Подвластные дьяволу. Столкновение - Курбан Гереев

Красивый камин, по обе стороны которого нынешний президент поставил бюсты своих кумиров – президента Линкольна и Мартина Лютера Кинга. Дизайнерские диванчики, кофейный столик, картины, аксессуары, а на рабочем столике семейные фотографии. Все это говорило о том, что интерьер, выбранный супругой президента, был очень прост и создавал особый домашний уют. Ну и, конечно же, главная деталь Овального кабинета, которая вот уже сто тридцать лет остается неизменной – это стол «Resolute» – подарок британской королевы Виктории. Эта историческая реликвия была сделана из обломков британского корабля «Resolute».

Президент поднялся с кресла, поправил бумаги на рабочем столе и повернулся лицом к трем большим окнам, выходящим на юг. Лил сильный дождь. Питер Брандт, секретарь президента, сидел с открытой папкой в руках у камина, находящегося в северной стороне Овального кабинета, и рассказывал о планах на следующий день. Президент стоял спиной к сидящему секретарю и задумчиво смотрел в окно.

Ведь не зря историки утверждают, что архитекторы американского государства были масонами. Масоном был и первый архитектор Белого дома – Джеймс Хобан, построивший по образу и подобию масонского храма и этот самый кабинет президента США. Может быть, именно поэтому аура этого кабинета вынуждает президентов США на ведение агрессивной политики: отдавать приказы о проведении военных операций в третьих странах?

– Что там еще, Питер? Давай закончим. Меня семья ждет…

– И последнее, запрос Пятого канала на получение разрешения на интервью с исламским террористом. Думаю, что надо отказать телевизионщикам, господин президент!

– Да, да… Я помню об этом и много думал над этим. Вначале мне хотелось узнать, что об этом думают мусульманские лидеры США. Я поговорил с исполнительным директором Мусульманской правозащитной организацией «CAIR» Маликом аль-Хазри и с председателем Гильдии мусульманских писателей Америки Анваром Каримом. Мы обсудили с ними взрывы в Бостоне, а теперь и в Нью-Йорке. Ты знаешь, они оба отказались комментировать этот телепроект, считая, что, дословно цитирую, «этот подонок, не имеющий никакого отношения к исламу, не имеет права выступать перед телезрителями».

– Мусульмане Америки всегда были далеки от политики нашего государства. Они никогда не вмешивались ни во внутренние, ни во внешние дела. Мы и так постоянно доказываем им, что власть достаточно открыта для каждого гражданина, независимо от его вероисповедания. У нас свободная демократическая страна. Уж если их лидеры считают, что надо отказать, то тогда тем более…

– Питер, мнение их лидеров не может быть иным. Страх потерять все для них важнее религии, как, впрочем, и для большинства людей на земле. Я вот что думаю по этому поводу… Сегодня наша страна находится в большом дерьме! Экономика расшатана, в политике мы тоже не достигли успехов, население страны потеряло доверие к власти и так далее. Каждый новый президент из-за того, что занят исправлением ошибок предыдущего, практически ничего не успевает выполнить из обещанного избирателям…

Президент опять задумался, а через десять секунд продолжил:

– Хм, действительно, мне досталось тяжелое наследство… Ты понимаешь, происходит что-то странное, но сам не знаю, что именно. Вот, смотри!.. Я, например, до того, как стал президентом, думал, что президент страны обладает наивысшей властью в стране.

– Ну, а разве это не так?

– Э-э, нет, не скажи… Во время предвыборной кампании я обещал своему народу провести реформу медицинского страхования. После вступления в должность президента я на второй же день подписал приказ о расформировании тюрьмы в Гуантанамо в течение года, а палата представителей Конгресса выступила против ее закрытия. Я думал раньше, что президент, обладая такой властью, имеет возможность направить все силы на пользу своей страны, своего народа. А теперь, став хозяином Белого дома, я никак не могу договориться с конгрессменами, я не могу донести до них, что пора бы подумать и о собственном народе. Скорее всего, бюджет вновь не будет принят вовремя, как это было семнадцать лет назад… Опять же, повторяется та же история с Ираком. Разведка сообщает, что имеются доказательства применения правительственными войсками Сирии химического оружия. Что же, еще одна война, теперь уже с Сирией? Конгрессмены хотят сократить бюджет на мою медицинскую реформу и в то же время толкают страну на еще одну войну. Каково, а? Это же идиотизм полный! В своей стране тысячи нерешенных проблем, а им, видите ли, войну подавай… И что самое главное – я ничего не могу с этим поделать!..

