Дело «Трудовой Крестьянской партии» - Олег Борисович Мозохин

органов и научных учреждений. В результате следственных действий были выявлены факты, подтверждающие наличие в аппарате Наркомзема вредительской группы. Их преступная деятельность приводила к извращению директив партии и тормозила развитие сельского хозяйства. Наряду с этой группой была раскрыта «украинско-шовинистическая вредительская группа» деятелей агрономии, которая влияла на большинство научных учреждений Наркомзема и, в значительной мере на периферийный аппарат, в особенности на Правобережье. Захватив руководящие посты в аппарате, вредительская группа якобы занималась дискредитацией мероприятий партии и правительства путем систематического их извращения[78].

Вслед за этим, через два дня, 13 января заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода сообщает И.В. Сталину о вредителях в сельском хозяйстве, распространивших свое влияние на центральные и периферийные учреждения и предприятия. Согласно его докладу, организация являлась массовой, ее представители имелись в районах. Личный состав состоял, главным образом из бывших кадетов, монархистов, бывших белых офицеров, чиновников и др.[79]

В феврале 1930 г. вновь из Украины пришли сообщения о вредительстве в Наркомземе УССР и его периферии, в опытных сельскохозяйственных учреждениях, в Госплане, Укрсельбанке и низовых звеньях кредитной кооперации. В число главарей организации входил кандидат в члены партии Резников – бывший член коллегии Наркомзема, позже директор Института земледелия при Всесоюзной академии наук[80].

Согласно докладным запискам, политическая установка вредителей была направлена против колхозов, совхозов, за возрождение мелких и крепких индивидуальных хозяйств. Было установлено, что политическая платформа, на которой сошлись члены контрреволюционной организации, в основном сводилась к борьбе с диктатурой пролетариата и мобилизации для этой цели «класса кулаков». Преступная деятельность идеологов кулачества облегчалась тем, что командные высоты в центральном аппарате Наркомзема, его научных и опытных учреждениях, периферийных органах были под их контролем. На командные посты по наркомземовской линии организация легко ставила своих людей, используя с этой целью Всеукраинское агрономическое общество (ВАО).

В январе – феврале 1930 г. дело «Контрреволюционной вредительской организации в сельском хозяйстве Украины» была завершено. 46 специалистов сельского хозяйства в июне 1930 г. были осуждены чрезвычайной сессией Верховного суда УССР к различным срокам лишения свободы.

Согласно документам, кампания по борьбе с вредительством в сельском хозяйстве была более продолжительной, по сравнению с проводившимися кампаниями в промышленности. Она была организована не на пустом месте, акты вредительства действительно были. Однако раскрытие крупных контрреволюционных организаций органами ОГПУ, иногда даже со связями в других регионах страны, вызывает большие сомнения.

Дела по борьбе с вредителями в сельском хозяйстве для масштаба страны были явно мелковаты. Требовалось придумать нечто большее, уже во всероссийском масштабе. В связи с этим начинается фабрикация процессов «Промпартии», «Союзного бюро ЦК меньшевиков» и дела ЦК «Трудовой Крестьянской партии», ход расследования которых стал широко освещаться в прессе.

В ноябре 1930 г. газета «Известия» опубликовала обвинительное заключение по делу «Промпартии». Было указано, что за истекшие два года ОГПУ раскрыт ряд вредительских организаций, действовавших под руководством единого руководящего центра. Материалы по делу «Промышленной партии» или «Совета Союза инженерных организаций» подтверждали, что она объединяла отдельные вредительские организации по различным отраслям промышленности. Кроме того, сообщалось, что «Промпартия» действовала «не только по указаниям международных организаций бывших русских и иностранных капиталистов, но и в связи, и по прямым указаниям правящих сфер и генерального штаба Франции по подготовке вооруженного вмешательства и вооруженного свержения советской власти…»[81].

Руководству ВКП(б) требовалась аналогичная крестьянская организация со своими филиалами по всей территории Советского Союза, а также со связями с заграницей. Последовали аресты будущих членов т. н. «Трудовой Крестьянской партии». Первоначально преследовалась цель обвинить их в связи с «правыми», однако получить признание о сговоре с лидерами правого крыла ВКП(б) не удалось. Обвинения во вредительской деятельности членов этой контрреволюционной вредительской партии тоже были неубедительны. Как могли быть идеологические разногласия с большевиками стать вредительством? Могла ли пропаганда своих взглядов в выступлениях или обнародование своих идей в статьях и книгах быть вредительством? Затем последовало обвинение в политическом сотрудничестве с иностранными подданными и в поддержке планировавшейся иностранной интервенции и др. В конце концов ОГПУ вынудила арестованных ученых-аграрников признать существование массовой централизованной политической организации. Таким образом, поставленную ВКП(б) задачу органы государственной безопасности выполнили, виновные в развале сельского хозяйства были установлены.

Июньский 1931 г. Пленум ЦК ВКП(б) констатировал завершение коллективизации, но только в основных зерновых районах.

Нараставший кризис вновь заставил правительство пойти на некоторые уступки. В мае 1932 г. был объявлен новый план хлебозаготовок на 1932–1933 гг., который был чуть ниже реального объема заготовок 1931–1932 гг. План также предусматривал сокращение поставок колхозов за счет совхозов. Постановление от 20 мая разрешало крестьянам и колхозам после выполнения государственных поставок продавать их продукцию по ценам, которые складывались на рынке (ранее государство пыталось фиксировать цены). Цель подобных решений, была ясна. Продразверстка и централизованное снабжение довели страну до голода, и, вспомнив о годах нэпа, сталинское руководство пыталось обратиться к личной заинтересованности крестьян.

Эти сами по себе полезные меры были, однако, непоследовательными и запоздалыми. Новый урожай не принес облегчения. Поразившая страну сильнейшая засуха 1931 г. и бесхозяйственность при сборе урожая привели к значительному снижению валового сбора зерновых. Голод поразил Нижневолжский край, Украину и Казахстан. В 1932–1933 гг. от него, по приблизительным подсчетам, умерло 3,5–4,5 млн человек.

13 апреля 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос о хищении продовольственных и промышленных товаров и поручило комиссии в составе Вышинского, Крыленко, Ягоды, Акулова и Агранова представить в ПБ проект организации от 5 до 10 процессов в разных местах СССР, руководствуясь тем, чтобы, считая организаторов хищения хлеба и товаров врагами народа, приговорить их к высшей мере наказания, особенно виновных в хищениях коммунистов. Остальных участников хищений предлагалось приговаривать к концлагерям на большие сроки, причем попавшим за хищения коммунистам наказание усиливалось[82].

Знаменитое постановление правительства от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления общественной (социалистической) общественности» на органы ОГПУ возложило расследование случаев хищения, порчи или уничтожения колхозного и кооперативного имущества.

В отношении кулаков, как принятых в колхоз, так и находящихся вне колхоза, организовавших или принимающих участие в хищениях колхозного имущества и хлеба, применялась высшая мера наказания без послабления. В отношении трудящихся единоличников и колхозников, изобличенных в хищении колхозного имущества и хлеба, должно было применяться десятилетнее лишение свободы. При отягчающих вину обстоятельствах должна была применяться высшая мера наказания. В отношении председателей колхозов и членов правлений, участвующих в хищениях государственного и общественного имущества, также применялась высшая мера наказания, и лишь при смягчающих вину обстоятельствах – десятилетнее лишение свободы.

Дела о хищениях колхозного имущества были изъяты из подсудности сельских общественных и колхозных товарищеских судов.