Транспортные преступления - Александр Коробеев

Еще больший разброс законодательных оценок наблюдается в определении верхнего и нижнего пределов наказания в виде лишения свободы за те же самые транспортные преступления. Так, максимальный порог наказания за простой состав нарушения правил безопасности движения или эксплуатации различных видов транспорта устанавливается по УК Беларуси, Латвии, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана – до двух лет; по УК Азербайджана, Украины, Узбекистана, Польши, Японии – до трех лет. За квалифицированный вид того же преступления по УК Беларуси, Азербайджана – до пяти лет, по УК Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, – до семи лет, по УК Украины, Таджикистана, Польши – до восьми лет, по УК Латвии – до десяти лет; за особо квалифицированный вид по УК Беларуси – до семи лет, по УК Таджикистана, Казахстана, Узбекистана, Азербайджана – до десяти лет, по УК Украины – до двенадцати лет, по УК Латвии, Кыргызстана, – до пятнадцати лет лишения свободы, по УК Японии может быть применена смертная казнь или бессрочное лишение свободы.

Найти рациональный вариант объяснения столь несопоставимых оценок общественной опасности и степени тяжести идентичных видов транспортных преступлений, с нашей точки зрения, невозможно. Природа неосторожных транспортных преступлений (о которых речь шла выше) такова, что они не подвержены сколько-нибудь заметному влиянию на них национального или географического факторов и, следовательно, заслуживают более универсальной законодательной оценки, в том числе и в плане построения более или менее единообразных санкций. В нынешнем же их виде санкции норм об ответственности за транспортные преступления, содержащиеся в УК изученных нами стран, вряд ли могут служить ориентиром для отечественного законодателя. Внимания заслуживает, пожалуй, лишь опыт достаточно широкого внедрения в санкции соответствующих норм такого специфического вида наказания, как лишение права управлять транспортным средством или занимать определенную должность в системе транспорта (УК стран СНГ и Балтии, Болгарии, Испании и др.).

В целом же анализ уголовного законодательства об ответственности за транспортные преступления различных стран мира убедительно показывает, что, во-первых, российский законодатель в интересующей нас сфере движется в русле общемировых тенденций; во-вторых, в мировом законодательстве немало интересных положений, не имеющих аналогов в УК РФ; в-третьих, дальнейшее совершенствование системы норм о транспортных преступлениях в отечественном законодательстве невозможно без учета опыта нормотворческой деятельности законодателей других стран мира.

Глава II. Транспортные преступления: понятие, система, общая характеристика

§ 1. Понятие и система транспортных преступлений

Понятие «транспортные преступления» не получило еще четкого определения в теории российского уголовного права. Большая часть авторов сосредоточила свое внимание на анализе отдельных разновидностей транспортных преступлений. Отсюда и терминология, которой они оперируют, сводится в основном к таким понятиям, как «преступные нарушения правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта и городского электротранспорта», «автотранспортные преступления», «дорожно-транспортные преступления», «водно-транспортные преступления», «воздушно-транспортные преступления», «преступные посягательства на безопасность мореплавания» и т. д.

И. Г. Маландин к автотранспортным преступлениям относит «совершенное лицом по неосторожности или умышленно общественно опасное действие либо бездействие, нарушающее правила безопасности движения и эксплуатации средств автомототранспорта и городского электротранспорта и приводящее к наступлению (или реальной возможности наступления) указанных в законе тяжких последствий»[37]. Это определение с некоторыми модификациями воспроизводит в своей работе и А. С. Кузьмина[38].

В. В. Лукьянов, подчеркивая известную неточность термина «автотранспортные преступления» (им не охватываются преступления, совершаемые с использованием целого ряда других механических транспортных средств), предложил ввести в научный оборот понятие «дорожно-транспортные преступления», т. е. правонарушения, которые выражаются в виновном нарушении тех или иных правил, относящихся к обеспечению безопасности движения, и влекут за собой уголовную ответственность[39]. Примерно так же определяет дорожно-транспортное преступление Н. В. Якубенко[40].

«Преступлениями, посягающими на безопасность мореплавания», в теории российского уголовного права принято считать общественно опасные деяния (действия или бездействие), посягающие на установленный законом или иными нормативными актами порядок безопасного функционирования (движения и эксплуатации) морских транспортных средств, охрану человеческой жизни на море и окружающей морской среды[41].

Учитывая то обстоятельство, что в уголовном законе нет определения транспортных преступлений, исследование этой проблемы в теории уголовного права следует признать оправданным. Изучение категории «транспортные преступления» на уровне отдельного и единичного способствует созданию общего определения рассматриваемого понятия.

Вместе с тем в уголовно-правовой доктрине было высказано сомнение в целесообразности широкого использования этого термина, так как будучи не совсем точным, он может породить «неправильное представление о том, что деятельности транспорта органически присущи какие-то преступления»[42]. Термин «транспортные преступления» (во всяком случае для обозначения им соответствующей главы УК РФ) в настоящее время не признает удачным И. М. Тяжкова[43]. Предлагается поэтому в качестве эквивалента понятия «транспортные преступления» использовать иные выражения: «преступления, нарушающие правильную работу транспорта», «преступления, нарушающие нормальную деятельность транспорта». Думается, что эти опасения лишены каких бы то ни было оснований. В противном случае пришлось бы поставить под сомнение правомерность упоминания в законодательстве и употребления в научном лексиконе понятий «экономические», «экологические», «компьютерные», «половые» преступления. К тому же предложенные эквиваленты чересчур громоздки, а главное – не точны, ибо транспортные преступления посягают не на правильную работу транспорта или нормальную его деятельность, а на иные общественные отношения.

Попытку восхождения от единичного к общему при определении понятия транспортных преступлений предприняли в свое время Н. С. Алексеев и Б. А. Куринов. Первый транспортным преступлением считал «такое общественно опасное действие или бездействие, которое непосредственно посягает на правильную, отвечающую интересам… государства работу транспорта»[44]. Второй к транспортным преступлениям относил «такие преступные деяния, которые посягают на безопасность движения механического транспорта»[45].

Оба определения не лишены, на наш взгляд, ряда существенных недостатков. Во-первых, они не отражают всех наиболее устойчивых и характерных признаков транспортных преступлений, акцентируя внимание лишь на отдельных из них. Во-вторых, если определение Н. С. Алексеева страдает чрезмерной широтой (посягательство на правильную работу транспорта не всегда сопряжено с угрозой безопасности его функционирования), то дефиниция Б. А. Куринова, напротив, содержит слишком узкую трактовку транспортных преступлений (посягательство на безопасность движения транспорта не охватывает угрозу безопасности его эксплуатации).

Исходным моментом для определения понятия транспортных преступлений должна служить мысль, что эти преступления посягают на общественные отношения в сфере безопасного функционирования (движения и эксплуатации) транспортных средств. Безопасность функционирования транспорта включает в себя довольно широкий круг общественных отношений, связанных не только с осуществлением безаварийной работы транспортных средств, но и с охраной жизни и здоровья людей, ценного имущества, окружающей природной среды. Правильнее поэтому было бы именовать всю совокупность указанных отношений «безопасностью транспортопользования». Но и при существующем подходе термином «безопасность функционирования транспорта» можно достаточно адекватно отразить всю специфику тех общественных отношений, которые составляют содержание рассматриваемого понятия. Под безопасностью функционирования транспорта мы понимаем такое состояние транспортной деятельности, которое исключает причинение вреда жизни и здоровью людей, транспортным средствам, материальным ценностям, окружающей природной среде и обеспечивается мерами экономического, технического, организационного, социального и правового характера.