Эхолетие - Андрей Сеченых

– Даже не знаю, что сказать, – Стас положил фотографию на край журнального столика и растерянно развел руки в разные стороны, – у нас с Наташкой всё как-то сразу получилось: свадьба, потом дети… А другого опыта у меня не было, Сень, так что извиняй. Даже не знаю, чем помочь.

– Да мне никто здесь помочь не сможет, Стас, я все понимаю… – рюмка коньяка резко запрокинула назад голову историка. Он вытянул ноги и хмуро стал изучать рисунок на ковре.

Лёшка приблизился к друзьям и протянул руку к фотографии:

– Позволите?

Историк безразлично пожал плечами, а Стас, в знак согласия, молча указал на нее рукой. На любительской черно-белой фотке веселилась шумная компания. На переднем плане выделялась симпатичная молодая брюнетка, танцующая что-то явно зажигательное. Даже сквозь черный и белый цвет фотографии пробивалась игривая синева светлых глаз, резко контрастирующая с темным цветом волос. Стройная фигурка танцующей девушки на том же контрасте выгодно подчеркивала её высокую грудь. Стоявшие полукругом несколько человек одобрительно хлопали в ладоши. Немного сбоку на диване расположился наш историк, которого можно было опознать только по шапке взъерошенных волос, и в другом углу того же дивана сидела молодая женщина, миловидная блондинка в строгом брючном костюме с гладкой прической, закрученной сзади в тугой узел. Было заметно, как она с легкой ироничной улыбкой на губах наблюдала за танцующими, тогда как Семен Андреевич выглядел явно мрачно-насупленным и не отрывал взгляда от соблазнительной брюнетки. «Диагноз ясен» – Самойлов кинул последний взгляд на эту грудь и талию. Вслух же сказал следующее:

– Понятно.

– Что именно понятно молодому поколению? – смеясь, удивился Стас и потянулся за чашкой с чаем.

– Я возбудился, – просто ответил Лёшка.

В небольшой комнате стало слышно, как секундная стрелка часов мерно чеканит свой шаг. Семен Андреевич грозно сдвинул брови и уже формулировал гневную тираду для наглого и разнузданного недоросля, но его опередил Стас, дипломатичность которого очевидно передалась по наследству от предков из далекого Иерусалима:

– В шестнадцатилетнем возрасте я тоже был легкораним и не менее легковозбудим… – сказал он с объяснительными интонациями и заразительно засмеялся, едва не расплескав чай на ковер.

Лёшка же присел на корточки напротив Семена Андреевича «Грозного» и протянул ему фотографию:

– Извините, но я так и не понял – Вы хотите благополучно жениться или найти для себя возбуждающую вас девушку?

Историк поперхнулся от негодования, равно как и Стас, который в прямом смысле закашлялся от попавшего в не то горло чая:

– … он хочет… он … он хочет возбуждающую жену… но это невозможно! – плотное тело Стаса сползло с кресла и билось в конвульсиях так, что потеряло тапок с правой ноги.

Историк возмущенно вскочил с кресла и решительно собирался покинуть квартиру, в которой обитали наглецы и насмешники, но Лёшка остановил его примирительным жестом:

– Семен Андреевич, вы же умный человек и должны были сразу понять, что ваша избранница не собирается замуж… ну, по крайней мере, сейчас.

Историк застыл в коридоре и обернулся к Самойлову:

– И с чего такие умозаключения?

– Посмотрите сами. – Лешка еще раз ткнул пальцем в фотографию. – Она молода, привлекательна, ею все восхищаются. Она не хочет всего этого терять. Ей всё это очень нравится. У нее куча поклонников, и Светлана чувствует себя среди них, как рыба в воде. А что вы ей предлагаете взамен? Кастрюли, пеленки и воскресные дни в кругу семьи? Как бы вы сами отнеслись к предложению с завтрашнего дня преподавать вместо истории физкультуру?

Семен Андреевич остановился, осмысливая услышанное, и растерянно оглянулся на Стаса. Тот в свою очередь, прекратил ржать, сел обратно на кресло и задумчиво выпятил нижнюю губу. Историк посмотрел снизу вверх на юного переростка и тихо спросил:

– И что прикажешь мне делать?

Лёшка прислонился к стене и ответил с совершенно взрослой улыбкой:

– Вариантов несколько. Первый – он разогнул большой палец – дождаться, пока ваша пассия повзрослеет, и только тогда сделать ей еще одно предложение. Правда, есть предчувствие, что это будет не скоро. Возможно даже, вы станете брачующимся пенсионером. Второе – перед носом историка возник указательный палец – начать заниматься современными танцами и встать в строй поклонников в ожидании милости от королевы. Я, наверное, так и поступил бы. Освоил бы не только современные, но и бальные танцы, чтобы милость чаще перепадала…

– Алексей, я понимаю твой искрометный юмор, но это неприемлемые для меня варианты. Ни тот и ни другой, – он ответил устало, – я, к сожалению, безответно влюблен и ничего с этим поделать не могу. Ситуация патовая, – рука снова потянулась к дверному замку.

