Закон бумеранга - Игорь Корж

– Мд-а-а-а, а планировал слегка перекусить, – говорю я, хотя уже понимаю, что живым отсюда вряд ли выпустят…

– А ты шо, на диете? – вскидывает на меня глаза Филипп.

– Артист, и это очень прискорбно, на диете всегда… – с сожалением цокаю языком.

– Да ты вообще худой. В телевизоре ты больше раза в полтора.

– Так в том-то и фишка. Люди ж меня видят в основном по телику. А эта падла плюсует кило шесть, а то и десять… Оптический обман!

– Не, ну обжираться нам в твоей «Обжоре» точно нельзя. Сегодня ещё на новоселье идти… – включается Игорь. – Надо оставить место.

– Это, братанчики, святое. Я, если иду к кому на день рождения там или на свадьбу, нахавываюсь от вольняшки.

Надо ж за подарок отбиться, – смеётся Филипп, разливая ледяную водку по стопарям.

– Ну шо? Лэ хайм!

Мы выпиваем, а «мавр», пережёвывая колбасно-балычную начинку, продолжает:

– И где новоселье?

– Манхэттен-Бич.

– О-о, а где они раньше жили?

– На седьмом Брайтоне, кажется…

– Вау, у кого это такой крутой подъём? Он шо, ёбнул-таки банк?

– Это приятели моей тёщи. Он учился, учился, блядь, лет двадцать. И стал наконец крутым доктором…

– Молоток! Теперь у семьи нью левел[11]. И потому выпьем за успех. Лэ хайм!

Как вы понимаете, поллитровка уже близится к своему логическому завершению. Мы принимаемся за еду, но любопытный, как все одесситы, Филипп больше минуты молчать не может:

– А где они хавчик на торжество заказывали?

– Филя, ну я откуда знаю? – с набитым ртом отвечает Игорь. – В ресторане, наверное…

– Слушай, я понимаю, шо не на заправке. Интересует, в каком. Ты где думаешь? Во всех кабаках прилично готовят? Щас! Я тебя умоляю! Хавчик надо заказывать в «Татьяне». Вот это товар! Класс!! Топ!!! Я на прошлой неделе был там, на одной свадебке. Родители молодожёнов обошлись без этой жидовской экономии. Так если вы меня спросите, я вам отвечу – такой себе баландец[12]! Такие навороты из морепродуктов! За остальной репертуарчик вообще молчу! Короче, шоб вы понимали – на столе не было разве шо мамы и папы!.. Но, если хорошо присмотреться, так и они там были. Поэтому я, чистокровный одесский еврей, всегда говорю: «Ебен рот, жиды, не экономьте на заварке!»

Возможно, колоритный монолог хозяина и шеф-повара в одном лице продолжался бы ещё долго, но его отвлекла пожилая дама за столиком в углу, начавшая возмущенно отчитывать официантку. Филипп встал из-за стола и пошёл выяснять суть конфликта.

– У вас в варениках одно тесто и вода. Пишете, шо они с вишнями, и где вишни? – с таким же брайтонско-одесским, как и у большинства русскоязычных обитателей Южного Бруклина, прононсом сетует дама.

– Тихо! Ша! Мамочка моя, послушай сюда ушами! Посмотри в окно! Такое прекрасное утро, а у тебя кисляк на е… на лице! – Он красноречиво разводит руками. – Шо нам осталось жить? Понты… Лет шестьдесят! Так я тебя спрашиваю, оно надо тратить нервные клетки за каких-то вареников, а? Мало в них вишен? А ты шо, ведро хотела за пять долларов?

Мы пьём кофе и выслушиваем ещё несколько «историй из жизни»…

– Что вы думаете, Одесса-мама тоже теряет колорит речи! Зэхеры исчезают, как крабы с Привоза… «Никто уже не ботает по фене!»… Вот у меня был сосед дядя Жорик. Вот тот базарил – мама дорогая!.. Цимес! Пальчики оближешь и за добавкой побежишь!.. Как-то раз, я тогда был ещё пацаном, иду себе модный до делов… Навстречу дядя Жорик… «Как дышите, Филипп? Ровно?» «Всё ажурно, дядь Жор! Иду прогуляться в город». Так он выдаёт мне наставление: «Правильно… Ты молодой, красивый, икру скинуть надо…

Кинь по барам петелечку… Только я тебя умоляю, как родного, – не лови гавы и не свети своим болтом…» А на мне была печатка с сапфиром, так дядя Жорик говорит дальше: «Ты шо думаешь – или у меня такого нет? Есть! И в пять раз больше! И цепь есть шо на бульдога! Так я снял. Оно мене надо, чтобы меня в моей родной Одессе за мой рижик и убили?! И с детей поснимал! Так они подняли гвалт… А я им говорю: «Пускай лучше с вас снимет родной папа, чем не родные таки бандиты!» Один тут герой, шо зовётся Борей, на днях имел мозги прогуляться ночью в районе Дерибасовской с такой себе кралей… Подошли трое, с понтом спросили или есть закурить, подпортили ему пробор, раздели, разули… И шо ему щас, хорошо?» Вот такой монолог!

