Хочу просто выжить! (СИ) - Элеонора Лазарева

и пень, используемый ими вместо стола, а там стояла вся с таким трудом сделанная утварь. Помялись и были испорчены некоторые корзинки и туески. Не пропали только постельные принадлежности, их сумки, котелок и инструмент. Вера чуть не плакала, собирая осколки ее труда, а Алексей утешал и, улыбаясь, всё приговаривал, мол, посуда бьется к удаче. Он обещал построить для нее все самое-самое, еще лучше прежнего, и она уже, смеясь, отмахиваясь от его рук, которые мешали ей вытаскивать из под ветвей остатки их обихода.

Вместе они мастерили в их будущем дворе навес из бревен, вкопанных в землю и крыши из ветвей и жердей, плотно подогнанных друг к другу. Сверху плотно навалили ветвей с листьями и иглами, сплетая их вместе.

— Ещё сверху положим потом черепицу, которую ты вылепишь из глины, и я её обожгу. Такой же покроем и наш домик. Классно получится, обещаю.

Смеясь, она кивала согласием. Она видела, что Алексей стал сильным, ловким, с умелыми руками. Теперь она верила в то, что в их мире можно было, как встарь, построить «церковь без единого гвоздя», как об этом показывали по телевизору. Ей раньше не верилось, а теперь, глядя, как этот молодой мужик орудует топором и обычной ножовкой, верила в то, что они скоро будут с домом. Даже под черепицей. И этим она занялась незамедлительно, вылепляя уже из другой глины, которую нашли в овраге недалеко. Слоистая сторона оврага показалась им странной и, попробовав одно из слоев, поняли, что темная его структура, похожая на пластилин, очень хорошо в пальцах мнется и лепится. Её уже не надо было специально промывать, сцеживать, и вновь промывать. Она легко добывалась, и требовалось только очистить её от мелких камней. Этим и занималась в свои свободные часы девушка. Кроме всего она вылепила из неё посуду, которая была на редкость хороша и не так часто трескалась при обжиге, не то что ранее.

Теперь они работали больше и очень уставали к концу дня. Правда в обед Вера решительно стояла на своем и укладывала Алексей отдыхать часа на два после обеда.

— Никуда не денется твоя работа, — ворчала она, — А вот здоровье надо пожалеть. Успеем ещё. Вон, гляди, уже под крышу скоро возведем.

И действительно, их труды были уже видны: перед ними на берегу небольшой речки возвышалось строение похожее на маленький домик. Оно было далеко от совершенства и конечно это не терем от слова «совсем». Но они ждали его с нетерпением, так как всё же в головах и инстинктах было заложено прятаться в свою нору от чужих глаз. Хотя и глаз-то тут было маловато, если не считать любопытных птиц, и даже белок. Нескольких Алексей смог подбить, и Вера попыталась сделать из их шкурок себе накидку на плечи. Так он хотел.

— Не шубка, конечно, но всё же мех, — смеялся он, когда она показалась перед ним в шали из беличьих шкурок.

В ней было тепло и уютно, и она часто куталась, особенно, когда её «деньки» всё же пришли. Оооочень неудобно было, ну, очень! Ни прокладок, ни специальных трусиков. Просто беда! Да и Алексей, когда в первый раз увидел, ойкнул и побледнел. Но потом понял и застеснялся, как-то. Всё пытался не смотреть на мои «дела», которые я не знала как скрывать. Потом правда, наловчилась. И в эти несколько дней он меня гнал от тяжелой работы, за что я была ему благодарна. Сам же продолжал валить деревья и готовить к новым работам. И делать ему приходилось одному, и было видно, как это тяжело и неудобно. Недаром на селе все вместе дружным отрядом возводили основную коробку избы под крышу. Потом-то в отделке, каждый работал сам. Но здесь были только она и он. Правда, и сил хватало и сноровки, а еще и желание, которое давало те же силы.

К следующему месяцу их проживания в этом новом мире у них уже был свой небольшой домик под двускатной крышей, покрытый первыми черепками из обожженой глины, навес над столом во дворе, каменная печка здесь же для готовки и копчения, и даже небольшой заборчик, который Вера сплела из рогоза речного, и Алексей обнес им их небольшой, но ухоженный дворик. А в домике уже строилась небольшая печурка для согрева в холода и дождя, топчан для сна и стол с лавкой. Всё было сделано лишь топором и пилой. Вот такое деревянное зодчество.

Вера уже не только готовила свежие травки, но и заготавливала: сушила на солнышке, связывая их в пучки, вялила корешки и для еды и от возможных болезней, хотя они за эти несколько месяцев окрепли и их кожа задубела и особенно подошвы ног. Ранее они часто переживали за свои сбитые и колотые конечности, но потом те уплотнились и стали каменными. К тому же они привыкли и к плотности подошв и к твердым ладоням рук. Отдельные царапины и порезы заживали быстро и не доставляли хлопот, чему радовалась и Вера и Алексей. Часто, сидя за кружкой горячего напитка за столом под навесом по вечерам, они разговаривали на разные темы и о их теперешнем мире. Всё ещё не могли понять замысла того самого Голоса. И теперь, когда их быт понемногу устроился, они могли себе позволить рассуждать на эту тему.

— Думаю, что этот мир какой-то особенный, — говорил Алексей, потягивая Верин зеленый чай, — и рыба и зверье есть, для пищи, конечно. А хищников нет или я еще не видел. Где волки, собаки хотя бы дикие? Где лесные медведи, тигры? Нет никого страшнее лисы и та встретилась мне единожды. Да маленькая такая, словно кошка. Кстати и кошачьих не видел, ту же рысь или древесного дикого кота? Как-то тут действительно тихо и спокойно, как в раю.

Он хмыкал и качал головой.

— К тому же погода. Ты обратила внимание, что постоянная, летняя: ни жарко, ни холодно. А еще нет сильных ни ветров, ни дождей. Бывает ливень, но он быстрый и теплый. Поэтому всё кругом цветет и пахнет, — заканчивал он хмурясь, — не нравится мне всё это.

— Ну, почему? — тянула удивленная девушка, — Не гневи Бога, Алеша, здесь всё есть для жилья и при том здорового и интересного. А эти твои хищники к чему? Есть их мясо невозможно, шкурки тоже не нужны, хватает заячьих и белок, соль есть, даже мед ты вчера принес вместе с дуплом.

Тут она рассмеялась, вспоминая, как тот отбивался от пчел и смешно подпрыгивал. Вместе