Питер знал, что мешать не следует в такие моменты, но все же решил помочь, возвращаясь к началу разговора:

– Но, несмотря на это, наша задача вселять избирателям уверенность в завтрашнем дне решается весьма успешно, несмотря на хаос во всем. В конце концов, хоть мусульмане и являются частью нашего общества, но она не такая уж и большая.

– Я часто встречаюсь с лидерами мусульман, но никак не с простыми мусульманами. Их лидеры говорят только то, что мы хотели бы от них слышать. Они знают, что шаг влево, шаг вправо плохо скажется на их личном будущем. Тому множество примеров. Мусульман нельзя обуздать, купить, они для нас просто сумасшедшие, понимаешь? А настоящие мусульмане уже объединены своей религией и им абсолютно наплевать на нашу демократию. О какой демократии можно говорить с мусульманами? Власть народа – это миф, который мы, избранники народа, стараемся поддержать десятилетиями. Это же очевидно, что демократия – это абсолютный тупик! У демократии в том виде, в каком она есть на сегодняшний день, нет будущего! Тут нечто другое…

– Что же, господин президент?

– Провалы в Афганистане, Ираке. Никак не можем привлечь Иран к сотрудничеству. А тут тебе еще возможная война с Сирией. Такое ощущение, что нами кто-то управляет извне, а не мы сами. Саудовская Аравия и Катар толкают нас в эту пропасть. А к ним теперь еще присоединилась Турция. Они хотят нашими руками прибрать власть над Ближним Востоком в свои руки. Называя себя истинными мусульманами, они готовы уничтожать своих братьев! Как тебе это? А после они все хором говорят о том, что во всем виновата Америка. К тому же разбираться во всем этом у нас нет времени. Да и есть ли необходимость в этом разбираться и кому это нужно? Сегодня все мое окружение ждет моего решения по поводу войны с Сирией. А разве кто-нибудь из них будет отвечать, если мы так же, как и в остальных войнах, проиграем? Виноват буду только я один!

– Что же тогда?..

– Знаешь, Питер… Когда создавалась наша страна, писалась конституция, учитывались потребности всех граждан свободного государства. В основу были положены настоящие принципы демократии, которые с годами были утеряны. Любимцу американского народа, президенту Аврааму Линкольну принадлежит формулировка основной цели демократии: «Правительство, созданное народом, из народа и для народа». А у нас что творится? Разве американское правительство создано народом? А само правительство разве из народа? А что делает наше правительство для народа? Фарс, да и только! Вот так вот, Питер… Поэтому в сегодняшней ситуации я не хочу, чтобы обо мне говорили, что это был слабый президент!

Питер недоуменно смотрел на Президента и начал догадываться, к чему тот клонит.

– Так вы даете…

– Да, мой друг! Именно! Я даю добро на этот телепроект! Он ведь пока еще обвиняемый? А право голоса в нашей стране есть даже у смертника! Все равно его казнят! Ну что еще этот смертник может сообщить нового? Покричит, поругает нас и все! Один лишний голос против нас ничего не изменит! Но зато пусть все знают, что я не боюсь ничего, что я открыт для всех. Я тоже хочу уйти с поста с честью! Ответ положительный! Давай, Питер, я пошел. Меня заждались…

Питер остался один в кабинете. Обдумывая решение президента, он перемещал взгляд от одной двери к другой. В кабинете их было четыре. Восточная дверь выходила в Розовый сад, западная – в небольшой кабинет и столовую, северо-западная в коридор западного крыла. В нее и вышел президент США. После, глубоко вздохнув, он поднялся и прошел в сторону северо-восточной двери, которая вела его в свой кабинет.

Глава 4

Получив из Вашингтона разрешение на проведение телевизионного проекта с террористом, мистер Мартин позвонил по телефону Майклу, чтобы сообщить ему местонахождение мистера Брайта, который мог бы помочь по вопросам религии. Майкл спустился вниз, где его поджидал Джон, водитель мистера Мартина. Обменявшись рукопожатиями, они прошли вместе к стоявшему у дороги черному кроссоверу «Mersedes-Benz ML 500» и, усевшись рядом с Джоном, Майкл назвал ему адрес. Всю дорогу они ехали молча, видно было, что мистер Мартин здорово вымуштровал своего водителя. Тишина в машине предоставила возможность Майклу пофантазировать о предстоящей встрече.