Запруда - Артем Тихомиров

– Мам, пап, вы куда?

* * *

Дорога и ландшафт сливались для него в одно невыразимое серо-зеленое нечто. Царев держался за руль, механически совершая требуемые движения. Он не думал ни о чем, кроме того, что предстоит ему в ближайшее время. Жребий брошен, Рубикон позади. Если он отложит решение задачи на неопределенный срок, рискуя усугубить положение, в котором оказался и он, и его семья... Чудовище убьет его, ведь условия не будут выполнены. Возможно, не только его – всех.

Толя вернулся потому, что приятель не смог пустить его к себе. Возникли какие-то семейные дела, не терпящие вмешательства посторонних. Родители были категоричны в своем решении. Таким образом, рухнули планы не только Толи, но и еще двух друзей, которым пришлось отправиться по домам. Мальчик был расстроен. Возвращаясь, он увидел, что родители собираются куда-то ехать, и решил присоединиться к ним. Подумал, что это будет наилучшая замена испорченной тусовке.

Разубедить его Цареву не удалось. Толя оказался на удивление упрямым. Ему непременно нужно было отправиться с ними. Валя сказала, что они едут за город. После этого, естественно, повлиять на сына Царев уже не мог. Толя загорелся этой идеей. Кому же хочется сидеть дома, когда отец взял на работе отгул и поехал к озеру на пикник? Ответ напрашивается сам собой.

Валя сказала:

– Пусть едет с нами, иначе я останусь.

Царев сражался со своим гневом изо всех сил, и ему удалось одержать победу. По крайней мере, временную.

– Ладно, – сказал он Толе, – полезай в машину.

Валя метнула в мужа торжествующий взгляд. Ничего не осталось от того момента близости, что они пережили недавно. Между ними встал ребенок. Как всегда было раньше.

Бледный, обливающийся потом, Царев сел за руль. Его рубашка промокла. Жена ничего не замечала, надев темные очки. Отгородившись ото всех, она сложила руки на коленях и стала смотреть вперед. Толя, развалившись на заднем сиденье, принялся осыпать родителей вопросами.

– Сиди тихо, – сказала, наконец, Валя, которой надоела сыновья болтовня.

Думала ли она о том, что их с мужем романтические планы рухнули? Может быть. Цареву хотелось, чтобы так и было.

Толя принялся смотреть в окно и жевать жвачку. Царев почувствовал тошнотворный клубничный запах. Сжал зубы. Желудок наполнился призрачным роем шершней, которые принялись выколачивать из его стенок хаотичную дробь.

Головная боль возвращалась. Царев видел, как сужается периферическое зрение, и ждал самого худшего. Такое самочувствие может привести к катастрофе. В итоге их машина окажется в кювете, разбитая вдребезги, все будет залито кровью и забрызгано мозгами.

В бардачке лежали таблетки от головы, но Царев не мог взять их. Это было бы равносильно поражению. Он не хотел показывать жене и сыну свою слабость. Особенно, Вале.

Тридцать минут, срок минут езды. Приходилось следить за дорогой и тем, куда именно он едет. Главное, не соскользнуть с края реальности.

А он был готов. Новая дилемма – что делать с Толей – едва не свела его с ума… Сын появился совсем некстати. Может быть, это часть проклятия, которое Царев подцепил у запруды? Может быть, чудовище именно этого и добивается? Притягивает их к себе. И нет никаких условий – ей нужны все трое.

«Запруда – наш конечный пункт. Назад не вернуться».

Царев уставился на дорогу. По его лбу стекал пот. Спина словно раскалилась. Он опасался, что прожжет сиденье. До его ушей долетали какие-то странные звуки, наподобие хлопанья крыльев гигантского птеродактиля. Царев стал смотреть по сторонам, чтобы найти чудовище, но, видимо, оно успело улететь. Почувствовала, гадина, внимание к себе.

Вот он, нужный поворот. Царев сбавил скорость. Машина подняла тучу пыли. Царев не понимал ни слова из того, что говорил Толя. Казалось, он рассказывает дурацкие детские анекдоты.

Черно-серая пелена с кровавыми прожилками, окутывавшая мозг Царева, в одно мгновенье отступила в небытие. Он почувствовал себя лучше. Несколько вздохов полной грудью вернули ему призрачное спокойствие. Гнев снова начал захлестывать его, невыразимый и беспричинный. В какой-то миг Царев подумал, что теряет контроль над собой. Все, что он видел вокруг себя, казалось ему отвратительным. Хотелось плакать. Стать ребенком и просто поплакать, забыв о том, что время для слабости давным-давно прошло.

– Далеко еще, пап? – спросил Толя.

Царев услышал его голос возле своего правого уха.

– А? Нет, недалеко. Хорошие места, правда?

– Супер! А почему мы не взяли ничего, что надо? Ни одеяла, ни еды? Где же будем пикник устраивать?

Царев понятия не имел, о чем он спрашивает.

– Пикник?

– Но.

– Погуляем просто, Толя, погуляем.

– Ладно.

Сын вполне удовлетворился этим и отстал. Его занимал открывающийся из окна машины вид.

Царев поглядел на отрешенную жену. Можно было представить себе ее глаза под темными очками. Пустые и стеклянные, немигающие. Она снова в своем мире, чужом для него и непонятном.

И все-таки это не повод отдавать призраку именно ее. И не сына.

Царев закусил губу, понимая, что истинный ответ на поверхности. Тот вопрос, который он задавал себе раньше, тоже неправилен. Надо вернуться к исходной точке. Царев не имеет права прятаться за спину кого-то из них. В конце концов, это его ответственность. Он пошел в лес по собственной воле, а значит, сам виноват в случившемся. И в том, что заблудился, и в том, что призрак нашел в его лице легкую добычу…

«Я пойду сам, – решил Царев, – пускай берет меня».

Ему теперь все равно. У него не получится жить с той болью, которая останется при любом другом варианте развития событий.

* * *

– Какая классная штука! – сказал Толя, обходя запруду вдоль ограды. Вода была спокойна. Из отверстия с противоположной стороны вытекал небольшой ручеек. Царев наблюдал, как мальчик присел возле него и стал выбирать со дна мелкие камешки. – А кто ее построил, пап? – спросил Толя. Он поднял голову, прищурился от солнечного луча, упавшего вниз через прорехи в сосновых кронах.

– Не знаю, – ответил Царев. – Здесь не было табличек про это…

– Как же не было? – спросила Валя. – Ты же сам говорил!

Жена стояла возле дерева, в шагах пяти от запруды, и боялась подходить ближе.

– Ну да. Но кто-то таблички унес, – ответил Царев. Он и сам не знал теперь, где они были раньше. Никаких следов не осталось.

«Значит, здесь кто-то появлялся после меня».

– А что на них было написано? – спросил Толя.

Набрав полную горсть камешков, он начал бросать их в запруду. У Царева сердце в пятки уходило от каждого всплеска. По воде шли беспорядочные волны. «Не следовало бы этого делать!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});