Просто ещё один Судный День - Саймон Грин

Тщательно созданный огонь негромко потрескивал в огромном каменном камине и давал достаточно тепла, которое отгоняло холодные ветры, дувшие снаружи. Благодаря простому заклинанию Мебиуса, пламя не пожирало поленья в камине, и огонь никогда не гас. Одну из стен моей спальни занимали книжные полки, на которых стояли главным образом вестерны Зейна Грея и Луиса Ламура, а также целая компания триллеров старого Джона Криси, которые я необычайно любил. Другую стену почти полностью заслонял очень большой плазменный телевизор с невероятно широким экраном; его можно было смотреть не вставая с кровати. А на последней стене висели мои ДВД и СД, в строгом алфавитном порядке, по поводу которого Сьюзи всегда отпускала шуточки.

Спальню освещала газовая лампа. Мне кажется, что она дает более дружественный свет.

Большую часть пола покрывал персидский ковер со множеством живописных деталей. Вроде бы когда-то на нем можно было летать, но уже никто не помнил Слов, активирующих его, так что он оставался простым ковром. Тем не менее, стоя на нем, я всегда очень тщательно подбирал слова. По комнате были разбросаны всякие разные предметы, которые я собрал за много лет, часто как часть платы за расследование или даже вся плата. Некоторые из них являлись Объектами Силы, несколько старинных вещей имели интересную историю, и еще целая куча безделушек, которые однажды могли бы оказаться ценными или полезными.

Музыкальная шкатулка играла двадцать лучших хитов за тридцать будущих лет. По большей части чепуха... Запечатанный в колбе помет Тираннозавра Рекс с ярлыком: «Для того момента, когда все старое дерьмо не поможет». Медная голова, которая предположительно могла предсказывать будущее, хотя я никогда не слышал от нее ни слова. И одинокая кроваво-красная роза в длинной стеклянной вазе. Ее не нужно было поливать, и она зло шипела на каждого, кто приближался слишком близко; так что по большей части я оставлял ее одну. Но она добавляла комнате красок.

Лежа на самом верхней одеяле своей гигантской кровати, слушая ветер, бьющийся о стены дома, и чувствуя себя в тепле и уюте, я часто думал, насколько далеко я ушел с того времени, когда вернулся в Темную Сторону. Еще не так давно я пытался жить нормальной жизнью в нормальном Лондоне, и мне это потрясающе плохо удавалось. Я жил в однокомнатной конторе, находившейся в здании, которое давно надо было снести, и спал на койке, прижатой к стене. Ел только еду на вынос и прятался под столом, когда в дверь звонили кредиторы... Я сбежал из Темной Стороны, чтобы почувствовать себя в безопасности. И еще потому, что боялся превратиться в чудовище. Но есть вещи и похуже. Ужасный вкус холодной пиццы и повторно используемых пакетиков для чая, а также знание, что ты никому не можешь помочь, даже самому себе.

Больше я никогда не уеду из Темной Стороны. При всех ее грехах это мой дом, я принадлежу ему. Вместе с всеми другими чудовищами. И, конечно, со Сьюзи Стрелок. Моей Сьюзи.

Я с некоторым трудом встал с постели и пошел вниз посмотреть, чем она занимается. Мы любили друг друга, как только могли, но именно я был тем, кто протягивает руку. Сьюзи... не могла. Но я знал, на что иду. Так что я прошел по узорчатому ковру и спустился по лестнице — как будто переместился из одного мира в другой. Сьюзи была не тем, кого называют домашняя хозяйка.

Этот этаж выглядел почти так же, как ее старый дом — полный беспорядок. Грязный и вызывающий отвращение, с намеками на всяческие ужасы. Чуть более гигиеничный, потому что я настаивал. Как всегда первым в меня ударил запах — ее этаж тяжело пах женщиной на грани лихорадки. Я мимоходом взглянул через дверь в спальню, оказавшуюся пустой, не считая напоминающую гнездо груду одеял в центре. По меньшей мере одеяла были чистые. Поскольку ее там не оказалось, я вошел в гостиную, сначала осторожно постучав в дверь. Сьюзи плохо реагирует на сюрпризы.

Сьюзи распласталась на ее единственной мебели, длинном диване, обтянутом темно-красной кожей. «На нем не будет видно крови», сказала она в ответ на мой вопрос, и больше я не спрашивал. Она смотрела местные новости по более скромному телевизору и не обратила на меня внимания. Комната, мрачная и пустая, никогда не переставала портить мне настроение. Голый деревянный пол, голые отштукатуренные стены, не считая гигантского постера в натуральную величину с изображением Дианы Ригг в роли миссис Эммы Пил из старого телевизионного сериала «Мстители». Сьюзи нацарапала под портретом слова «Мой идол» чем-то подозрительно похожим на засохшую кровь.

Ее ДВД лежали грудами около одной из стен: фильмы с Брюсом Ли и Джекки Чаном, много раз просмотренные копии «Беспечного ездока» и «Девушки на мотоцикле» с Марианной Фейтфул. Кроме того она неровно дышала к «Чужим» Джеймса Камерона и его же «Терминатору». А еще целая стопка «Диких Ангелов» Роджера Кормана — этот фильм Сьюзи всегда называла комедией.

На ней была ее любимая футболка с изображением Клеопатры Джонс и вконец изношенные джинсы, и она рассеянно чесала голый животик, торчащий между ними обоими, одновременно поглощая комки зажаренных во фритюре кальмаров из кулька. Я сел рядом с ней и мы вместе посмотрели местные новости. Невероятно красивый ведущий рассказывал историю о грозящей Ночной Стороне забастовке ассенизаторов, требовавших огнеметы побольше и может быть даже базуки. Вероятно гигантские муравьи могут стать настоящей проблемой.

Открылся новый временной сдвиг там, где их никогда не было. Члены клуба «По-настоящему опасный спорт» уже мчатся к нему, чтобы броситься в сдвиг и первыми обнаружить, куда он ведет. Никто не пытается остановить их. Люди в Темной Стороне твердо верят, что каждый имеет право выбрать свою дорогу в ад.

И, напоследок, в Темной Стороне объявился фанатичный друид-террорист с завернутой в омелу ядерной бомбой за спиной. К счастью, у него был длинный список требований; он начал их высказывать и успел дойти только до середины, когда Уокер, используя свой командный Голос, заставил его съесть бомбу, кусок за куском. Люди уже делают ставки: сколько времени террорист продержится перед тем, как плутоний разъест ему внутренности.

Не отрываясь от экрана, Сьюзи протянула левую руку и легонько коснулась моего бедра. Я сидел очень тихо, но она все равно почти немедленно отдернула руку. Она пыталась изо всех сил, но никак не могла научиться переносить прикосновения, или дружески коснуться кого-нибудь. Еще ребенком ее развратил собственный брат, и у ней остался психологический шрам. Я бы убил этого брата, но Сьюзи сделала это много лет назад, опередив меня. Мы рассчитывали решить проблему, со временем. Мы уже были близки, как только возможно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});