Драмы и комедии - Афанасий Салынский

Г р и г о р и й. Баскаков имеет право.

Н а т а ш а. Баскаков! (Смеется.) Гришенька… Никто не имеет права. Никто! Кроме вас.

Г р и г о р и й. Вы не поняли меня.

Н а т а ш а. А мне хорошо сегодня, светло-светло. (Подходит к окну.) Весна, весна… Хорошо!

Г р и г о р и й. А?

Н а т а ш а. Хорошо! А вам?

Г р и г о р и й. Мне тоже неплохо.

Н а т а ш а. Со мной или без меня? Если без меня, значит, не так уж хорошо. (Увидев на столе распечатанный конверт.) От кого вы получили письмо?

Г р и г о р и й. Я получаю много писем. От избирателей.

Н а т а ш а. Знаю, знаю. А это письмо, я вижу по вашим глазам…

Г р и г о р и й. Смешная вы.

Н а т а ш а. Я не смешная, я просто ревнивая. От кого же оно, если не секрет?

Г р и г о р и й. Некто Янушкин. Командир нашего дивизиона.

Н а т а ш а. А! Где он живот?

Г р и г о р и й. В Верхнеуфимске. Там, говорят, природа. Горы, озера. Зовет в гости.

Н а т а ш а. Едемте вместе!

Г р и г о р и й. Кхм… да?

Н а т а ш а. Вместе, Гриша, вместе! Я дам в этом городе представление в сокращенной программе… Хотите, я раскрою вам свой коварный план? Мне давно уже хочется вырвать вас отсюда, из вашей привычной обстановки. Вырвать и закружить среди гор, лесов, озер! Так закружить, чтобы вы, кузнечище вы эдакий, левша уральский, необычно как-то взглянули на мир. Понимаете? На мир и на меня.

Г р и г о р и й. Видите ли… я хотел тихо, один.

Н а т а ш а. Пожалуйста. Мы приедем вместе, а потом идите по своим делам один и так тихо, как вам удобно, хоть на цыпочках. (Полушутливо.) Грубиян вы эдакий… Вы меня даже не уважаете.

Г р и г о р и й. Да что вы, Наташа!

Н а т а ш а. Итак, вместе. И не вздумайте от меня скрываться: я пущу по вашему следу своих зверей. Они у меня настоящие друзья, не то что некоторые вертикально мыслящие.

Г р и г о р и й. Наташа, я все-таки поеду один.

Н а т а ш а. Один? Вы меня пугаете, Гриша.

Г р и г о р и й. Я вам все расскажу… потом.

Н а т а ш а. До свиданья. (Уходит.)

Г р и г о р и й (вздохнув). Обидел.

Стук в дверь.

Можно.

Входит  Я н у ш к и н. Он невысок ростом, еще довольно строен, несмотря на признаки полноты; у него добродушное и даже несколько наивное выражение лица и совершенно обаятельная, широкая улыбка. Одет просто и как-то весело, нараспашку. Говорит тихо, с достоинством.

Я н у ш к и н. Простите, здесь ли… Григорий Иванович!

Г р и г о р и й (не узнает). Да, я.

Я н у ш к и н. Не узнаете? А-а-а! Э, дорогой, сразу видно — зазнался… Зазнался! Ну как же, знаменитость. В верховных органах заседаете, в газетах склоняют…

Г р и г о р и й. Майор Янушкин?

Я н у ш к и н. Так точно. Янушкин Семен Александрович.

Г р и г о р и й. Здра… здравия желаю.

Я н у ш к и н (обнимает Григория). Карпов, Карпов…

Г р и г о р и й. Вы так… внезапно.

Я н у ш к и н. Внезапно? А мое письмо? Неужели не получали?

Г р и г о р и й. Получил, перед отъездом. Я в Германии полтора месяца пробыл.

Я н у ш к и н. Выкрутился! (Улыбаясь.) Да вы не тянитесь, не тянитесь передо мной.

Г р и г о р и й. Привычка. Правда, я тоже офицерское звание получил. Уже в другой части, на другом фронте.

Я н у ш к и н. Разбросала, разбросала война. Кого туда, кого сюда. Я уж думал, и встретиться не доведется. Э, да разве забудешь фронтовых товарищей? Кто забывает фронтовую страду, нет тому радости и в мирной жизни.

Г р и г о р и й. Верно. Давайте-ка мы, в честь нашей встречи… (Достает из шкафчика бутылку и кое-какую случайную закуску.) Садитесь, Семен Александрович. (Выбегает.)

Я н у ш к и н (переключает радио, подпевает, идет к столу, берет журнал, рассматривает). Ба! Знакомые все лица. Давно этим…. водным футболом увлекаешься?

Входит  Г р и г о р и й  с посудой.

Г р и г о р и й. Поло? Да!

Я н у ш к и н. А подпись-то, подпись под фото! «Водой не разольешь».

Г р и г о р и й. Петька Блинов. По воротам здорово бьет.

Я н у ш к и н. Дружок?

Г р и г о р и й. Друг, закадычный. С детства. (Поднимает рюмку.) Давайте, Семен Александрович, за нашу встречу.

