Кредиторы эшафота - Алексис Бувье

как бедняк взвешивал в руке сверток, говоря себе:

— Не может быть! Похоже, это золото!

Тогда он поспешно побежал к фонарю, и разорвав сверток, с восторгом воскликнул:

— Золото! Золото!

И как бы против воли, он взял одну монету и бросил на тротуар, прислушиваясь к звуку, чтобы убедиться, что она не фальшивая.

— Нет, это настоящее золото! — весело вскричал он, подняв монету и разделяя содержимое свертка на несколько частей. Он начал раскладывать деньги по карманам, как вдруг кто-то ударил его по плечу. Он быстро обернулся и увидел перед собой своего недавнего противника.

— Пьер Деталь! — вскрикнул он, отступая и становясь в оборонительную позу.

Увидев это движение, гигант проговорил:

— Не бойся, Панафье.

— Но почему ты здесь?

— Потому что я следил за тобой и этими двумя людьми.

— Почему ты за мной следил? Что тебе надо?

— Панафье, я поступил с тобой, как негодяй. Я просил уже у тебя прощения. Теперь я пришел к тебе как друг и умоляю выслушать меня!

Молодой человек посмотрел на геркулеса, и увидев по его глазам, что он не лжет, сказал:

— Я слушаю!

Глава II

УДАРЫ КУЛАКА ИНОГДА ПОДДЕРЖИВАЮТ ДРУЖБУ

Прежде чем продолжить наш рассказ, представим читателю человека, с которым он познакомился под именем Панафье. Это был красивый мужчина лет двадцати пяти с бледным лицом, прямым носом и голубыми глазами. Его красиво очерченный рот казался созданным для улыбки, а густые каштановые волосы падали локонами на маленькие уши. Ярко-красные губы скрывали блестящие зубы. Он носил усы и бороду, которые были белокурого цвета.

Одетый очень бедно, в пальто, купленное по случаю, он тем не менее выглядел вполне прилично.

— Что тебе от меня нужно? — спросил он каменщика.

— Я хочу убедить тебя, что очень сожалею о случившемся.

— Этот разговор закончен. А дальше?

— В доказательство я пришел к тебе сказать вот что: в настоящее время у меня нет дела; я верю тебе; если у тебя есть какая-нибудь работа, то я хочу принять в ней участие, причем совершенно даром. Согласен ли ты принять меня?

Панафье взял Пьера Деталя за обе руки, и подведя к фонарю, заглянул ему в глаза.

— Почему ты делаешь мне это предложение? — спросил он.

— Выслушайте меня. Это очень просто. Мне сказали: «Он полицейский!» Тогда я напал на вас. Я думал, что попаду на труса. Я привык видеть, что люди отступают передо мной, вы же, напротив, дали мне достойный отпор, и, черт возьми, вы порядочно сильны. Я не говорю о ваших друзьях — они еще сильнее. Высокий — это не мужчина, а настоящий геркулес. Он поднял меня, как перышко. Я до сих пор еще не могу прийти в себя.

— Но все это не объясняет мне причины твоей дружбы ко мне.

— Вы не понимаете, что я вижу все очень хорошо. То, что говорили о вас — неправда. Вы работаете вместе с этими двумя франтами.

— Работаю?

— Да. Я не знаю, что это за работа, но я человек проницательный. Мне надоело работать с такой кучей ленивцев, как в «Кошке». Когда я с вами, я убежден, что меня поддержат, и если вам нужен человек, то я к вашим услугам. Согласен ли ты?

Панафье не знал цели, которую преследовали братья Лебрен, и подумал, что, быть может, человек такой силы, как Пьер Деталь, может им пригодиться. Поэтому он решил посоветоваться с ними.

— Я не могу дать тебе ответ сегодня, — сказал он. — Я подумаю и отвечу тебе завтра вечером.

— Вы на меня не сердитесь?

— Нет.

— О, вы увидите, господин Панафье, я искуплю сегодняшнее происшествие. Я человек невзыскательный, но мне нужно жить на какие-то средства — плохо или хорошо, все равно, было бы только, что поесть каждый день, и чтобы рядом были люди, на которых можно рассчитывать.

— Хорошо. До завтра. Встретимся в «Кошке».

— До завтра, господин Панафье!

— А главное, не говори никому ни слова!

— О, на это вы можете рассчитывать.

Говоря это, геркулес продолжал в смущении стоять перед Панафье.

— Что тебе надо? — спросил последний.

— Неужели вам трудно пожать мне руку?

Панафье засмеялся и протянул руку гиганту, который пожал ее и пошел с веселым видом, сказав на прощание:

— До завтра!

Оставшись один, Панафье вынул из кармана пригоршню луидоров и, пересыпая их с руки на руку, воскликнул:

— О, как это хорошо — золото! Как она будет счастлива! Скорее домой!

И в то же мгновение, словно охваченный внезапной лихорадкой, он опустил золото в карман и побежал.

Так он прошел весь квартал Отель-де-Виль, поднялся на улицу Тампль и, наконец, пришел на улицу Пуату.

Тут он постучался в дом номер 12.

Когда дверь открыли, он, не переводя дух, взбежал на шестой этаж и постучался в дверь, находившуюся в глубине узкого коридора.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Луиза, это Поль! — отвечал Панафье.

— Сейчас! — отвечал тот же голос, и почти в ту же минуту дверь открыла молодая девушка лет семнадцати или восемнадцати, которая сердито сказала ему:

— Ты мог бы вернуться и раньше. Ведь я знаю, что тебя не работа задерживает.

Панафье ничего не отвечал.

Он молча взял Луизу за руку, и закрыв дверь, вывел девушку на середину комнаты.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Ты опять собираешься делать глупости. Но я сегодня не расположена смеяться. Вместо того, чтобы проводить вечера в кабаках, ты мог бы прийти за мной в магазин и вернуться со мной вместе домой. Оставь меня в покое!

И так как молодая девушка хотела снова лечь в постель, то Панафье опять удержал ее со словами:

— Видела ли ты золото, «Лизетта? Посмотри!

И Панафье вынул свои двадцать пять луидоров.

Несколько минут Луиза в восхищении стояла перед маленькой кучкой золота.

— И все это твое? Твое?

— Да, мое, Луиза, то есть — наше!

— Что же мы будем с ним делать?

— Сначала поужинаем, а за ужином поговорим.

— Отлично! — весело вскрикнула молодая девушка.

Забыв, что Панафье возвратился слишком поздно и не зашел за ней в магазин, она бросилась ему на шею и поцеловала в губы, говоря:

— О, как я люблю тебя, Панафье!

Панафье был богат и имел право делать что угодно. Он спустился с лестницы, разбудил привратника и сказал:

— Вставайте, Левассер!

— В такой час! Что случилось?

— Я голоден, — сказал Панафье самым естественным тоном.

— Вы голодны? — повторил цербер, приподнимая свой колпак и глядя на жильца, чтобы убедиться, не сошел ли он с ума. — Какого черта вы хотите от меня?

Панафье показал привратнику