Капитали$т: Часть 1. 1987 (СИ) - Росси Деметрио

— Вот! — торжественно сказала блондинка. — Привела вам молодого человека! Знакомьтесь!

— Что же, будем знакомы, — сказал мне сидящий во главе стола мужчина. — Я — Саша. С Игорем ты уже общался, — он кивнул на парня, который унес конверт с деньгами. — Это — Андрей, — представительный мужчина кивнул на бритого налысо здоровяка в светлом костюме. А привела тебя к нам Ирина, прошу любить и жаловать!

— Очень приятно, — кивнул я. — Меня Алексей зовут.

— Алексей — Лёха, значит? — залихватски спросил меня бритый здоровяк. — Садись, Лёха, с нами! В ногах правды нет! Садись, чего ты? Поднимем за знакомство!

Я сел за свободный стул, мне тут же вручили рюмку, до половины наполненную коньяком.

— За знакомство! — провозгласила Ирина. Чокнувшись со всеми присутствующими, я отхлебнул коньяка. Крепкий, зараза! Я не большой любитель крепких напитков, да и вообще — к спиртному равнодушен. Но чего не сделаешь для бизнеса! Очень хотел не закашляться, но не получилось — коньяк обжег горло так, что выступили слезы, а горло свело непроизвольным спазмом. Мои собутыльники заулыбались.

— Ты, Алексей, закусывай, — Ирина придвинула поближе ко мне тарелку с каким-то салатом. Некоторое время я сосредоточенно жевал, пытаясь унять разгоревшийся в желудке коньячный пожар.

— Закусывать — закусывай, а все же — рассказывай, — назидательно сказал Саша. — По какому делу к нам?

Саша Щербатый меньше всего походил на уголовника. Скорее, его можно было принять за какого-нибудь доцента или ведущего инженера. Элегантный светлый костюм-тройка сидел на нем идеально. Черные волосы были зачесаны назад и смазаны каким-то гелем. Голос Саша практически никогда не повышал, говорил грамотно, фени и матерной лексики не употреблял, обладал мощной харизмой и умел расположить к себе почти любого собеседника, а насилия терпеть не мог, отдавая предпочтение дипломатии, в которой ему не было равных. В восемьдесят седьмом ему было около тридцати пяти.

— Мы с приятелем тут небольшой бизнес устроили, — осторожно начал я, — джинсы, маечки, кассеты. Понемногу зарабатываем...

— Ну, ясно, — перебил меня долговязый Игорь. — Спекули, короче. Ну рассказывай, чего случилось, не тяни кота за яйца.

— Есть такой Кузя, — сказал я. — С Рабочего. Лет восемнадцать-девятнадцать.

В этом месте Саша Щербатый и лысый Андрей переглянулись, и Андрей тихонько кивнул.

— В общем, этот Кузя у моего партнера часы отобрал. «Монтана». Тридцать штук. И денег еще — две сотни.

— Нормально, — усмехнулся Игорь.

— И мало того, — продолжил я, — подгрузил нас еще на «штуку». Если не принесем до завтра, то грозился порезать.

— В милицию не ходили? — быстро спросил Игорь.

— Нет. Мы сразу к вам.

— Это правильно. — Игорь улыбнулся. — Чего граждан начальников по пустякам отвлекать?

— Несчастный человек этот Кузя, — сказала Ирина, отхлебнув вина из бокала.

— Чего это? — спросил Игорь настороженно.

— Ну как же! Загреб столько часов... А ведь известно, что счастливые часов не наблюдают! — Ирина засмеялась громко и пьяно.

— Ну, хватит шутить над пареньком, — сказал наконец Саша. — И так сколько проблем ребята заработали. В какой школе учишься?

— В сорок пятой. Выпускной класс.

— А живешь где?

— На Ленина, — ответил я. — Пятнадцатый дом.

Саша молчал и смотрел на меня изучающе. Я чувствовал себя неловко — словно какой-то экзотический жук, попавший на стол к опытному энтомологу.

— Ладно, Алексей, — сказал он, подумав секунд пять. — Значит, если все так, как ты нам рассказал... Резать вас никто не будет. И «штуку» отдавать тоже не нужно. Это уже беспредел. И теперь с часами этими... как их...

— «Монтана», — подсказал я радостно.

— С часами что делать? Какие будут мнения у профсоюза? — Саша оглядел сидящих за столом. Профсоюз начал высказываться.

— На кой хер им тридцать штук котлов? — усмехнулся Игорь. — Барыжить, что ли, собрались? И вообще, от этого Кузи... как от свиньи! Визгу и вони много, а шерсти... Достал уже всех, чуть ли ни каждый день народ с предъявами идет. Вообще охренел, получать с малолеток! Ну не терпится тебе в зону — приди к ментам, скажи — так и так, закройте меня, на воле невмоготу...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ладно, — перебил его Саша и взглянул на лысого Андрея: — А ты что скажешь?

