Реликт. Скрытая Надежда - Андрей Дай

и, быть может, даже и подружиться с Сестрами Геи могло и не представиться.

Собственно сестра была, так сказать, в единичном экземпляре. Их прямо-таки неестественно белые бронекостюмы ни с чем иным не спутаешь. Остальные «татары», те, что в серо-ржавых плащах, были явно местными. Привычными. А она бросалась в глаза, как роза на свалке.

Признаться, когда спустился, подошел ближе и разглядел лицо спустившейся с небес девушки, решил, что она выделялась бы из толпы, даже будучи обряжена в грязное рваное рубище. Знаете, бывают такие люди. Такие женщины. Вроде ходит как все, говорит как все, одежда у нее как у всех. А взглянешь чуть пристальней, и понимаешь — королева!

Сестра Геи, почтившая меня своим присутствием, на королеву если еще и не тянула, то исключительно в силу слишком юного возраста. Как говориться, это принцессами рождаются. Королевами же только становятся. Так что у моей незваной, но, тем не менее, желанной гостьи, все было еще впереди.

— Это сестра Селена, — почти не разжимая губ, выговорил Тармак. Самый яркий признак того, что говоришь с привычным к дыхательной маске опытным путешественником по поверхности мертвой планеты, кстати.

— Макс Карташ, — кивнул я гостье, оценив ее выбор спутников. Никто в Шраме, в трезвом уме и твердой памяти, не стал бы ссориться со старшиной туземных сталкеров, единственных, в здешних краях, добытчиков осколков былого великолепия. С некоторых пор Тармак занял еще и пост выборного вождя всего Шрама. Так что эта делегация была более чем представительной.

Кстати, заявиться в одиночку без «опекуна» к мужчине, бойцу и владельцу практически целого космического корабля, для женщины, девушки, было не то чтоб неприлично, вообще — немыслимо!

— Они искали того, кто взялся бы их доставить наверх, — продолжил бродяга. И это тоже была дань приличиям в туземной их интерпретации. Нанимателя и наемника должен сводить кто-то, равно уважаемый и тем и этим. — Далеко. Без твоего челнока туда не добраться.

Оставалось только кивнуть. Передвигаться по выжженной поверхности планеты то еще приключение. А если цель похода дальше сотни километров, то это еще и смертельно опасное предприятие.

— С орбиты обнаружены останки потерпевшего крушение акбаррского фрегата, Макс, — не проговорила, а именно что пропела сестра Селена. — Есть основания полагать, что там еще есть выжившие.

Молчу и улыбаюсь. Смотрю в глаза цвета полированного ореха. Тону в этой теплой коричневой глубине, и наслаждаюсь этим. Лучше уж так, чем признаться в желании пристрелить недобитых имперцев.

— Боир Тармак весьма высокого мнения о вас, как о пилоте и о человеке. Еще он упоминал, что в вашем челноке установлена медкапсула. Ее наличие могло бы здорово увеличить сумму оплаты ваших услуг, — отвлекала меня от купания в зеркалах души девушка. — Необычная комплектация. Но от человека сумевшего посадить шахтерскую баржу в Шрам, можно ожидать и не такого… Мать Земля! Что это⁈

Тяжелой, низкой облачностью эту планету не удивить. Наполненная остатками пыли и сажи атмосфера вообще пропускала мало света местного солнца. Быть может, и существовали в этом безумном мире технологии по очистке — что-то вроде восстанавливающего терраформирования, да только местным жителям они все равно были недоступны.

Теперь же над нами повисла совсем уже свинцово-черная туча. Там далеко, тысячи лет назад и в другом мире, на Земле, я назвал бы ее грозовой. Здесь же и сейчас, она, прямо скажем, выглядела просто зловеще.

А потом в пыль Скрытой Надежды упали первые капли. Первые капли первого за сотню лет дождя.

Одна капля, десять, сто, миллион… Ливень обрушил настоящую стену воды, отделил нас, надежно укрытых от небесного светопреставления бронированной тушей Стервы.На миг показалось, будто бы весь остальной мир исчез, пропал в этом чуть ли не библейском потопе. И только мы — я, девушка, несколько тревожно вертящих головами сталкеров — последние люди на планете…

Впечатление еще больше усилилось, когда сестра Селена доверчиво взяла меня за руку, как-то особенно трогательно, беззащитно, прижавшись грудью к плечу. Господи, да я уже жалел, что там, где-то за спиной, был еще кто-то. И еще очень хотелось, чтоб дождь не кончался. Ну, хотя бы еще полчаса.

