Трилогия о Дхане и Земле. Книга первая. Конец света - Андрей Прудковский

Это ― выход. Я молча вышел из дома и превратился в собаку. Это было здорово. Я шёл по улице и не боялся, что меня узнают так называемые «стражи порядка», которые, как сказала Александра, на меня охотятся. Но всё оказалось совсем не так просто: на одной из улиц я почувствовал близкую опасность и со всех ног бросился в ближайшую подворотню, сзади раздался гром ― меня опять хотели продырявить. Из-за забора я услышал разочарованные мысли моих преследователей.

– Какая огромная и бродячая.

– Такая может быть очень опасна, надо её подстеречь.

Жизнь собак в городе, как оказалось, тоже подчинялась неведомым мне законам, не зная которых я опять оказался на грани гибели. Моя надежда была опять только на Александру ― единственное существо, которое было добрым ко мне. Выскользнув с другой стороны подворотни, я отправился обратно и улёгся у знакомой двери на лестничной площадке. Я не ошибся в своих надеждах. Александра пустила меня в квартиру, накормила и обращалась очень ласково.

С тех пор потекла спокойная счастливая жизнь. Александра очень полюбила меня и часто заставляла спать с ней в постели. Сын сразу узнал меня в образе собаки. К году он уже обладал двойным, а может, и тройным видением, присущим настоящим людям. Увидев, как я люблю ребёнка и забочусь о нём, Александра спокойно уходила на работу, доверяя мне сына. Для того чтобы на улице на меня не нападали чужие демоны, Александра купила мне собачьи амулеты: ошейник и поводок и объяснила, что пока мой сын держит меня за поводок, чужие демоны не имеют права меня обижать. Я не возражал. А ещё мне дали собачье имя ― Рекс.

Когда сын подрос, я стал обучать его всему, что знал сам. Он оказался прекрасным учеником и скоро знал о четырёх ИСТИНАХ не хуже меня.

Каждое лето мы уезжали в деревню к сестре Маше. Иногда нас отвозила сама Александра, а иногда ― тётя Валя. Валя и её дочка Любочка прекрасно понимали, что я не настоящая собака, но никому об этом не рассказывали. Гуляя в лесу, мы тренировались в превращениях. Мой сын научился превращаться в кошку, похожую на ту, что жила у тёти Маши. А у Любочки, кроме курицы, так ничего и не получалось.

Из письма Александры своей сестре Маше

Здравствуй, Машенька. Почти год тебе не писала. Тут многое произошло. Во многом, конечно, я сама виновата. Как вернулись из деревни, мой Рашка стал меня здорово раздражать. Здоровый мужик, а ничего не делает. Да ещё он начал гулять по ночам неведомо куда. В общем, решила я, что пора ему устраиваться на работу. Тем более что он уже не только хорошо научился говорить, но и читать и писать. Так, одним несчастным утром я отправила его искать работу. Лучше бы я этого не делала!!! Он вернулся на следующий день, простреленный в двух местах.

Как я потом сообразила по разговорам соседок об ограблении магазина, он «устроился» на работу к бандитам. Они его использовали, а затем пристрелили.

Теперь его ищут и стражи порядка, и бандиты. Если найдут, нам будет очень плохо. Я прошла всю лестницу в поисках следов крови на пути Рашки к дому, но ничего не нашла. Целый месяц я выхаживала его. А затем серьёзно с ним поговорила. Он всё понял и ушёл.

Порою я очень о нём скучаю, думаю, как он там? Где он? Почему-то мне кажется, что он жив и устроен ― тогда я счастлива. А порой опять накатывает отчаяние. Я бы, наверное, совсем сошла с ума, но тут у нас появился Рекс. Представляешь, прекрасная взрослая умная собака, которая любит нас с сыном. Я её полюбила просто безумно! Порою мне бывает стыдно, что я люблю пса больше, чем моего бедного непутёвого Рашку. Но тем не менее ― это так.

Скоро я обнаружила, что Рекс прекрасно умеет ухаживать за детьми. А тут ещё Валечка приезжала, посмотрела на него и сказала:

– Очень умный пёс. Ты вполне можешь не отдавать сына в ясли, а оставлять его на Рекса. Я вижу, что он специально обучен для ухода за детьми.

Я поверила и не раскаиваюсь.

Мой сын не расстаётся с собакой. Вместе гуляют, вместе играют, и никогда им не скучно!

Летом, надеюсь, приедем все втроём, и ты тоже познакомишься с нашим замечательным Рексом.

Пиши, целую!

Твоя Александра.

