Путь воина - Чингиз Абдуллаев

— Я должен буду его задержать, — сказал инспектор, показывая на Дронго.

— Вы должны меня понять. Здесь произошло убийство, и я должен все проверить.

— Он не виноват, — вступилась Фумико. Она сказала еще несколько слов, но инспектор упрямо покачал головой и коротко возразил.

— Он хочет вас арестовать, — перевела Фумико слова инспектора. — Он думает, что вы стреляли в Симуру и Такахаси.

— Не говорите с ним по-английски, — приказал инспектор, — Пусть он позвонит в свое посольство и вызовет своего консула и адвоката.

Фумико перевела эти слова, добавив, что может сама позвонить в посольство. Дронго улыбнулся и покачал головой.

— Нет, — сказал он, — моего посольства в Японии нет. И боюсь, что у меня нет в этой стране и знакомого адвоката. Объясните этому господину; что я приехал сюда на прием и присутствовал в розовом зале только потому, что меня пригласили.

— Он упрямый осел, — разозлилась Фумико, — не хочет понять, что вы не стреляли. Думает, вы преступник, оказавшийся здесь, чтобы убить Симуру и Такахаси.

— Его трудно будет переубедить, — сказал Дронго. — Лучше найдите Тамакити. Пусть он свяжется с братом вашего президента банка, чтобы тот хотя бы нашел для меня адвоката.

Фумико обернулась к инспектору и произнесла гневную тираду. Затем указала на вазу, рядом с которой валялся пистолет. Дронго закусил губу. Этого нельзя было делать, сотрудники полиции сами должны обнаружить оружие, из которого были произведены выстрелы. Теперь инспектор будет убежден, что именно Дронго бросил пистолет на пол, а Фумико под влиянием симпатии к этому иностранцу пытается его выгородить.

— Не трогайте оружия, — приказал инспектор Цубои. Теперь он не сомневался в верности своей версии. Этот не понравившийся ему иностранец с развязными манерами виновен в убийстве. Очевидно, когда все выбежали, он отбросил пистолет в сторону, и Фумико Одзаки увидела, куда брошено оружие.

— Вы арестованы, — уверенно сказал инспектор, обращаясь к Дронго. — Можете вызвать своего адвоката.

Инспектор не знал английского языка и от этого чувствовал еще большую ненависть к иностранцам. Ведь не любят чаще всего то, что не понимают. И националистами бывают, как правило, ограниченные люди, не желающие понимать и принимать истину других. Хироси Цубои не любил американцев и европейцев, а китайцев и корейцев вообще считал гражданами второго сорта.

— Вы не правы, инспектор, — в последний раз попыталась Фумико отстоять Дронго. — Он не стрелял. Я сидела рядом с ним и могу точно сказать, что он не стрелял.

— Господин Удзава, — обратился инспектор к начальнику службы безопасности банка, — вы тоже были в комнате. Можете ли вы подтвердить, что этот иностранец не стрелял в президента и первого вице-президента вашего банка?

— Нет, — ответил Удзава, — не могу. Он мог встать и выстрелить. Кто-то стрелял в них с противоположной стороны стола. Я не знаю, кто стрелял, но не могу быть уверен, что он не стрелял.

Удзава старался не смотреть на Дронго. Узнав сегодня вечером, зачем этот тип прибыл в Японию, Инэдзиро Удзава очень обиделся. Его задело и недоверие со стороны руководителей банка, не рассказавших ему о подробностях смерти его предшественника Вадати. И, конечно, его обидело появление здесь этого неизвестного эксперта, который Должен был расследовать убийство Вадати.

Удзава не был убежден, что именно этот иностранец стрелял сегодня в комнате, но он злорадно подумал, что если Дронго посадят, то затем депортируют из страны и он не сможет продолжать свое расследование, которое может провести Удзава.

В комнату вошли несколько сотрудников полиции. Один из них надел на Дронго наручники.

— Я найду Тамакити, — сказала Фумико. — Можете не беспокоиться. И мы поедем к сэнсэю Симуре. Извините меня… — Дронго понял, что она извиняется за поднятый пистолет, который он обтер платком.

— Ничего, — улыбнулся Дронго, — я надеюсь, все обойдется. Только будьте осторожны, Фумико. Я убежден, что убийца — кто-то из сидевших с нами в комнате людей.

— Этого не может быть, — возразила она, но его уже уводили полицейские.

Инспектор Цубои распорядился начать осмотр комнаты и, упаковав пистолет в целлофановый пакет, передал его экспертам для более детального осмотра. После чего двинулся следом за арестованным Дронго.

Они прошли по коридору и спустились вниз. Дронго посмотрел на окна, выходившие в сад, внизу вдоль дорожек светились фонари. Двое полицейских шли вместе с ним. Они были одеты в штатское, чтобы не выделяться рядом с Дронго.

Однако в холле уже бушевала толпа журналистов. Со всех сторон стали щелкать фотоаппараты, заработали камеры. Дронго поднял руки, чтобы прикрыть лицо.