— Это удивительное место, — каким-то волшебным, и невероятно подходящим моменту голосом выговорила девушка. — Удивительная планета. И теперь и прежде, до того, как император Хизар приказал все здесь сжечь. Я смотрела записи…

— Сейчас это грустное место, сестра, — я не хотел спорить. Просто — поделиться ощущениями. — Мир, возникший на осколках былого. Словно чахлый росток, пробившийся через… трещину в дорожном покрытии.

Жаль, в их языке нет слова «асфальт». Так образ был бы более ярким.

— Да-да, — обрадовалась пришелица в снежно-белом скафандре. — Именно так. Росток! Но ты ошибаешься, наемник, если думаешь, что он чахлый. Поверь мне, звездный скиталец. Я видела сотни миров, и нигде, кроме этого места, люди разных народов не живут настолько… сообща. Понимаешь? Здесь не имеет значения — кто ты. Хакдарец или имперец, умматар или окси. Они все вместе.

— У них нет другого выбора, — дернул я плечом. И чуточку крепче сжал узкую хрупкую ладошку, чтоб она не подумала ее вытащить из моей. — Иначе им здесь не выжить. Этот мир совсем не ласков со своими жителями.

— Пусть так, — я не видел, просто почувствовал, что она кивнула. — Пусть так. Но, заметь! Они почти не используют в разговоре слова языков своих народов. Почти чистый интер, и ничего более. Мне кажется, одно это уже о многом говорит.

— Например? — мне хотелось обернуться, взглянуть в ее глаза. Хотя бы уже за тем, чтоб лучше ее понимать. Хотя, кого я обманываю⁈ Хотелось получить законный повод ими любоваться.

— Например, это значит, что туземцам не важно, кем ты был там, во внешнем мире. Природа, стихия, образ жизни вычеркнули из их культуры расовые признаки в одежде, в обычаях. Теперь это что-то новое, общее… Всеобщее! Маленький анклав человечества, способный стать образцом того, что мы можем жить в мире. Все вместе. Не делая различия на народы.

— Далеко идущие выводы, Селена, — чтоб развернуться к ней и не вывихнуть руку, мне пришлось переложить ладошку этой межзвездной идеалистки из правой в левую. — Остается создать некую угрозу. Выдумать и организовать какого-нибудь чудовищного врага. Каких-нибудь гигантских разумных насекомых — арахнидов, жрущих человечину на завтрак. Иначе, боюсь, объединить всех на примере этой могилы былого величия, будет невозможно.

— Почему же? — она очаровательно и трогательно прикусила нижнюю губу.

— Потому что каждый человек в отдельности был бы рад жить в мире со своими соседями. Но, когда они собираются вместе, разум их покидает, и включаются инстинкты. Древние, как звезды, инстинкты, говорящие им, что настоящие люди — это те, кто живет вокруг. Они сами, их родные, сослуживцы и друзья. А все остальные, особенно те, что живут с другой стороны Пустоты, на другом шарике под другой звездой… Они тоже человеки — две руки, две ноги и голова… Но они — не совсем… Не свои. А потом еще тоже самое им говорят политики. Уж этим-то типам совсем не выгоден общий мир. Чем еще, как не происками коварного врага, они станут оправдывать собственные промахи? Тем более что эти подонки еще и вареные яйца чистят не с тупого конца, а с острого!

— Ты пессимист, Макс Карташ? — осторожно освобождая ладонь из моей и поправляя сползающую на глаза челку, печально улыбнулась сестра.

— Я реалист, — улыбнулся я в ответ. — Поэтому в моей барже полно оружия.

— Мы это уже определили, — призналась девушка как-то совсем не похожая на монашку. — Бластерные турели, ракетные установки. Твой корабль вооружен, как надо. Это ты сбил имперский фрегат?

— Они напали первыми, — кивнул я. — Что мне оставалось делать?

— Конечно, ты был в своем праве, — чуточку сморщила носик девушка. — Однако ты не испытываешь к жителям империи резко негативных чувств?

— Везде есть хорошие и плохие люди.

— Это так, — поощрила меня улыбкой сестра. — Мы, сестры Геи, верим, что хороших людей все-таки больше. Тармак сказал — ты хороший человек. Ты поможешь нам спасти тех несчастных с имперского фрегата?

— Почему бы и нет? — дурацкая привычка — дергать плечом. Особенно для космонавта. — Мне только не понятно, почему патрульные сами этим не озаботились? Ваш караван же сопровождает их эсминец?

Вообще-то, во всеобщем