Кредиторы эшафота - Алексис Бувье

привратник сказал, что в подвале нашли повесившегося. Это был бедный молодой человек, которого мы видели несколько часов тому назад. Я думал, что его поступок послужит примером посетителям игорных домов.

— И что же?

— Как только тело вынули из петли, все, что сошли вниз посмотреть на него, бросились к нему и начали поспешно делить веревку между собой, чтобы еще поспешнее вернуться и снова занять свое место у зеленого стола.

— О, это ужасно!

— В одном игорном доме в Листе на Ронской набережной я видел, как вошел мужчина лет тридцати. В течение целого часа он постоянно проигрывал. Наконец, вынув из кошелька последние деньги, он бросил их на стол и, облокотившись головой на руки, опустив правую руку в карман платья, ждал. Когда лопатка крупье загребла его деньги, он вынул руку из кармана, наклонил голову, как бы желая посмотреть на деньги, которые собирается поставить, и когда крупье закричал: "Господа, делайте ваши ставки!", в зале раздался выстрел, и несчастный упал на ковер с разбитым черепом.

— И на этих людей мы будем смотреть, — с отвращением произнес Шарль Лебрен.

В эту минуту вошла служанка со словами:

— Вас спрашивает господин Панафье!

— Очень хорошо, введите его, — распорядился Винсент.

И через несколько мгновений служанка ввела Поля Панафье.

С вечера Панафье сильно изменился. Часть полученных денег он употребил на приобретение приличного костюма и имел очень недурной вид в своем новом платье.

— Здравствуйте, — сказал Винсент, протягивая ему руку. — Мы ждали вас, чтобы сесть за стол.

— Разве я опоздал?

— Нет, нисколько. Жанетта, подавайте завтрак!

Молодые люди сели за стол и начали завтракать. Когда поставили кофе, Винсент проговорил:

— Теперь, господин Панафье, если вы согласны, поговорим о деле.

— Я к вашим услугам.

Винсент помолчал несколько мгновений, потом начал так:

— Мы имеем о вас самые подробные сведения, которые дал человек, указавший нам на вас.

— Кто этот человек?

— Один и в полицейских чиновников.

— A-а, в таком случае, вам должны были оказать, что если я и служил в полиции, то только потому, что имел на это особые причины. Но я не сделал свою службу профессией.

— Он нам говорил это. Мы знаем, кто вы такой, и вот почему мы обратились к вам. Мы желаем приобрести и друга, и руководителя в одно и то же время.

— Вы слишком добры, господа.

— Нам сказали, что мы можем, что бы ни случилось, рассчитывать на вашу скромность.

— О, в этом можете не сомневаться, — улыбаясь, заметил Панафье.

— Я говорю вам это потому, что вы можете не согласиться на наше предложение. В этом случае вы не должны никому говорить о нашем разговоре.

— Даю вам честное слово и признаюсь, что ваши предосторожности возбуждают мое любопытство.

— Вы помните наши имена?

— Да, конечно, — с удивлением отвечал Панафье. — Ваши имена — Винсент и Шарль Лебрен.

— Помните ли вы о преступлении, которое наделало много шума в прошлом году?

— В прошлом году? — Панафье посмотрел на братьев с некоторым беспокойством. — Что вы хотите сказать?

— Мы говорим об убийстве мадам Мазель.

— Мадам Мазель… Я припоминаю. Дело Корнеля Лебрена. Лебрен…

— Лебрен, — повторили братья.

— И вы…

— Сыновья Корнеля Лебрена.

— А-а!

Несколько мгновений длилось молчание, и Панафье, не решаясь спрашивать, ждал, пока заговорят братья.

— Господин Панафье, — сказал тогда старший, — мы убеждены, что наш отец был осужден безвинно.

— Мы это знаем, — сказал Шарль.

— Вы это знаете…

— Да, и желаем найти виновного.

— Я вас понимаю, — откликнулся Панафье.

— Эшафот отнял у нас нашего отца, и мы хотим восстановить его честь. И потому мы нуждаемся в таком человеке, как вы, в таком человеке, который стал бы нам помогать в наших поисках.

— Эта роль мне очень нравится.

— Вы согласны? Вы поможете нам найти виновного?

— Да, даю вам слово.

— Благодарим вас!

И братья с жаром пожали руку Панафье.

— Я не знаю обстоятельств дела и хотел бы изучить все бумаги, которые его касаются.

— У нас все это есть.

— Чтобы найти настоящий след, нужно будет восстановить все обстоятельства преступления. Это было здесь?

— Нет-нет! Мы купили всю мебель и оставили все, как было во время преступления.

— В таком случае, это будет очень интересное следствие.

— Наш отец, мсье, поручил нам сделать это.

— Найти виновного?

— Да.

— Хорошо, господа, я согласен. И клянусь вам, что сделаю все возможное. Я стал сыщиком почти по такой же причине: одна дорогая мне женщина была убита, и я решил найти ее убийцу. Я напал на его след, но он оставил Францию. Мне пришлось прекратить свои поиски. Я занимался этим делом три года. Мной руководил человек, имеющий большой опыт в этих делах, и могу дать слово, что в настоящее время я почти сравнялся с ним, если не превзошел его. Ваше дело вполне благородно, господа, и я помогу вам.

— Отлично! Когда мы начнем? — спросил Шарль.

— Мы начнем сегодня же. Вы расскажете мне все подробности следствия и судебного процесса. Я изучу их сегодня ночью, а завтра или послезавтра мы отправимся смотреть место преступления и через несколько дней нападем на след. Нас трое, и я хочу пригласить еще одного помощника, который будет работать вместе с нами, не зная, что он делает, но который будет нам полезен благодаря среде, в которой он живет и для которой в настоящее время подозрителен.

— Объясните, пожалуйста.

Тогда Панафье рассказал о предложении, сделанном ему накануне Пьером Деталем, и было решено сделать из него помощника, не посвящая его в суть дела.

— Согласны ли вы, — спросил Панафье, — описать мне вашего отца и его отношения с жертвой преступления?

— Охотно.

— Может быть, было бы лучше рассказать господину Панафье все обстоятельства преступления? — предложил Шарль брату.

— Да, конечно. Что вы на это скажете, господин Панафье?

— Если вы станете мне рассказывать о преступлении, то вы невольно будете избегать обстоятельств, которые вольно или невольно послужили главным обвинением против вашего отца. Простите мне, но вы можете быть пристрастны; вы представите все дело в выгодном для вашего отца свете. А для того, чтобы бороться против обвинения, чтобы найти факты, оправдывающие вашего отца, я должен узнать все от лица, совершенно непричастного к этому делу.

— У меня есть рапорт следователя, но он ужасен для нашего отца. Да, я чуть было не забыл, — вдруг сказал Шарль, — у нас есть также донесение первого агента, который рассказал только то, что он видел.

— Да, действительно.

— Рапорт агента?

— Да, и очень даже любопытный.

— Прочитайте мне его.

— Он очень прост, наивен и глуп, но в нем видно желание добиться истины.

— Главное желание было,