Лесная тень (СИ) - Фабер Майя

Что ж ты спёр, гадёныш?

Я попыталась выглянуть из-за угла, но юбка с шуршанием тёрлась об стену, так что пришлось замереть и отложить попытки до лучшего момента. К счастью, заговорщики были слишком увлечены, чтобы меня услышать.

— Красота. Что тут за заклятия? Как пользоваться выяснил? — спросил Синий.

Арни тоненько ойкнул, но быстро нашёлся, включив режим несносного трепла:

— Конечно, выяснил. Ничего знать не нужно. Всё уже само сделано, ну, то есть, наколдовано. А, тьфу, зачаровано. Поразит любую нечисть, главное, в сердце. Его делали против той ведьмы, что в лесу жила, отец говорил, что им и убили. Даже шанса не было.

Кто-то присвистнул.

— Морду набью, если соврал, — пообещал Длинный.

— Угу, — не очень покладисто, но крайне обречённо согласился Арни и чуть не уложил меня следующим вопросом, — так мы волка пойдём ловить?

— Волка, волка, — прошипел Длинный.

— Только мне потом вернуть надо, пока не обнаружили, — неуверенно то ли сообщил, то ли попросил Арни, получив в ответ ехидное гыгыканье.

— Вернёшь, не дрожи.

Судя по звуку, Синий похлопал его по плечу.

Зараза же ты, Арни, подумала я.

Некий знаменитый ножичек у мясника действительно имелся, сама видела. Да и Беон любил на посиделках им хвастаться, особенно когда доходил до нужной для баек кондиции. Ножичек, вернее, кинжал, был красивый, острый (гадость!), а на рукояти располагался затейливый орнамент. Работа не местная, возможно, привезли издалека, ещё в те времена, когда торговцы часто у нас гостили. Такие вещи берегли, как семейные реликвии, не удивительно, что со временем они обрастали легендами. Увы, никакой магической силы кинжал не имел, а если когда-то и был заговорён, то точно не против нечисти, а как лучшее оружие для любого вора — на удачу. Хозяин будет в ярости, если он пропадёт.

— Идём? — нервничал Арни, которого в планы явно не посвятили. Похоже, не рассчитывали, что он справится и с первой половиной.

— Скоро.

— Жди знака.

— А какого? — наивно любознательно поинтересовался Арни. Я чуть не хлопнула себя по лбу, а судя по шороху, кто-то в переулке справился за меня, интересно только чьему именно лбу досталось. Арни громко сопел, так что, похоже, целью стал он.

— Рано ещё, — снизошёл до пояснений Синий. — Сейчас народ закончит бродить, и он придёт.

— Волк?

— Успокойся уже со своим волком, — процедил Длинный. — За волка героем не станешь.

— Ну-у, — протянул Арни и заткнулся.

Зато до меня начало доходить. Ножичек вам от нечисти заговорённый да геройскую славу подавай. Уж не за приезжим колдуном вы тут охоту-то устроили, голубчики?

Я поудобнее прислонилась к стене и приготовилась к долгому ожиданию. Оторвала сухую травинку, которая первой попалась под руку, и принялась крутить её пальцами. Я то думала, что Арни в чужую голубятню полезет или ещё какую ересь устроит, вроде бросания тухлых яиц в чужие окна — проверю и домой. Что он там ещё мог с собой потащить, кроме верёвки или другой мелочи. Теперь же я не могла оставить его одного, хоть и была уверена, что, когда он поймёт правду, струсит и сбежит сам. Не мог же он действительно настолько хотеть втереться в их компанию, чтобы согласиться напасть на человека. Или мог? Я прикусила губу от досады. Арни мог выкинуть всё, что угодно.

Из трактира, который по закону подлости стоял совсем недалеко от нас, вкусно пахло едой, помогал лёгкий ветерок, проносившийся как раз через переулок. Я с грустью вспоминала брошенного бабой козлёнка. Кому он теперь такой нужен… кроме меня. Совсем ведь протухнет, пока я тут время трачу.

— Вон он, смотри, — раздалось в переулке, и я чуть не выглянула вместе с ними. Может и правда стоило напугать их, пускай себе бегут. Увы, Арни это от следующих попыток не остановит, а мне хотелось покончить с проблемой за один раз.

Шуршала одежда, чуть слышно чавкали по тонкому слою грязи сапоги, пока нетерпеливо переминались с ноги на ногу их хозяева.

