Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел - Бек Марта

Возможно, пройдут годы, прежде чем мы поймем – нередко только задним числом – что такое поведение полно глубокой любви. Многие из нас понимают под любовью ту симпатию, которую пауки питают к мухам. Пауки искренне любят мух (на вкус и на хруст). Они выражают эту любовь тем, что обматывают паутиной всех мух, каких удается поймать, и держат их под боком, высасывая жизненные силы по глоточку. Со многими моими клиентами так обращались родители, друзья, любимые. Я называю это паучьей любовью, хотя на самом деле это, конечно, вообще не любовь, а отношения хищника с добычей. Духовные учителя никогда так не поступают. Настоящая любовь не хочет, чтобы кто-то был парализован и навеки привязан к кому-то, тем более в сумрачном лесу. Она хочет, чтобы мы были свободными – всегда, всегда, всегда.

Вот почему настоящий духовный наставник не поможет вам уютно устроиться в гнездышке своих иллюзий. Вместо этого он гремит нашими клетками, лишает покоя, забирает успокоительное. Когда человек, к которому вас влечет, ставит с ног на голову привычный образ мыслей, вы можете обидеться и решить, что вас не любят, – точь-в-точь как ребенок, которому родители не разрешили поужинать одними конфетами. Будьте предельно внимательны. То, что выглядит как грубость и даже жестокость, может оказаться чистейшей любовью за всю вашу жизнь – если освобождает вас.

Духовный учитель не разделяет ценностей нашей культуры

Что?! Он не разделяет наших ценностей? Разве не должны мы всю жизнь посвятить поискам наставников, которые именно что разделяют наши ценности?

Когда мы заблудились в сумрачном лесу – нет.

Помните, что культурные системы ценностей играют главную роль в том, чтобы сбить нас с верного пути и отправить карабкаться в высь озаренную во всех ее видах. Когда мы придерживаемся культурных ценностей, то истощаем себя погоней за тем, что никогда не сделает нас по-настоящему счастливыми. Чтобы уберечь нас от подобных ошибок, духовные наставники должны быть свободными от нашей личной разновидности культурного бреда.

Вот почему настоящих духовных учителей называют контркультурными. Иногда они просто непредсказуемы, иногда в принципе живут вне культуры, дикие и отважные, словно Иоанн Креститель до случайной встречи с Христом (или сам Христос с его упорным отказом бросать камни в грешниц). Духовные наставники часто говорят и делают такое, что не принято говорить и делать в нашем социальном кругу – и вообще в социальном кругу. Их манеры, их реакция, их советы ставят крест на всем, к чему мы привыкли.

Таких учителей-юродивых почитают во многих традициях.

У индейцев лакота есть священные шуты-хейоки, которые нарочно идут против общественных условностей – ездят верхом задом наперед, разгуливают полуголыми зимой, выкрикивают грубости в самый неподходящий момент. В средневековой Европе придворные шуты имели право оскорблять кого угодно, даже самого короля. Духовные наставники, презирающие условности и любящие грубоватые шутки, помогают нам не вязнуть в социальных ролях и не воспринимать себя слишком серьезно.

Естественно, не все странные, грубые и антисоциальные люди – настоящие духовные наставники. Контркультурные наклонности у духовного наставника обладают одной вполне конкретной особенностью: они устраивают нам встряску, заставляющую отринуть стереотипы и увидеть все под новым углом. А когда человек просто несет околесицу, это может быть необычно и экзотично, но не завораживает и не расширяет сознание.

