Московский парад Гитлера. Фюрер-победитель - Игорь Градов

   - Вы, как я понимаю, Ян Петерсен?

   - Совершенно верно.

   - Могу ли я в этом убедиться? Тут слишком темно... Согласитесь, мы с вами находимся в неравных условиях. Вы точно знаете, кто я, я же не уверен, что вы именно тот, за кого себя выдаете.

   - Справедливое замечание.

   Ян достал электрический фонарик и посветил себе в лицо.

   - Благодарю вас, теперь я уверен - Нина описала вас довольно точно. Кстати, как она, что с ней?

   - Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Пока ей ничто не угрожает, считайте, что она у нас в гостях.

   - Допустим... Что вы хотели обсудить со мной?

   - Сначала, если разрешите, я задам вам один вопрос. Он может показаться вам странным, но, пожалуйста, ответьте. Насколько вы дорожите карьерой?

   - Вопрос действительно странный, я бы даже сказал, нелепый. Как и всякий немецкий офицер, я мечтаю об успешной карьере. Русский полководец Суворов, кстати, очень точно сказал: плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом. Сам он дослужился до генералиссимуса, кстати... Вот достойный пример для подражания! Но к чему этот вопрос?

   - Сейчас постараюсь объяснить. Ваше положение в управлении не слишком прочное, скорее даже шаткое. После недавних событий немало ваших коллег мечтает отстранить вас от дел и сделать козлом отпущения - надо же кому-то отвечать за провалы! Еще одна неудача означает для вас катастрофу. Вас отправят на фронт или еще что похуже... А мы в состоянии помочь вам, если, конечно, вы окажете нам ответную услугу.

   - Какую?

   - Нам надо знать, какие шлюзы канала Москва-Волга готовятся к взрыву. А мы постараемся сделать так, что вся вина за срыв операции по уничтожению Москвы ляжет на ваших коллег из гестапо. Они мечтают обставить вас, Карл, и способны, как вы понимаете, на любую гадость. Неужели вам не хочется утереть им нос?

   - Врать не буду, очень хочется. Но они немцы, а вы русские, зачем мне помогать противнику, выдавать строго секретную информацию?

   - Надо видеть перспективу, полковник. Вы человек умный, провели в разведке не один год и прекрасно понимаете, что Москву вам не удержать. Наступление Красной Армии идет полным ходом, через несколько дней наши части будут уже в городе. И тогда вам придется спешно уносить ноги. Разумеется, мы сделаем все возможное (и невозможное тоже), чтобы ваши саперы не успели взорвать шлюзы, и когда операция по уничтожению Москвы провалится, ваше начальство примется искать виновных. А кто первый кандидат? Разумеется, вы, Карл Остерман.

   - Почему?

   - Посудите сами. Вы не сумели выявить и обезвредить московское подполье, проявили служебную халатность и непрофессионализм. Помогли, пусть даже косвенно, русскому диверсанту бежать из полицейского участка, не уберегли от похищения ценного агента Нину Рихтер. А когда станет известно, что вы контактировали с нами, подпольщиками, причем без санкции руководства, то все сомнения окончательно рассеются. Вас в лучшем случае разжалуют и сошлют в окопы, о худшем варианте мне даже думать не хочется - сами знаете, на что способны ваши друзья из гестапо. Так что выбора у вас особого нет...

   - Почему вы решили, что я не сообщил начальству о том, что иду на контакт с вами? Может быть, мое присутствие здесь - часть одобренного свыше плана?

   - Бросьте, вы слишком осторожны, чтобы делиться с кем-то своими секретами, и слишком честолюбивы, чтобы позволить этому зазнайке и снобу Траубе отобрать у вас славу. Вы решили все провернуть один, не делясь ни с кем, а потом получить заслуженную награду. Так ведь?

   - Допустим.

   - Значит, так. А мы, как ни парадоксально, хотим вам в этом помочь. У меня есть некоторые соображения, как сделать так, чтобы все неприятности свалились на голову тому же Крауху, а на вас никто и не подумал. Более того, полковника Остермана могут даже наградить - за героизм, проявленный в борьбе с московским подпольем. Ну что, устраивает вас такое предложение?

   - Я не совсем понимаю, какая роль во всем этом отведена Нине... И вообще, зачем вам понадобилось ее похищать?

   - Это вышло случайно. На самом деле мы собирались похитить вас, полковник, но вышло по-другому. Хотя, если разобраться, так даже лучше. Если правильно разыграть карты, то и у нас, и у вас может получится неплохой вариант. Нину мы, разумеется, отпустим, ее свобода необходима для наших контактов. Мы вам поможем, а взамен вы нм сообщите, когда и где будут разрушены шлюзы.

