Волевой порог - Александр Александрович Тамоников

расспросов.

— В ноябре сорок второго года, когда шла эвакуация жителей через перевал Бичо, группа бойцов, которые имели хоть какие-то альпинистские навыки, отправилась на перевал рубить ступени для людей, вывешивать веревочные фалы, чтобы ими пользовались как перилами на скользких и крутых участках. Больницу уже эвакуировали, а я задержалась с документацией по лекарствам, с отчетами по веществам особого учета. Там уже и поголовье скота к перевалу перегнали, и люди стали собираться в колонны. А потом началась стрельба. Выяснилось, что группа немецких горных егерей вышла к перевалу и заняла позицию на скалах. Оттуда фашисты открыли огонь по красноармейцам. Наши попытались сбить их оттуда, но все было безрезультатно. Этих «эдельвейсов» было немного, но перевал они заперли намертво. Тогда и возник план обойти фашистов, подняться по скале выше и взорвать каменный козырек, вызвать сильный камнепад, который сметет и вражескую позицию.

— Правильное решение, само собой напрашивается, — кивнул Шелестов. — В лоб их было не взять.

— Это было очень сложное решение, вы просто гор не знаете, товарищ подполковник. Взрыв надо было рассчитать очень аккуратно. Немного не там заложить взрывчатку, немного больше — и обвал перекроет перевал. Тогда эвакуация станет невозможной. Слишком мало взрывчатки — и обвал не получится, а немцы узнают, что наши альпинисты поднялись на скалу. И тогда бой, в котором просто погибнут люди. А у командира, который обеспечивал переход, хороших альпинистов в подразделении не было. Были те, у кого почти нет опыта восхождения на таких сложных участках, а здесь необходим большой опыт. И сложный участок для восхождения, и ограниченное время.

— И тогда вызвались вы? Как вы узнали об этой ситуации, вы же не военный человек?

— Старший лейтенант Николаев, который возглавил группу… — Женщина замолчала и опустила лицо, но, быстро собравшись, продолжила говорить: — Мы любили друг друга. Мы еще до войны познакомились в альплагере, вместе ходили на вершины. Только вот пожениться помешала война.

— Значит, он решился и вас взять, — понимающе кивнул Шелестов. — Значит, совсем альпинистов найти не удалось на тот момент?

— Да, Вадим сказал, что прислать могут, в других частях дивизии наверняка есть альпинисты, но их еще нужно собрать, а здесь решение принимать надо было в течение дня, чтобы в ночь начать восхождение.

Людмила, которая до этого говорила медленно, с тоской в голосе и мяла в руках носовой платок, вдруг заговорила сильным голосом. Она намотала на пальцы свой платок и еще немного — порвала бы его. Она рассказывала, как удалось собрать четыре «связки». Но из восьми человек опытных альпинистов было только трое. Третьего опытного альпиниста Магомедова Вадим поставил в связке с Людмилой, а себе в напарники взял самого неопытного парня — Веню Гуляева. Взрывчатку Вадим нес сам. Десять килограммов тротила. И этот рюкзак вся группа берегла как зеницу ока. Лейтенант не стал делить взрывчатку между всеми. Ведь случись чего с одним из членов группы или с двумя, и тогда просто не хватит взрывчатки на выполнение задания.

За ночь группе удалось пройти по снежнику и подняться по двадцатиметровой скале на плато, на ледник. Это было самая опасная часть маршрута. В мирное время ледник обошли бы стороной, потеряв двое суток, но сейчас такой роскоши, как лишних двое суток, у группы не было. Был ледник, подтаявший за лето, истонченный снежный покров, который не держал совсем. И любая трещина под снегом могла оказаться смертельной для всей группы. Две трещины, скрытые под снегом, удалось преодолеть чудом. Спасло группу мастерство опытных альпинистов. А потом на карнизе они столкнулись с немцами. Видимо, егеря проверяли, можно ли их позиции обойти стороной. Вадим погиб почти сразу в перестрелке, потому что был открыт. Начиная бой, он успел снять рюкзак, и это лишило его еще нескольких секунд, дав преимущество врагу. Смертельно раненный, он сумел перерезать веревку, чтобы не утащить вниз своего напарника. Теряя сознание, он еще стрелял из автомата, а потом на глазах Людмилы полетел вниз с карниза.

Немцев добили другие бойцы, но теперь и егеря знали, что советские альпинисты идут вверх, что для их позиции возникла угроза. Может быть, они не поняли планов и решили, что русские просто атакуют их сверху. Еще одна стычка произошла ближе к вечеру. Группа уже выбрала место, где они поднимутся на скалу. Тогда Магомедов со своим напарником заметили немцев и стали прикрывать остальную группу. Они отходили вниз по хребту, отвлекая немцев, уводя их за собой. Что там произошло дальше, Людмила не знала. Она слышала разрывы гранат на хребте. Магомедов со своим напарником вниз не спустились. Наверное, погибли.

Артемова и два молодых неопытных альпиниста продолжили выполнение приказа. Они дождались ночи, а потом стали подниматься по скале. Это был самый страшный и самый тяжелый подъем для Людмилы. Страшно было не погибнуть, не сорваться вниз. Страшно было от чрезмерной нагрузки не суметь выполнить задание. Остаться в живых и заявить, что не смогли, не сумели! Вернуться с позором, боясь поднять глаза на товарищей. И первым сдался Рубин. Он вдруг ослабил веревку и спустился со скалы к исходной точке, упал на снег лицом вниз и заплакал.

Люда помнила, как она стискивала зубы, как от напряжения у нее тряслись руки и как она боялась, что и второй молодой боец Горобец тоже сдастся. Но он не сдался. Он вытянул наверх рюкзак со взрывчаткой и долго лежал, отплевываясь и вытирая лицо окровавленными руками. Людмила поднялась следом и увидела, что у парня из-под ногтей идет кровь. А потом они как пьяные шли по снегу к краю скалы. Они на коленях излазили скалу, пытаясь найти самое удобное для взрыва место. Такое нашлось. Но когда прогремел взрыв и масса камней ухнула вниз, прямо на немецкие позиции, Людмила сорвалась вниз, привязанная к веревке. Горобец удерживал ее одной рукой, уперев ноги в край скалы. Людмила долго не могла подняться. Руки не слушались, ее раскачивало. И когда она все же добралась до самого края наверху, когда вцепилась пальцами в ледяные камни, то увидела, что у Горобца, державшего веревку, абсолютно белое лицо.

Он потерял сознание, когда Людмила уже оказалась в безопасности. Девушка не могла понять, что случилось, и когда она привела солдата в чувство, тот признался, что камнем во время взрыва ему раздробило плечо. Каким чудом он не выпустил ее, удержал и держал до тех пор, пока девушка не выбралась по веревке наверх? Но на это Горобец истратил остатки сил и не мог даже толком идти. Людмила бросила