Гел-Мэлси и Бог-Ягуар - Ирина Медведева

Вспомнив описание жертвоприношения в "Дочери Монтесумы", циркач представил сверкающий обсидиановый нож жреца, вскрывающий его грудную клетку, цепкие бронзовые руки, вырывающие из груди и поднимающие вверх его окровавленное ещё трепещущее сердце, и невольно поёжился.

"Пожалуй, я не буду им мешать, — подумал он. — Лучше посмотрю, чем это кончится, а там решу, что делать".

Скользнув по рядам индейцев, взгляд Володи задержался на Голубой Ящерице.

— Вот так красотка, — даже присвистнул от восхищения циркач. — Прямо фотомодель. Должно быть, совершенно дикая. А жаль…

Чего ему было жаль, Володя так и не понял. Целиком поглощённый созерцанием стройных ножек дочери вождя, он не заметил, как Изогнутое Копыто скользнул в кусты и опустился на колени, шаря руками по земле.

Тайник был так хорошо замаскирован, что даже колдуну, прекрасно знавшему его местонахождение, не сразу удалось его обнаружить.

Схватив копья и подняв их вверх, индейцы издали громкий ликующий крик. Сгибающийся под тяжестью сверкающей золотой статуи, изображающей коренастого человека с кошачьей головой, колдун приступил к совершению ритуального танца.

Неожиданная, как гром среди ясного неба, автоматная очередь выбила несколько копий из рук индейцев.

"Господи, неужели опять!" — подумал Володя и зажмурился, вжимаясь в поросший мхом камень пирамиды.

Швыряя в толпу гранаты со слезоточивым газом, из леса выскочили два человека в пятнистых маскировочных костюмах и противогазах. Ошеломлённые внезапным нападением, индейцы чихали и кашляли, хватаясь за горло. Ударив в лицо колдуна, всё ещё сжимавшего в объятиях бога-ягуара, один из нападавших вырвал статую из его рук и побежал вдоль пирамиды к вертолёту, появившемуся над кронами деревьев.

Молодой индеец в несколько прыжков догнал вора и бросился на него. Статуя отлетела в сторону. Сцепившись, они покатились по земле.

Переведя автомат на одиночную стрельбу, напарник бандита, тщательно прицелившись, выстрелил индейцу в спину. Индеец вскрикнул и отпустил своего противника, успев перед смертью сорвать с него противогаз.

Кашляя от попавшего в легкие газа, бандит подхватил статую и побежал к вертолету. В этот момент почти ослепшая от слёз Голубая Ящерица поднесла к глазам "поляроид" и дрожащей рукой нажала на спуск, запечатлев лицо похитителя.

Заглушая ревом мотора отчаянные крики индейцев, вертолёт взмыл ввысь и полетел над джунглями, унося зацепившихся за верёвочную лестницу похитителей, а с ними и бога-ягуара Питао-Шоо, покровителя племени пипиль…

ГЛАВА 7

Племя выходит на тропу войны

— Налево, нужно взять левее, — настаивал Вивекасвати, возлежащий на спине Мавра в позе римского патриция, отдыхающего после утомительной оргии.

— А я говорю, что прямо, — с жаром возражал ему Чанг, примостившийся на шее Гел-Мэлси. — Я прекрасно запомнил, где находится пирамида.

— Не прямо, а налево. Я ощущаю это место шестым чувством, — не уступала бандикота. — Мы слишком отклонились вправо, когда огибали последний завал.

Возглавляющая шествие Гел-Мэлси остановилась.

— Может, вы решите, наконец, куда мы должны идти, — с лёгким раздражением произнесла она. — Одного Ивана Сусанина наша команда ещё смогла бы выдержать, но двое — это уже слишком.

— Так я и знала, что этим кончится, — заскулила Дэзи. — Мы идём уже целый день, а никакой пирамиды и в помине нет. Я говорила, что доверять свою судьбу крысам — это чистое безумие. Вы не послушались — и вот вам результат. Только взгляните на меня. Я вся в колючках, я умираю от голода, я…

— Извини, что прерываю твой трагический монолог, но может быть, крысам стоит ещё раз залезть на дерево и осмотреться? — перебил её Вин-Чун.

— Тише, — взволнованно воскликнул Чанг. — Мне кажется, я слышал звуки выстрелов.

— А летающие слоны тебе ещё не мерещатся? — ехидно спросила Дэзи.

Мавр резко прижал её лапой к земле, заставив замолчать.

С правой стороны донеслась тихая, но отчетливая автоматная очередь.

— Бьюсь об заклад, что это "узи", — с видом знатока заявил Чанг. — Неплохая игрушка, хотя лично я предпочитаю автомат Калашникова. Он хоть и более громоздкий, но зато абсолютно надёжен и безотказен. "Узи" — оружие для белоручек.

— Может, ты ещё предъявишь нам своё удостоверение Ворошиловского стрелка или заслуженного снайпера Сингапура? — ехидно предложила Дэзи.