   - Почему вы решили, что я вам передам вам верную информации?

   - Сами подумайте, Карл. Вы прекрасно понимаете, что война будет длиться не один и не два года, значит, нам предстоит с вами еще долго общаться. Зачем же с самого начала обманывать друг друга? Лучше, чтобы наши отношения строились на доверии, вы не находите?

   - Доверие между двумя враждующими разведками? Чушь!

   - Правильно, полковник, чушь. Но как насчет доверия между двумя людьми - вами и мною? Все-таки у нас с вами много общего, например, Нина...

   - Если вы намекаете на мои отношения с ней, то вы ошибаетесь: у меня с ней ничего не было.

   - Совсем ничего?

   - Ну, ничего серьезного...

   - Полковник, мы с вами взрослые люди, а не пылкие юноши. Я все прекрасно понимаю, и вы тоже. Речь идет о чисто деловых отношениях, о взаимных интересах. Если вы согласитесь с нашими аргументами, то мы начнем сотрудничать, если нет, то нам придется вас убить - все-таки вы очень опасный противник... Ну как?

   - Разумеется, я приму ваше предложение, но сразу предупреждаю - никаких бумаг и обязательств подписывать не буду.

   - В этом нет необходимости, Карл, достаточно устной договоренности. Теперь обсудим детали. Встречаться лично нам больше нет нужды, в качестве связного будет выступать Нина. Сегодня же мы ее отпустим, а завтра она, как условились, придет на очередную встречу. После свидания с дочерью ей передадут некую интересную информацию для вас. Вас это устраивает?

   - Да, но у меня есть одна просьба, личная. Не могли бы вы нейтрализовать Вилли Крауха? В последнее время он стал чересчур назойлив, лезет во все мои дела. Я боюсь, что он копает под меня...

   - Договорились, сделаем и это. А теперь, полковник, до связи.

   Машина затормозила, Ян открыл дверь фургона и осмотрелся, потом кивнул головой - выходите. Карл Остерман вылез и обнаружил, что находится в незнакомом районе Москвы.

   - Это Сретенка, - пояснил Петерсен. - Если пойдете налево, через дворы, то минут через десять выйдете на Лубянку, а оттуда до Старой площади рукой подать.

   Полковник кивнул и двинулся в указанном направлении. Хлебный фургон вырулил на проезжую часть и скрылся за поворотом.

   Начинало темнеть. Следовало поспешить, чтобы дойти до "Форума", забрать служебный автомобиль и успеть вернуться на Старую площадь до того, как его отсутствие станет слишком заметным.

   Интересно, фроляйн Марта уже успела связаться с Краухом? Впрочем, это скоро выяснится: Вилли наверняка прибежит все лично разнюхать. Надо сочинить какую-нибудь правдоподобную историю...

   Остерман плотнее запахнул шинель (проклятые русские морозы!) и прибавил шагу.

* * *

Начальнику московского управления гестапо

бригаденфюреру СС Вольфгангу фон Вернеру

Строго секретно

Господин бригаденфюрер!

   По имеющимся у меня сведениям, 4 марта 1942 года руководитель третьего отдела комендатуры полковник Карл Остерман встречался с московскими подпольщиками.

   Мой агент Марта Пауль (секретарь Остермана) сообщила, что утром полковник беседовал с кем-то по прямому телефону. Это показалось ей странным, так как обычно все звонки идут через нее, а прямой номер знают лишь несколько особо доверенных сотрудников. Но никто из них, как выяснилось, в то утро полковнику не звонил. Марте догадалась, что Остерман договаривается с кем-то о встрече. Она немедленно связалась со мной, и я организовал наружное наблюдение за полковником.

   Примерно в три часа дня Карл Остерман вышел из здания на Старой площади и на служебной машине отправился в офицерский клуб, расположенный в кинотеатре "Форум". Мои люди не стали заходить внутрь, а остались снаружи, наблюдая через окна.

   Полковник несколько минут разговаривал с неизвестным лейтенантом-связистом. Из здания они вышли вместе и направились в сторону Самотечной улицы, агенты следовали за ними на отдалении. В одном из переулков лейтенант и Остерман оторвались от слежки и скрылись на машине с надписью "Хлеб". Мои люди уверены, что именно этот фургон использовали подпольщики для предыдущего контакта с Ниной Рихтер (о чем я вам уже докладывал).