Я н у ш к и н. За дружбу… и новые успехи сельского хозяйства нашей области и всей страны, закончившей восьмой послевоенный сев… за новые и новые… (Оборвав тост, пьет.)

Г р и г о р и й. Елена Осиповна здорова?

Я н у ш к и н. Еще бы!

Г р и г о р и й. Дети у вас есть?

Я н у ш к и н (закусывая). Как же без детей. Двое. Сынишка, Шурик… да еще младшего братишку воспитываю.

Г р и г о р и й. Братишку?

Я н у ш к и н. Да, парень уже, с детства у меня живет.

Г р и г о р и й. А с хозяйством у вас как?

Я н у ш к и н. Как же без хозяйства?.. Корова… Ну, свиньи, куры. Все как водится.

Г р и г о р и й. Так-так… Значит, Елена Осиповна здорова?

Я н у ш к и н. Цветет. А ты, Григорий Иванович, живешь, я вижу, скромно. Неужели холостой?

Г р и г о р и й. Все невесту ищу.

Я н у ш к и н. Приезжай-ка, приезжай ко мне… Да, Григорий Иванович, что это мы: то на «вы», то на «ты»? Давай-ка мы только на «ты», а? Все-таки старые друзья-товарищи.

Г р и г о р и й. Что ж, давай.

Я н у ш к и н (захмелев). Приезжай, такую ягодку тебе выберем! Шутка шуткой, а если всерьез… Живем душа в душу. А дом, а сад! Приезжай, сам увидишь. Вот скоро зацветет. Будто метелью осыплет. Смотришь — и душа рассеивается. А тут Леночка под яблоней в гамаке… Шурик бегает. Живем, Гриша, живем! Дружно, горячо.

Г р и г о р и й. Что ты там делаешь, в райсельхозе?

Я н у ш к и н. Прежде был я рядовым агрономом, инспектором. А вот с недавних пор исполняю обязанности заведующего. В общем, маленький человек поднимается во весь свой гигантский рост. Кстати, слушай, Григорий Иванович, поддержи-ка ты меня. Боремся, боремся с бюрократизмом… Полгода жду приказа об утверждении в должности!

Г р и г о р и й. А с какой же я могу стороны?

Я н у ш к и н. Да прямо Блинову, дружку своему. Между прочим, хороший работник. Хотел к нему сегодня на прием, да он по колхозам уехал. В аппарате у него волокитчики сидят. Скажи ты ему по-свойски… или по-депутатски. Дружба, мол, дружбой, Блинов, а зажимать моих однополчан — ни-ни! Традиция, мол, святая — поддержка!

Г р и г о р и й. Есть! Обязательно сделаю.

Я н у ш к и н. Ловко я тебя обошел, а? (Смеется.) Приятель, вместе воевали, депутат Верховного Совета. Да еще друг прямого начальника. Скажи мне, кто такой комбинацией не воспользуется? Дурак будет.

Г р и г о р и й (смеется). Дурак.

Я н у ш к и н. Верно идешь, Григорий Иванович. Приятели у тебя масштабные, сам ты вознесся высоко, а с простыми человечками связи не теряй. Старых друзей не забывай!

Г р и г о р и й. Вот, кстати, ты о старых друзьях. Знаешь, кого я повстречал? Терентия Гуськова. Да неужели забыл?! Командовал нашей третьей батареей. Капитан Гуськов. Вы с ним, кажется, дружили.

Я н у ш к и н. Терентий Захарыч? Умница, весельчак. «Любо, братцы, любо… любо, братцы, жить…» А? Интересно, интересно… Гусек! В последнее время он был моим заместителем. Прирожденный офицер! И сейчас, конечно, в армии? В каком же он теперь звании? Поди, до полковника долез?

Г р и г о р и й. Встретил я его в Смоленске, на вокзале. Еще точней — у буфетной стойки… Стоянка там сорок минут. Вышел я из вагона пивка выпить. Смотрю, стоит человек… в штатском…

Я н у ш к и н. В штатском?

Г р и г о р и й. Да… Понимаешь, на глазах товарищи умирали, хорошие друзья… А тут… В общем, за эти сорок минут стоянки надрызгался я с ним. Похоронить друга — это одно, а вот если так…

Я н у ш к и н. А что же с ним такое?

Г р и г о р и й. Разжаловали его, Семен Александрович, и судили.

Я н у ш к и н. Когда же это его? За что?

Г р и г о р и й. Видишь ты… Я ведь в конце сорок третьего, если помнишь, после ранения выбыл из дивизиона, попал на другой фронт… Расспрашивать как-то неудобно. А он все отшучивается. Восемь лет отсидел. Освобожден по амнистии. Видно, все это — и разжалование и тюрьма — за одно дело.

Я н у ш к и н (встревоженно). Жалко, жалко парня.

Г р и г о р и й. Понимаешь, у меня к нему в первые минуты что-то вроде настороженности появилось. Сидел, разжалован… А присмотрелся — нет, тот же Терентий Захарыч, любимый наш комбат! Правда, опустился, пьет.

Я н у ш к и н. Ну? Почти в рот не брал.

Г р и г о р и й. Сильно переживает, вот и сдал. А прав ты, офицер он, прирожденный офицер. И сейчас об армии мечтает.