– Рано сдаетесь, Семен Андреевич. У этой проблемы существует решение и не одно.

– Я что-то упустил? – было заметно, как историк мучительно пытается схватиться даже за соломинку. Тем не менее, он отставил в покое дверную ручку. – Решений даже несколько?

– Ну да, – спокойно глядя ему в глаза, ответил Лешка. – Есть правильное решение и неправильное. Начну с последнего. Если вы поменяете килограммы интеллигентности на килограммы брутальности и перейдете к решительным действиям, то эти бастионы. – Лешка помахал фотографией, – продержатся недолго. Таким девушкам нравятся сильные и независимые личности. Вопрос в другом. А вам это надо? Сделаете только хуже и для нее и для себя. Через некоторое время она поймет, что вышла не за того и постарается любым способом изменить свою судьбу. Вы же, как тонкая натура, начнете топить свою боль сначала в коньяке, а потом в более дешевых напитках. Не вы первый и не вы последний. Хотя, безусловно, сможете решить сиюминутную проблему.

По лицу историка было заметно, что Лёшкины слова зацепили его за живое. Он сам неоднократно думал об этом, просто раньше никак не мог принять конкретного решения:

– А каким, по-твоему, должен быть правильный шаг?

– А кто эта блондиночка? – Самойлов ответил вопросом на вопрос и еще раз указал на фотографию.

– А … эта… – историк провел рукой по шевелюре, – это Надежда Лазарева, тоже с нашей кафедры. Ей лет тридцать, не больше. Хороший, добрый человечек. По-моему, была замужем, но там какая-то грустная история вышла. Муж загулял вроде, а она тогда совсем юной еще была. Короче, с тех пор мужчин избегает. Синий чулок, одним словом. Да причем здесь она … для меня-то какое правильное решение?

– Так вот же оно! – Лешка вручил оторопевшему историку фотографию и пояснил: – Если она не танцует, это не значит, что она избегает мужчин. Просто она немного взрослее и не считает для себя этот процесс жизненно необходимым. А для вас правильным будет протереть глаза и понять суть старой пословицы «не всё то – золото, что блестит». Вы оба серьезно относитесь к семье, и оба хотите семейных отношений. Она идеальный для вас вариант… да, кстати, и очень миленькая… присмотритесь.

– Да с чего ты взял, что я ей нравлюсь? – историк был явно озадачен. – Мы уже лет семь вместе работаем. и при этом отношения только товарищеские. Она вообще в мою сторону ни разу не посмотрела.

– Вы, как историк, конечно, супер, но как человек очень близорукий, извините за прямоту… Для вас проявить внимание – это в танце принять соблазнительные позы и изобразить томный взгляд? Вот посмотрите, каждый человек выбирает себе то место, где ему комфортнее. Она выбрала не танцующих, а нашла местечко рядом с вами. Она сидит прямо, чуть развернувшись в вашу сторону, что означает только то, что в любую минуту она готова к общению с вами…

– Допустим, – Семен Андреевич внимательно изучал фотографию, потом поднял глаза, – а как же мои отношения со Светланой? Ведь почти год…

– Они не прошли даром. За этот год вы накопили в себе массу эмоций, стали внимательнее относиться к своей внешности, что вполне вероятно и сыграло решающую роль в скрытых чувствах Надежды к вашей персоне. А что касается Светланы… Вы же вчера ходили на «Ромео и Джульетту». Шекспир в одном месте обратился прямо к вам: «…зачем искать того, кто найден быть не хочет?». Очевидно, не услышали… Уверен, забудете ее на первом же свидании с Надеждой.

Историк перевел взгляд на Стаса. Тот тоже был обескуражен в общем-то простыми Лёшкиными выводами и сейчас, выразительно приподняв брови, всем своим видом говорил: «А что… в этом что-то есть. Надо попробовать, старик».

Когда входная дверь закрылась за растерянным Семеном Андреевичем, Стас подошел к Самойлову и с задумчивым видом спросил:

– Лёш, а откуда ты все это знаешь?

– Стас, подобные ситуации в художественной литературе были описаны не меньше тысячи раз, – улыбнулся Лёшка, – а что касается психотипов личности, так…

– Психо чего? – Стас недоверчиво осмотрел паренька.