— Ты уверен, что он колдун? — спросил Синий.

Нет, мысленно ответила я, но Длинный не поддержал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Уверен. У него метка на морде, сам видел.

Тьфу, так вот как у нас в колдуны записывают. Это вы ещё Монти не видели. Шутка была мерзкая, но меня странным образом приободрила.

— Мы хватаем за руки, а ты бьёшь в сердце, понял?

— А почему я? — испугался Арни.

— А кто? — нервно шепелявил Длинный. — Ты его удержишь? Он небось вырываться будет. Смотри не промахнись, мелочь. Сразу шум поднимем, люди помогут.

— Так может сразу людей?

— Ты героем хочешь быть или нет? Пошли.

Ой, дураки, подумала я и скользнула в переулок за ними.

Все трое выскочили на дорогу, я остановилась у края стены, старалась не попадать под свет из окон. Видимости хватало. Приближался чужак, размеренным, прогулочным шагом он брёл откуда-то с юга. Мне почему-то стало неуютно от мысли, что он шастал около моего дома. Чушь, он и понятия не имел, кто я и где я живу.

Парочка остановилась у дороги, о чем-то перешёптывались. Арни маячил за ними, горбился и не поднимал головы. Кинжал небрежно торчал у него из-за пояса — немного удачи, и я могла бы незаметно его стащить.

Чужак почти поравнялся с ними, я заметила, как парни дёрнулись, но остались на месте. Он повернулся к ним, задержался в метре напротив. На груди ярким пламенем засиял круглый медальон, окрасил зловещими алыми бликами лицо под капюшоном. Чужак взмахнул рукой, и два дружка грохнулись на землю. Я смотрела, как заворожённая, не в силах отвести взгляд.

— Беги, — тонко пискнул Длинный, и они, едва успев вскочить, рванули прочь по улице.

Арни оказался перед чужаком без «прикрытия». Мне показалось, что голова под капюшоном двинулась, склонилась на бок, чего ты-то, мол, не убегаешь?

И тут Арни рванулся вперёд. На ходу выхватил кинжал, нелепо вздёрнул руку вверх и бросился на чужака. Я полетела следом.

Кинжал остановился в нескольких сантиметрах от цели. Казалось, будто Арни врезался в невидимую стену и вот-вот сползёт по ней на землю.

Чужак поднял руку, но заметил меня. Замер, наблюдал за представлением. Я схватила оседающего Арни и грохнулась вместе с ним на колени. Взгляд упёрся в черные сапоги чужака, удивительно чистые для дождливой поздней осени. Как будто милости прошу…

Я перевела взгляд на Арни, он часто хлопал глазами, пытался понять, где находится и что случилось. Я влепила ему пощёчину, не думала, что чем-то поможет, но, леший задери, хотелось. Кожа у него была холодная, лицо побледнело, приняло синюшный оттенок, губы потемнели, такое я видела только у стариков, которые маялись болями да теряли сознание на плохую погоду. Ничего страшного, быстро пройдёт.

— Твой крысёныш? — поинтересовался чужак. Я глянула на него, едва успела заметить, как погас медальон на груди, теперь почти не было видно, что он существует.

— Сейчас — мой.

— Забирай, — разрешил он тошнотворно милостивым тоном.

Я поднялась на ноги, рывком за шкирку поставила Арни рядом с собой, отобрала кинжал, влепила ещё одну пощёчину и прошипела приказ убираться домой. Стоило мне разжать пальцы, как его уже сдуло.

— А «спасибо» сказать? — развернулась я к чужаку.

— Спасибо за что? — усмехнулся он, а в голосе послышались заинтригованные нотки.

— Как за что? — удивилась я, сложила руки на груди и спрятала кинжал под мышкой. — Я тебя только что спасла от ужасного нападения.

Он засмеялся, но чисто и как-то беззлобно, принимая маленькую игру. Что-то человеческое в нём существовало, сейчас он не пытался казаться таким противным, как вчера утром в лесу, а голос снова стал приятным, проникающим в самую душу.

— Ужасное нападение. Ужасно негостеприимный город, — наигранно посетовал он.

Я не смогла сдержать улыбку.

— Спасительница хочет платы за свои услуги? — спросил чужак, но не дал времени ответить.

Он легко выхватил кинжал, как будто мои пальцы не сжимали его, развернул и поднёс к лицу, внимательно рассмотрел рукоять.