясь влиянием Содии. Она, мол, запретила мне участвовать в дуэли. Да, меня покроют позором. Мол, спрятался за спиной женщины. Меня не будут нигде принимать, если только я не буду вместе с Содией. Ей отказать от дома побоятся. Тогда Сенрак сохранит лицо, ну а я… я буду весь в говне. Все будут смотреть на меня, как на коровью лепешку.

Вариант три: устранить Сенрака тихо, без шума и пыли. Отравленная стрела, метательный нож с ядом, вылетевший из темноты. Будет расследование, доказать мою причастность к убийству конечно же не смогут, но родственники Сенрака точно будут знать, что это сделал я («Это же все знают!»), и на меня с регулярностью зимних дождей будут накатываться покушение за покушением. Тут много говорят о чести, но на самом деле аристократы не гнушаются никакими подлыми приемами. Главное — чтобы не поймали на горяченьком.

После здравого размышления, решил, что второй вариант для меня предпочтительнее. Если покушения продолжатся, тогда примусь за третий вариант. Нет, не так: предпочтительнее третий вариант, но к нему нужно хорошенько подготовиться. Никаких грубых приемчиков типа летящих ножей и сюрикенов. Все должно выглядеть несчастным случаем.

Выйдя к проходной, я холодно осведомился о том, кто конкретно принес письмо. Мне указали на двух мужчин, стоявших возле КПП, и державших в поводу лошадей, и тогда я вышел и направился к ним — неспешно, почти вразвалочку. Мне ужасно хотелось сказать им что-то гадкое, что-то оскорбительное, но… я задавил в себе эти порывы. В конце концов не они же писали этот пасквиль, они его только принесли. Хотя… нелишне будет и спросить — знают ли эти люди о содержимом эпического опуса.

— Я Эдвин Ольгард — холодно объявляю свое имя — вы кто?

— Помощник господина Сенрака Оссана — наклонил голову старший из мужчин — Мое имя Гессель Фарг. Вы получили послание моего господина, господин Ольгард?

— Как здоровье вашего господина? — проигнорировал я вопрос — Что сказал лекарь? Господин Оссан сможет иметь детей? Мне показалось, что он навсегда лишился этой способности, как и передних зубов. Я беспокоюсь — неужели он останется без наследников? Ведь некому будет передать накопленную им мудрость!

Фарг покраснел, закусил губу, и после паузы, выдал:

— Я не могу обсуждать здоровье моего господина. Но передам ваше беспокойство господину Оссану. Так что вы скажете по поводу вызова на дуэль?

— Увы, никакого вызова я не увидел — вздыхаю, делаю скорбное лицо — Я получил странное письмо, которое приличествует портовому грузчику, а не наследнику благородного Клана. Это письмо точно писал Оссан? Вы уверены? Может кто-то подменил это письмо? Не могу поверить, что господин Оссан оказался таким невоспитанным идиотом, который позволяет себе оскорблять особу императорской крови. Особенно мне понравились слова «сын помойного кобеля». То есть, мой отец помойный кобель? Это так господин Оссан относится к тем, у кого в жилах течет кровь императорского Клана? Не ожидал, что этот господин окажется самым настоящим бунтовщиком! Брата Императора назвать помойным псом?! Да, он провинился перед Императором, за что и понес заслуженное наказание, но помойный пес?!

Я помолчал, поочередно заглядывая в глаза собеседникам. Вернее — пытаясь это сделать, потому что оба они покраснели, и уткнулись взглядами в землю. А я добавил напряжения:

— А вы, господа, в курсе о том, что ваш господин называл