Из записок Радека Рексовича о своем детстве

Я думаю, что мало у кого из людей было такое счастливое детство, как у меня. Мало того, что мои родители любили меня, но ещё отец мой всегда был спутником всех моих детских игр. А возможностей для игр у него было гораздо больше, чем у других людей. Ведь он был «изменяющийся» ― тот, кто может менять свой облик. Обычно он жил в облике собаки Рекса, и даже мама не знала, что он ― это он. Зимой мы гуляли по улицам и подворотням нашего города либо сидели дома, и он рассказывал мне о своей родной земле и о магии числа четыре. Летом же мы целые дни проводили в лесу с соседской девочкой Любой, которая также была «изменяющейся» ― она могла превращаться в большую курицу, но мечтала когда-нибудь стать орлицей. Я несколько лет завидовал ей, так как сам ни в кого не умел превращаться, а потом я очень полюбил кота тёти Маши, целое лето играл с ним. В конце того лета я без особых усилий сумел превратиться в кота. Удивительно, в образе кота я приобрёл и достаточно острые когти, чтобы без труда лазить по деревьям. Теперь уже Люба мне завидовала, а отец смеялся, успокаивал её и говорил, что он тоже не умеет лазить по деревьям.

Да, я забыл сказать, что мы втроём общались между собой только мысленно, а в мысленной речи очень трудно скрыть любые оттенки наших детских чувств. Так что в первые годы ссоры возникали то и дело, и отец с трудом мирил нас. Он всегда говорил, что это результат приверженности числу два, что мы ссоримся только потому, что нас, детей, двое. А когда он с нами, то нас становится трое ― и ссориться уже труднее. А вот когда приезжала Любина мама тётя Валя, нас становилось четверо ― вот тогда наступало настоящее блаженство. Любина мама не умела изменяться, но зато была доброй и умела мысленно говорить. В её присутствии Люба сразу переставала мне завидовать. Мы гуляли вчетвером по лесу, демонстрировали ей наши детские успехи, порой, заигравшись, убегали, а тётя Валя всё расспрашивала отца о его далёкой родине. Он для неё был полнейшей загадкой. Она говорила, что может с первого взгляда определить, из какой страны приехал тот или иной человек, но «определить» моего отца она так и не смогла.

Тётя Валя научила нас всех тому, что даже мой папа не умел делать, ― она научила нас играть в прятки. Вы думаете, что ж в этом такого? Все дети играют в прятки. Да, все дети умеют, а мы с Любой и мой папа ― не умели, так как слишком легко по мыслям находили спрятавшегося. И весь смысл игры ― пропадал. Тётя Валя показала нам, как поставить защиту своим мыслям. Оказалось, это очень просто ― достаточно мысленно «посадить себя в кастрюлю и накрыть сверху крышкой». Тогда ни сам ничего не слышишь, ни тебя никто не слышит, и можно играть в прятки. А ещё можно мысленно провертеть в стенке кастрюли маленькую дырочку ― тогда сам слышишь, а тебя по-прежнему никто не слышит.

Однажды папа услышал, как пастух играет на рожке. Это ему так понравилось, что мне пришлось идти к пастуху и узнавать, где можно достать рожок. Оказывается, пастух сделал его сам, так что и для нас он смастерил такой же. Теперь папа иногда уединялся на какой-нибудь полянке и, уже в человеческом виде пытался разучивать на рожке некоторые мелодии.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Я помню своё последнее лето детства. Мне уже исполнилось семь лет, осенью ― в школу. Погода была дождливая, Любочки не было. Она закончила уже пятый класс, и её отправили со всем классом на сельхозработы. Мама была грустной и молчаливой ― у неё болела голова. Мы с папой ушли в наш любимый лес. Было сыро и холодно, и папа сказал, что надо развести костёр. Я не знал, как разводить костёр без спичек, и папа показал мне, как мысленно тянуться к невидимому солнцу и, словно лупой, фокусировать его лучи в нужной точке. Мне это очень понравилось. Мы с ним тренировались, наверное, целую неделю, пока у меня немного стало получаться.

А потом в дождливый серый день мы опять оказались в городе. Я думал, что завтра мама поведёт меня в школу, но она меня не повела ― она совсем заболела, и я остался дома, чтобы ухаживать за ней. К нам ходили врачи и осматривали маму, звонили с работы, беспокоились о каком-то отчёте. Мама кратко отвечала и опять лежала безучастная, только просила менять тряпку с холодной водой у себя на голове.

Так прошёл сентябрь, а в октябре опять пришёл врач и предложил маме лечь в больницу на операцию. Он говорил, что операция маме обязательно поможет, но мы-то с отцом видели его мысли. Врач был уверен, что мама скоро умрёт, и ему было очень интересно узнать, какая болезнь угнездилась в её голове.