Няня без башни - Инга Максимовская

к черту, если будете шляться ко мне по всякой ерунде. Вызовите полицию, санитаров из дурки и оставьте меня все в покое. Все…

Я наконец стряхиваю с себя чародейство ведьмы, вскакиваю со стула, который сейчас кажется мне дыбой раскаленной.

Черт, моя жизнь превратилась в фильм ужасов с появлением рыжей Люси.

– Да, господин Метельский, хорошо. Но она говорит, что пришла наниматься к вам…

Люся Зайка

Ищу волшебника. Дело есть

– Выглядишь бомбезно, – окинула меня оценивающим взглядом Танька, и судя по всему едва сдержала ядовитый смешок. Значит что-то снова накосячила, можно к гадалке не ходить. – Чистый ангел. Перья правда мелковаты из подушки что ли? Богато живут, буржуи, а мы шеи ломаем на синтепоне. Что, Аннушка уже разлила масло? Или… Ты чем воняешь, не пойму?

Знала бы эта холера, насколько близка к истине. Только не Аннушка, а Анечка. И совсем не маслице. И теперь я воняю, как рыболовецкий траулер, мать мою владычицу морскую. И пух прилипший ко мне намертво, совсем не отряхивается. И поэтому придется мне надевать мерзкую униформу, в которой я похожа на Юмифию Эндрюс. Только клетки с попугаем в руке не хватает, блин. Девчонки все таки начали боевые действия. Ну ничего, В-значит вендетта.

– Гребаным рыбьим жиром, – рявкнула я, глядя на обнаглевшую младшую сестрицу, сидящую на диване в гостиной дома семьи Метельских, закинув ноги на стеклянный журнальный стол. При чем ноги эти ее были обуты в мои любимые мотоциклетные ботинки. Вообще-то мою систер зовут Танитафея, ну я уже рассказывала о буйной фантазии моей мамули, во время беременности дюже увлекавшейся фильмами и литературой про фей и прочий маленький народец. Танька похожа на фею, как похожа волшебная палочка на топор, то есть совсем никакого сходства. Точнее, если бы феи носили косухи и волосы цвета «Кровь из глаз», и если иметь слишком больную фантазию, то наверное можно было бы представить, что перед вами фея, но только фея злая и ядовитая как гюрза. – Привезла все?

– Ага. Правда Ба сказала, что если ты снова оторвешь от ее моцика люльку, она оторвет тебе голову. Ой, она новый партак набила, закачаешься. Профиль Тарантины на груди. Правда морда у великого режиссера получилась удивленная и вытянутая, – довольно хихикнула Танюха, в очередной раз, вспомнив, мой позор. – И это, там Юрец что-то шаманил в байке, ты поаккуратнее.

– Тарантино. Фамилия не склоняется, – поправила я машинально. Вздрогнула, даже боясь подумать, что там нашаманил юный техник. Юрец наш младший брат с замашками Кулибина и такой буйной фантазией, что выжить после столкновения с ней практически невозможно. Настоящее имя Юрца – Юстас. Есть у нас еще брат Алекс, но он тихий. Сидит себе у компа, покрывшись паутиной, и изредка выходит из сумрака, чтобы совсем не превратиться в камень.

– Девчонок учи этих, с которыми нянчишься, – фыркнула Танюха.

Надеюсь он не катапульту присобачил к трофейному Зундапу, который мой дедуля приволок, вернувшись с фронта. Ба трясется над машиной, как Кощей над златом.

– Надеюсь, там не катапульта, – прочла мои мысли сестрица. Я вздрогнула. Вспомнив отпечаток тела отца на потолке. Танька хмыкнула, явно вспомнив ту же картинку. – Когда он ее в диван запихнул было эпично. Папуля теперь прежде чем лечь всегда тычет в диван лыжной палкой. Прикинь. Глупый. Там от веса… Не важно. А фантазии у твоих воспитанниц нет. Приколы устаревшие. Ну что это? Пффф. Рыбий жир. Перья. Детский сад. Я бы смолы надыбала черной, у дорожников. И соломы, а не перьев, такой колючей, чтобы ты в кровь расчесалась. А это…

Интересно, чего это Танька за спину мне смотрит? Я услышала тихий шорох, несущийся со стороны лестницы, но поворачиваться не стала, точно зная, кто там подслушивает.

– Рот закрой, – рявкнула я, надоумит еще Оменов, но губы растянула в зверской улыбке, услышав тихий удаляющийся топот двух пар маленьких ножек по ступеням. Раз-два-три-четыре-пять.

– Судя по твоей морде, девчонок ждет сюрприз? – глаза Танюхи наполнились радостным шаловливым светом.

– Аааааа, – раздался басовитый вопль со второго этажа чертова огромного дома.

– Ууууу, – взвыла вторая паразитка.

– Чем ты их? – с видом знатока поинтересовалась сестрица.

– Мука и клей силикатный. Ой. Не смотри так, ничего другого под рукой не было. Слушай, там ты приехала когда, женщину видела на посту охраны?

Ну да, мне сейчас было страшно стыдно. Та, чье место я заняла, по моей вине попала в ситуацию, пострашнее чем рыбий жир и перья. Черт, но я просто не могла признаться сейчас в своей лжи. Я же должна вернуть себе работу. Да, я эгоистка и преступница. Да самозванка. Но все средства в борьбе за будущее хороши. А я когда уйду из этого адского замка, вызволю из дурки незнакомую мне Люду. Честно-честно.

– Неа, только броневик в платье видела, который на носилках лежал, я сначала даже не поняла, что это баба. Она страшна, как смертный грех. И тебя бы как муху прихлопнула, ага. На одну руку бы положила, а другой… Так ее в Скорую не могли десять мужиков запихать. Там один такой лапочка, чисто мускулы и харизма. Правда голова у него перевязана была и футболка вся разодранная. Но…

– Таня. Сосредоточься. Ты привезла все? Все что я просила? – прервала я поток восторгов, льющихся словно из рога изобилия. – И ради бога, положи обратно на стол, то, что ты запихала в карман. Еще не хватало снова тебя из кутузки вытаскивать. У меня на это сейчас совсем нет времени.

– Вечно у тебя на семью нет времени, – буркнула Танька выкладывая из кармана какую-то статуэтку уродскую, позолоченную, ручку Паркер, пульт от плазмы, висящей на стене, оловянный кубок, прищепку для занавесок… Черт, у нее там что, бездонный карман что ли? Дать бы ей по шее, этой сороке. Тянет все, что не приколочено с самого детства, за что неоднократно бывала бита. Но ее ничего не учит. Абсолютно.

– У меня нет? – я задохнулась от такой несправедливости. Я всю свою жизнь тащу на своем горбу маму, папу, трех братьев, сестру. С пятнадцати лет, как только смогла устроиться на работу. Раздавала флайеры, учла с младшими уроки, неслась из школы, чтобы накормить эту ораву. Мама готовить отказывалась. Папа искал себя, и так и не нашел до сих пор. И она говорит теперь, эта неблагодарная Танька, что я… Я открыла рот, но слова от злости не смогла вымолвить.

– Ой. Не ори. И это, там два маленьких Каспера за твоей спиной, кажется сейчас тебя будут убивать. А мне пора. Чао, какао, и все такое прочее, – Танька явно поняла, что перегнула палку, и теперь искала повод смыться.

Я медленно повернулась, стараясь не делать резких движений, но не сдержалась и захохотала