Крысиный босс презрительно фыркнул, не удостоив белую собачку ответом.

— Наверняка, стрельба идет у пирамиды, — воскликнула Мэлси и возбуждённо подпрыгнула на месте, так что Чанг вынужден был изо всех сил вцепиться лапами в её шерсть, чтобы не упасть. — Я нутром это чую. Вперёд!

Pезко сорвавшись с места, глава детективного агентства помчалась на шум.

— Вы что, спятили? — крикнула Дэзи вслед исчезающей за деревьями компании. — Если там стреляют, бежать нужно в противоположном направлении.

С ужасом сообразив, что, промедлив ещё немного, она останется одна-одинёшенька в дебрях ужасного и совершенно не приспособленного для жизни тропического леса, секретарша, жалобно повизгивая, со всех лап бросилась вдогонку.

* * *

Первое знакомство со слезоточивым газом произвело на индейцев пипиль весьма тягостное впечатление. Сморкаясь, рыдая и кашляя, они потихоньку приходили в себя и пытались понять, что же случилось. Первым осознал ужас всего происшедшего колдун.

С трудом поднявшись на не слушающиеся его ноги, Изогнутое Копыто простёр руки к пирамиде и закричал срывающимся от отчаяния голосом:

— Люди-тапиры[8] похитили Питао-Шоо, бога-ягуара и нашего Великого Отца. Они вознеслись с ним на небо на Громко Кричащей Птице. Бог-ягуар оставил нас. Племя погибло. Дети Ягуара навсегда исчезнут с этой земли. Горе нам! Боги отвернулись от нас!

— Люди-тапиры — это бледнолицые воры, — дрожа от переполняющей его ярости, перебил колдуна Сын Водосвинки. — Их не интересует бог-ягуар. Им нужно только золото. Из-за золота их предки уничтожали наших предков, их отцы убивали наших отцов, и вот теперь два жадных вонючих стервятника похитили душу, а вместе с ней и жизнь нашего племени. Они уничтожили нас. Мы заставим бледнолицых вернуть нам бога-ягуара. Мы объявим им войну и будем вести ее до тех пор, пока Питао-Шоо не вернётся сюда, на место своего святилища.

— Люди-тапиры убили Могучую Черепаху! — прорезал воздух отчаянный женский крик.

Дети Ягуара столпились вокруг окровавленного тела, всё ещё судорожно сжимающего в руке противогаз.

Сын Водосвинки с копьём в руке подошёл к убитому. Индейцы замолчали. Вождь замер, почти не дыша. Мысленно он просил богов подсказать ему правильное решение. Шли минуты. Колдун молча сверлил его взглядом. Наконец вождь с коротким резким выдохом взметнул вверх копьё, словно хотел пронзить им небо.

— Смерть бледнолицым, — закричал он.

— Смерть бледнолицым, — искажёнными ненавистью голосами откликнулось племя.

На вершине пирамиды Володя съёжился от нехорошего предчувствия. Хотя он не понимал, о чём говорили индейцы, внутренний голос подсказывал, что это не самый подходящий момент для завязывания дружеских контактов и выяснения, как же выбраться из леса.

Внизу колдун, уже достаточно оклемавшийся от удара, сообразил, что Сын Водосвинки чересчур перехватил инициативу, нанеся тем самым урон его, Изогнутого Копыта, престижу.

— Смерть бледнолицых не вернёт нам бога-ягуара, — решительно заявил он. — Люди-тапиры унесли его на небо, и война не поможет нам вернуть его. Мы должны принести необходимые жертвы Божественной Паре Косаана и Уичаана, и если изначальные боги примут нашу жертву, Питао-Шоо вернётся к нам.

— Между прочим, Громко Кричащая Птица — это летающая машина, творение рук бледнолицых, а не посланец богов, — желчно заметил Сын Водосвинки. — Я хоть и следую древним традициям, но всё же не такой идиот, чтобы путать машины с птицами, а воров в масках — с людьми-тапирами. Если мы хотим спасти племя и вернуть бога-ягуара, с белыми дьяволами надо бороться не жертвоприношениями, а их собственными методами.

Изогнутое Копыто поперхнулся от возмущения.

— Это ты меня называешь идиотом? — оскалился он. — Ты, которого как безмозглую полосатую белку обвела вокруг пальца твоя собственная троюродная сестра Легкокрылая Выпь? Уж не миссионер ли так просветил тебя в делах белых людей, что ты осмеливаешься кощунствовать, оспаривая мои слова и решения? Или мудрость и опыт наших предков для тебя просто пустой звук?

Сын Водосвинки устало махнул рукой. По опыту он знал, что спорить с упрямым колдуном было даже хуже, чем плевать против ветра.

— Ты колдун, а я — воин, — примирительно сказал он. — Действуй по-своему, а я буду действовать по-моему. Главное — вернуть бога-ягуара, а как мы это сделаем — с помощью колдовства или силы — не важно.