Я чувствую разницу между культурной растерянностью и духовным наставничеством с тех самых пор, как в юности пережила кризис и целый год изучала философию. Меня заинтересовали духовные традиции, и я прочитала много книг, которые, как я слышала, превозносили за духовное наставничество. Мне говорили, что чтение священного писания мормонов – едва ли не залог счастливой жизни. Я следовала правилам, но эти книги так и не подарили мне чувство глубокого внутреннего освобождения. Потом я взялась изучать китайский и начала читать тексты, которые для моего американского ума не имели никакого смысла. Вот пример из моей любимой книги «И цзин», написанной примерно за 2500 лет до нашей эры: «Все реки стремятся к морю, поскольку оно ниже, чем они. Смирение дает ему силу».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Донельзя незападная точка зрения. На первый взгляд она кажется чужеродной, непривычной. Но, может быть, эта фраза заставила вас остановиться и задуматься? Может быть, она постучала в двери вашего разума и попросилась войти? Вот как на нас влияют настоящие духовные наставники. Непривычно – но не просто экзотично. Это действует мощно, как концентрированное моющее средство. Они заставляют нас усомниться в собственных убеждениях, однако это почему-то очень увлекает.

Духовным учителям наплевать на наше разводилово

Настоящие духовные наставники живут вне культуры, поэтому наше разводилово их не интересует. Они не воркуют над нами, когда мы белые и пушистые, не восторгаются нашим «умением жить», не ахают над нашими историями о «травмах», не преклоняются перед нашим богатством и общественным положением. Если подарить духовному наставнику роскошный подарок, он поблагодарит и тут же сунет вашу драгоценность первому встречному-поперечному (со мной так было однажды). Духовного наставника невозможно сбить с его истинного пути ни на миллиметр – ни лестью, ни манипуляциями, ни истериками.

Это в той же степени ущемляет самолюбие, в какой способствует освобождению. У меня была клиентка Оливия, пианистка, исполнительница классической музыки, чей учитель музыки доводил ее до исступления тем, что не обращал внимания на ее выдающиеся способности и давал ей советы, которым она не могла следовать.

– Что я ни делаю, ему все не нравится, – жаловалась она мне. – Никогда не хвалит меня, только слушает исполнение, а потом говорит: «А теперь сыграйте так, словно у вас нет никакого прошлого». Что это значит, скажите на милость? Может, мне надо просто сидеть за инструментом, не шевелясь, и притворяться, будто меня тут нет?

Однако, несмотря на досаду, Оливия чувствовала, что заниматься с этим учителем ей до безумия интересно, и продолжала работать с ним. Однажды он завалил ее такой лавиной сложных указаний, следовавших одно за другим, будто из пулемета, что она совершенно растерялась.

– Не то чтобы у меня в голове все перепуталось, – рассказывала Оливия, – просто все мысли словно бы исчезли.

И в этот миг она перестала ощущать границу между собой и музыкой.

– Я оставила попытки произвести на него впечатление, – сказала Оливия. – Я превращалась в эти звуки, как только мои пальцы порождали их. Это было так прекрасно, что на глаза у меня навернулись слезы – и когда я посмотрела на учителя, у него на глазах тоже были слезы. Слова были не нужны. Это было… идеально.

Духовные наставники помогают думать о том, о чем запрещено думать

Духовные наставники не только не проникаются сочувствием к нашему разводилову, но и могут прямо говорить о том, что мы занимаемся разводиловом. Они не делают комплиментов нашим дизайнерским нарядам и блестящему остроумию, а замечают, что мы, похоже, пускаем им пыль в глаза. Когда мы прикрываем свое экзистенциальное отчаяние легкомыслием, они пропускают этап вежливого смеха и прямо спрашивают, зачем мы изображаем, будто счастливы, когда нам настолько плохо.

Да, я понимаю, это обескураживает!

Ведь они прямо нарушают кардинальное правило всех культур, по мнению психиатра Алис Миллер: НИКОГДА НЕ УПОМИНАЙ О ПРАВИЛАХ. Иначе говоря, никогда не говори вслух, что существует негласный кодекс, который все присутствующие приучены соблюдать. Даже если знаешь, что все видят, что король-то голый, не говори, что все только делают вид, будто он одет, потому что боятся. Никогда не говори: «Мама принимает слишком много лауданума», а главное, никогда не говори о негласном семейном правиле, запрещающем упоминать мамино пристрастие к лаудануму. Ври, когда от тебя ждут вранья, и не говори, что все знают, что все врут. Духовные наставники вытирают ноги об это правило и прямо и открыто говорят, что происходит. Сущие дикари.