— Вообще, они работали — пожал плечами Андрей. — Они же скажут — что ж теперь, ничего ни у кого не отобрать, никого не побить... Они скажут — мы живем этой жизнью... — Я так понял, что Андрей косвенно заступался за Кузю.

— Оборзел этот Кузя, — неожиданно и зло сказала Ирина. — У самого такие куражи, а все в одно рыло жрет. Не уделяет. Бакланская рожа, с боку припеку!

— Мда-а... — сказал Саша неопределенно. — Такие дела, Алексей. В общем, сделаем так. У вас сколько часов забрали? Тридцать, говоришь?

— Тридцать.

— Ну вот. Значит, две штуки они себе оставят, а остальные вернут. И бабки, которые забрали, тоже вернуть не выйдет. Сам понимаешь — у вас своя работа, а у них своя. Устраивает тебя такое решение?

— Полностью устраивает! — радостно воскликнул я. — Спасибо вам!

Ирина, Игорь и Андрей рассмеялись, Саша усмехнулся.

— Вообще, ты пацан правильный, — Игорь хлопнул меня по плечу, — пришел к нам, а не к ментам, правильно рассказал, как было. И то, что чего-то с бизнесом мутить пробуете — молодцы, сейчас так и нужно.

— А то развелось малолетних балбесов, — поддержал его Андрей, — лупят друг друга почем зря. Район на район — кому оно надо? Мы всегда говорим — чего так просто драться-то? Если лупить кого-то, то так, чтоб польза от этого была! Нет же! Устраивают Куликовские битвы! Уже нормальному человеку и на дискотеку не приди — толпой забуцают ни за что, шмотки отнимут... Эх, молодежь! Еще комсомольцы-пионеры!

Последнее замечание лысого Андрея вызвало бурное веселье за столом.

— Одно вы неправильно делаете, — продолжал учить меня жизни Андрей, — о завтрашнем дне не думаете, когда бабки зарабатываете! Вот если бы вы раньше к нам пришли, рассказали за свой бизнес, уделили бы по возможности, то никто никогда у вас ничего не забрал бы.

— Ну ладно, Андрей, — вступился за меня Саша. — Пацаны молодые совсем. Тут и взрослые в непонятное попадают. Время такое... А ты, Алексей, имей в виду — для того, чтобы спокойно работать и вообще как-то двигаться в городе — нужно общаться с людьми. Вы можете общаться с нами.

— Я понял, — кивнул я.

— Ну вот и хорошо. В таких ситуациях, как у вас была с этим Кузей, можешь ссылаться на меня, Игоря Швилю и Андрея Магадана.

— Если кто полезет, то сразу дергай их сюда к нам, на разбор! — важно сказал уже прилично захмелевший Игорь, по кличке Швиля.

— И вообще, сам заходи при случае! — Ирина подмигнула мне и потянулась за бутылкой вина — наполнить опустевший бокал.

Я попрощался со всеми и направился к выходу. «На теплоходе музыка играет...» — гремело на первом этаже. Народ потихоньку расходился, воскресный вечер подходил к концу. Я с огромным облегчением выскочил из прокуренного зала. Снаружи меня нетерпеливо ожидал Витёк, который уже скурил, наверное, полпачки дорогущего «Мальборо».

— Ну, рассказывай! — потребовал Витёк.

Мы сидели на лавочке под ивой, и я рассказывал. Витёк внимательно слушал. Как мне показалось, без особой радости. А когда я рассказал все, то и вовсе тяжело вздохнул, и сказал многозначительное:

— М-д-а-а...

— Тебе что-то не нравится? — поинтересовался я.

— На первый взгляд все ровно, — сказал Витёк мрачно. — И ты молодец. Все правильно подвел и разложил. И с Кузей вопрос решили. Но теперь нам с этими жуликами дело иметь. А они поопаснее Кузи.

— Слушай, — сказал я раздраженно, — если не хочешь таких знакомых, то завязывай с бизнесом. Иди пионервожатым. Или на стройку завербуйся. На БАМ. И не трахай мне мозги.

Витёк тяжело вздохнул.

— Нет, старик. На БАМ я не поеду. Мне не интересно, понимаешь? Мне интересно деньги делать. И себе и другим пользу приносить. Вот чего ты смеешься? «Левайсов» даже в комиссионке нет. А у нас — есть. И часы, и кассеты. Нам люди «спасибо» говорят, не забыл? Вот почему я не могу спокойно этим заниматься?