Спецназ. В горниле 1941-го (СИ) - Вадим Владимирович Чинцов

немцев сразу после смены караула, Чуб со своей тройкой — на вас склад боеприпасов, заложите там несколько шашек и лимонок, сняв с них чеки. Взрыв должен прогреметь при снятии немцами ближайшего верхнего ящика. Пластида как и взрывателей у нас немного, будем экономить. Заминировать несколько подходов смены караула к танкам растяжками с закреплением лимонок на канистрах с бензином и толовыми шашками. Растяжками же заминировать и грузовики.

Группа Скифа — на вас перегон грузовиков с взрывчаткой вон к тому палаточному городку как можно ближе к палаткам, поставите их бортами впритирку. Плеснете на грузовики бензин и заминируете тот, что посередине. Я один грузовик отгоняю с другой стороны палаток и пока вы все выполняете поставленные задачи, я с Копытом зачищаю палатки, которым меньше всего достанется от взрывной волны. Птица — организуй перегон наших грузовика и броневика туда же. Сбор у наших трофейных машин. За два часа до смены часовых нам нужно отсюда убраться куда подальше. Приказываю за пол часа до появления немецких сменщиков, даже если вы не полностью обработали бензином весь танковый полк, заканчивать минирование и двигать на место сбора!

Группа в маскхалатах по-пластунски выдвинулась на свои позиции. Только Строев и его напарник остались в немецком обмундировании. Наконец произошла смена часовых и капитан с боксером двинулись в сторону палаток. На их пути прохаживался часовой с карабином и капитан указал на него пальцем и прошептал на ухо — ну что, Копыто, покажи, что можешь, кидай в него нож!

Боксер кивнул и пара поползла ближе к немцу. Приподнявшись, разведчик метнул свой нож, одновременно с ним это сделал и капитан, решившийся подстраховаться. Нож боксера вошел в грудь по самую рукоятку, а метательный нож капитана — в левый глаз.

— Неплохо! — Строев похлопал парня по плечу и диверсанты, забрав свои ножи, двинулись дальше.

Сняв по пути еще пятерых, диверсанты подобрались к большой палатке, из которой доносился мужской храп. Показав напарнику на соседнюю палатку, Строев достал пару ножей и, откинув полог, капитан медленно перетек в ту, которую выбрал для себя. Включив на минимум свет налобного фонарика, с трудом осветившего палатку, Строев пошел от одного спящего до другого, прерывая жизни тех, кто собирался на гусеницы наматывать кишки советских людей.

В одной из палаток Копыто зарезал командира полка и его адъютанта. Через час оба диверсанта были были похожи на мясников — все в крови, поэтому пришлось воспользоваться чужой формой аккуратно сложенной немцами перед вечным сном. В бочке с водой вымыли голову и руки, затем влезли в форму танкистов и особо не скрываясь проследовали к месту сбора. Строев достал карту, на которой как он помнил неподалеку от Бяла-Подляска был обозначен склад боеприпасов. "Ну точно, в десяти километрах северо-западнее города, был отмечен аэродром, на который были переброшены истребители, в том же районе сооружены склады бензина и боеприпасов.

Группа на максимальной скорости удалялась от места диверсии и успела отъехать на семь километров, когда позади прогремел первый взрыв, затем прогремело еще несколько взрывов и ночь позади осветилась горевшим бензином. Кто-то из немцев бросился организовать эвакуацию складов с боеприпасами и взрывы стали уже просто ужасающими. По мере горения танков в них начал детонировать боезапас и позади развергся настоящий ад!

Командир восемнадцатой танковой дивизии генерал-майор Фридрих Херрляйн был разбужен около шести утра своим начальником штаба, на лице которого испуг граничил с паникой — Господин генерал-майор! Только что пришло сообщение о практически полном уничтожении восемнадцатого танкового полка, уцелели только несколько легких танков. Остальные только в переплавку. Также уничтожены временные склады с боеприпасами и топливом, причина пока не выяснена, не исключена диверсия.

Генерал торопливо оделся и поспешил в штаб, где связался с командующим одиннадцатой армии Ойген фон Шобертом — Доброе утро, господин генерал-полковник! В восемнадцатой дивизии диверсантами уничтожен танковый полк, почти все танки не подлежат восстановлению и так же уничтожено большинство личного состава, в том числе и командир полка. На воздух взлетели временные склады боеприпасов и топлива, моя дивизия лишилась главной ударной силы. Мною отдан приказ командиру восемнадцатой стрелковой бригады перекрыть диверсантам пути отхода к границе.