«Только такой рекламы мне и не хватало, — недовольно подумал он. — Завтра мой снимок появится во всех японских газетах».

— Кого убили? — закричали сразу несколько корреспондентов. — Говорят, перестреляли все руководство банка. Это был взрыв бомбы? Это было покушение?

Кто убит? Где Симура? Где прятались террористы?

Инспектор посмотрел на журналистов и досадливо поморщился. Но ничего не ответил. В полицейском управлении есть специалист по связям с общественностью.

Вот пусть он и отрабатывает свой хлеб, подумал Цубои, пробиваясь сквозь толпу.

И вдруг услышал уверенный женский голос за спиной. Дронго тоже услышал этот голос и сумел обернуться.

— Дамы и господа, — сказала громко по-английски Фумико, — я пресс-секретарь банка Фумико Одзаки. Сегодня в отеле «Империал» произошла трагедия, в результате которой оказались тяжело раненными наш президент Тацуо Симура и первый вице-президент Сэйити Такахаси. Оба доставлены в больницу. Мы надеемся, что их здоровье позволит им в будущем вернуться к руководству банком.

В данный момент обязанности президента исполняет вице-президент банка Каору Фудзиока. Мы уверены, что все наши клиенты могут быть спокойны, их интересы не пострадают. Что касается полиции, то она, как обычно, оказалась не на высоте.

Старший инспектор Цубои не нашел ничего лучшего, как задержать нашего друга, иностранного эксперта, прибывшего к нам из Европы. Мы надеемся, что это недоразумение…

Дальше Дронго не слышал. Его вывели и посадили в машину. Он успел увидеть, как буркнул какое-то ругательство Цубои. И затем машина тронулась в сторону полицейского управления, находившегося за станцией Хибия, совсем рядом с отелем.

Дронго привезли в полицейское управление, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. И затем поместили в одиночную камеру. Когда дверь за ним захлопнулась, он огляделся. Небольшая кровать, которая ему явно не по росту, небольшой бачок в углу, раковина. Маленький стол, привинченный стул. Окно под потолком, закрытое решеткой. Светлая комната метров четырнадцати.

Это не «Хилтон», вздохнул Дронго. Какая молодец эта Фумико, она устроила настоящий скандал. Теперь Цубои должен либо предъявить ему конкретные обвинения, либо выпустить из тюрьмы.

У него не отобрали ни ремень, ни галстук. Это была камера предварительного заключения, и здесь не отбирали одежду. В Японии только после приговора суда у заключенного отбирают одежду, выдавая голубую или синюю форму.

Дронго подумал, что этот день не самый лучший в его жизни. Утром погибла бедная Сэцуко, потом этот прием и выстрелы в руководителей банка. И, наконец, его собственный арест. Он разделся, с трудом умещаясь на тюремной койке.

— Надеюсь, завтрашний день будет лучше нынешнего, — вздохнул он, перед тем как заснуть.

Спал он, как обычно, беспокойно. И в снах к нему все время приходила Сэцуко. А под утро он увидел и Фумико.

Глава 7

Утром его рано разбудили, принеся обильный завтрак. Он недовольно убрал поднос с завтраком и попытался заснуть, но дежурный постучал по двери. Это означало, что нельзя спать и нужно завтракать.

«Кофе в постель», — подумал Дронго. Даже в лучших отелях он редко заказывал завтрак в номер, предпочитая спускаться вниз. А здесь ему приносят завтрак в камеру. Стандартный набор масла, хорошо нарезанной колбасы, джема, даже мед положить не забыли. Горячий завтрак, состоящий из омлета с беконом.

Прямо пятизвездочный отель, с той лишь разницей, что кофе не совсем горячий и не в серебряном чайнике. Хотя зачем ему здесь серебряный чайник.

Он выпил кофе и съел булочку с маслом, после чего убрал поднос и сел на кровать. «Во всех тюрьмах одинаковый идиотизм. Почему нельзя спать после определенного часа? Понятно, что не разрешают спать в колонии, где нужно выполнять определенную работу. Но почему нельзя спать в камере предварительного заключения, непонятно. Надо пожаловаться в Женеву или в Гаагу, — подумал он, пожимая плечами. — В конце концов, нельзя так нарушать права заключенных».

Слава богу, он еще не заключенный, а подозреваемый. И если Фумико вчера не нашла Тамакити, то он будет подозреваемым весь нынешний день. Дронго встал и, подойдя к двери, постучал. Когда появился дежурный надзиратель, он попросил принести ему газеты. Но дежурный ничего не понял. Дронго несколько раз повторил слова «газеты» и «журналы» на разных языках, но надзиратель по-прежнему не понимал. Дронго вернулся на свое место. Минут через десять ему в камеру бросили газеты. Очевидно, дежурный догадался спросить, что означают его слова. Но на большее у него мозгов не хватило. И он бросил в камеру пачку газет… на японском языке.