В запасе у Филиппа масса историй. Но мы наконец рассчитываемся и уезжаем… Игорёня отвозит меня в отель.

Люкс в Marriott, действительно, что надо. Организаторы не пожлобились (ещё бы, хорошие бабки на мне поднимут). Я наполняю джакузи и устраиваюсь в нём с банкой холодного пива из мини-бара. Оживает мобильный. Директор.

– Как дела, шеф? Ты где? – голос Марины звучит очень бодро. На позитиве. Обычно он такой, когда есть какие-то новости. Хорошие…

– В номере у себя. В ванне валяюсь. Ты как?

– Порядок. Слушай, у нас заказ на частный концерт в Нью-Йорке.

– На какое число?

– Девятнадцатое.

– Не получится. Я не успею к маме на день рождения.

– А ничего нельзя придумать?

– Например? – Пиво в банке закончилось. Вот фигня! Почему взял одну? Теперь вылезать из горячей воды… – Ты предлагаешь мне не полететь к маме на день рождения?

– А попросить перенести празднование нельзя? Ты же знаешь, от работы артист отказываться не должен. Это не…

– Знаю, знаю, непрофессионально и всё такое… Но я обещал, что буду на дне рождения и не хочу её расстраивать. У меня, слава Богу, достаточно концертов. Одним больше, одним меньше…

– Как скажешь. Но когда певцы начинают отказываться от работы, это заканчивается плохо, – тональность голоса моего директора меняется. Я представляю, как изменилось выражение её лица.

– О’кей! Подумаю… – Я выключаю телефон. Выбираюсь из ванны, вытираюсь махровым банным полотенцем с символикой отеля и закутываюсь в такой же «символический» халат. Достаю из мини-бара банку холодного Heineken и пачку фисташек. Фисташки очень вкусные. Как там они называются? Надо запомнить.

Нет, ну я понимаю. Конечно, Марина, в принципе, права. До фига есть примеров, когда успешный артист начинал перебирать: «Сюда поеду, а туда не хочу…» Потом наступали времена, когда он уже готов был ехать всюду, а не звали…

Мораль сей басни такова – не гневи Бога. Если он даёт работу, бери с благодарностью. Да и деньги не лишние… Заказничок Марина продаст как надо. Это она умеет. Рублей[13] за тридцать. Тоже на дороге не валяются. При моих-то расходах. А ну-ка, какие суммы только на ротацию клипа этим бандитам с телевидения… К тому же есть коллектив. Супер-коллектив, который нужно сохранить. То есть платить хорошо и своевременно. А денежки-то ребята получают сдельно: кто по двести пятьдесят, кто по триста за концерт. Значит, если хозяин от работы отказался – у них в семьях недостача…

Набираю номер маминого мобильника.

– Привет, мамочка. Как ты?

– Всё в порядке, что у тебя?

– Да всё о’кей! Вчера дал первый концерт. В Нью-Йорке. Аншлаг. В общем, хорошо всё прошло.

– Слава Богу, – мама очень трепетно относится к моим успехам.

– Слушай, мам, а ты где собираешься отмечать? У нас в клубе?

– Вообще собиралась в ресторане. В «Галерее», может… А что?

– Понимаешь, у меня тут работка вырисовывается. Не хотелось отказываться, коллектив огорчать. А что, если отметить на день позже, прямо на моём концерте? Денис распорядится, сделают спецменю там, и всё такое…

– Ну, вообще-то можно, конечно. Я, правда, на двадцатое всех ориентировала. Но ничего страшного, если надо – перенесу.

– О’кей! Хорошо. Как бабуля? Как Дима? – Я не очень-то и праздную маминого бойфренда Диму, но главное, что ей нравится.

– Всё как всегда. Нормально…

– Ладненько, целую. Скажи Денису, чтобы всё организовал, я потом ему сам позвоню. Пока.

Перезваниваю директору. Обрадуется. Очень. Она квартиру в новостройке почти в центре Москвы (впрочем, сейчас всё, что ближе Текстильщиков, – «почти центр») инвестирует. Скоро очередной транш. Деньги нужны. А продаст заказничок – десять процентов на базу… Вообще, неплохая у неё работенка. При таком, как у меня, плотном концертном графике десять процентов – нормальный доход. Да к тому же и расходов почти никаких. Большую часть времени Марина проводит на гастролях – там система «всё включено»: транспорт, отели, рестораны. Так что денежки можно смело класть в «тупичок»…

– Мариша, ты где?

– У себя в номере.

– Зайди ко мне.

Маринка очень симпатичная. Такая миниатюрная брюнетка с цепким взглядом. Одевается дорого и вызывающе («А что? – любит повторять она. – Мужикам нравится, когда приличная девушка одета как дорогой праст»). Обычно излучает жизнерадостность, но на этот раз выглядит озабоченной. Уж очень хочется продать «корпоратив» и получить своё.

– Какую цифру ты им назвала? – Я, похлёбывая пиво, полулежу в удобном глубоком кресле перед здоровенной «плазмой». Закуриваю чёрную сигарету. Sobranie. Я люблю их. Ну, такие с золотым фильтром.