— Хорошо, но если вы упустите диверсантов, я вас лично разжалую! У меня сейчас на ваше несчастье находится командующий второй танковой группой и мы вместе вылетаем в вашу дивизию, командующий хочет лично взглянуть на дело рук ваших диверсантов. Расшибитесь, но живыми или мертвыми вы должны их представить командующему!

Положив трубку, Херрляйн, оттер вспотевшее лицо — Не хватало тут мне еще и наездов от Гудериана!

Предварительно перерезав линии связи, Строев провел захват складов под Бяла-Подляской без потерь, не было даже раненых, пока одна часть группы минировала склады, другая часть под приглядом командира минировала найденными в складе противотанковыми и противопехотными минами большой перекресток рокадной дороги, и оба ответвления на склады и на аэродром. Подумав, Строев приказал заминировать и обочины «Springmine» (прыгающая мина), которых на складах была тьма. Расчет был на то, что немцы после уничтожения танкового полка и складов направят комиссию для расследования ЧП, здесь они и лягут. На складах имелись запасы техники и запчастей, группой были позаимствованы пара десантных бронетранспортеров производства фирмы Ганомаг и уже на трех броневиках «Призраки» покатили на аэродром. В бинокль были видны замаскированные самолеты, вышки еще только сколачивались и опасность для диверсантов представляли только двадцати-миллиметровые автоматические зенитные орудия. Строев дал приказ не спеша рулить прямо к воротам аэродрома. В этот момент на посадочную полосу начал приземляться транспортник, к которому подкатили легковой лимузин и штабной автобус. По трапу спустились несколько человек, заняли маста в транспорте и автомобили покатили к воротам, которые открылись. За кортежем авто пристроился точно такой же Ганомаг, что были экспроприированы разведчиками, и грузовик с солдатами. Строев крикнул Чубу — Гони, пока ворота не закрыли и поддав газу броневики ринулись на поле прямо к палаткам, в которых находились летчики и технари, рота охрана. Один броневик рванул к расчетам зениток, которые с недоумением смотрели на приближающийся к ним Ганомаг, из которого вдруг по ним открыли огонь.

В этот момент автомобили с генералами въехали на минное поле и взлетели на воздух, Гудериан не успел даже испугаться, как его разнесло на куски вместе с генерал-майором, то же произошло и с бронетранспортером сопровождения. Водитель грузовика растерялся и вместо того, чтобы нажать на тормоз, он попытался объехать мины по обочине, однако встал после наезда на одну из противопехоток, потеряв переднее колесо. Из кузова посыпались солдаты, половина из которых подорвалась, остальные залегли, боясь пошевелиться.

Взрывы на дороге отвлекли немцев на аэродроме, из палаток выскакивали любопытные, по которым открыли огонь пулеметы, затем спецы забросали палатки гранатами и провели зачистку выживших, захватив автофургон со связистами, которые обеспечивали связь самолетов с аэродромом. Броневик с Строевым рванул к транспортнику, где разведчики захватили обоих пилотов. немного попинав их для порядка. Минирование самолетов решили провести по ранее удавшейся схеме — к скоплениям истребителей подогнали бензовозы и грузовики с боеприпасами, весь тол без остатка использовали для минирования, протянув пару длинных бикфордовых шнуров, Строев отдал приказ группе новичков грузиться в транспортник, пригрозив пилотам помереть жуткой смертью. Вместимость транспортника была рассчитана на максимум семнадцать пассажиров, поэтому Ариец решил выводить своих спецов через границу пешочком. Осталось зачистить только двоих связистов, которые под контролем Рэмбо слушали эфир. Неожиданно один их немцев встрепенулся и испуганно доложил Строеву — Господин гауптман! (на Строеве опять была офицерская форма) поступил запрос на посадку — еще один транспортный Юнкерс с комиссией военной полиции и гестапо на борту.

— Давай добро на посадку!

Как только самолет остановился, к нему подъехали броневики, из которых никто не вылезал, только Строев в сопровождении двух автоматчиков, отбивая стеком ритм марша по своему сапогу, почтительно стоял, ожидая пока летчики не установят импровизированный трап и пока не спустятся все пассажиры, сверкавшие погонами от майора до полковника, главным был толстоватый штандартенфюрер в пенсне. Сокол бросился внутрь фюзеляжа, а Ариец и Бык открыли огонь по немцам.

Клим поджег шнуры и бросился в самолет, который был готов к взлету, оба двигателя не выключались и работали на малых оборотах и как только Клим оказался на борту, все