Ярость - Алекс Михаэлидес

на часы. 10 утра.

Снова выстрел. Я резко сел в кровати, сон как рукой сняло. Затем ­где-то снаружи раздраженно выругался Джейсон, который не попал в очередную птицу. Значит, это охотится Джейсон. Больше ничего. Я со стоном упал на подушку. Господи, нельзя же так будить…

Вот мы и добрались до дня убийства. Что я могу сказать о том страшном дне? Честное слово, если б я знал, как он закончится и сколько принесет горя, то остался бы в кровати. Но я спал как младенец, и ни дурные сны, ни предчувствие надвигающейся беды меня не тревожили.

Мне всегда хорошо спалось на Ауре. На острове было удивительно тихо. И спокойно. Ни пьяные выкрики, ни грохот мусоровозов не нарушали мой сон. Нет, это сделал Джейсон со своим ружьем…

Я вылез из кровати. Каменный пол обжег ступни бодрящим холодком. Я подошел к окну, раздвинул шторы. Комнату затопили потоки солнечного света. Я окинул взглядом ясное синее небо, ровные ряды высоких зеленых сосен, серебристо-­голубые оливковые деревья, розовые весенние цветы и облака желтых бабочек. Пару мгновений послушал дружный стрекот цикад и пение птиц; в нос ударили терпкие запахи прогретой солнцем земли, песка и моря. Прекрасно! На моих губах невольно заиграла улыбка.

Раз уж я проснулся рано, то решил немного поработать перед тем, как идти вниз. На острове я всегда чувствовал вдохновение. Устроился за столом, открыл записную книжку и стал набрасывать ­кое-какие идеи для пьесы, над которой трудился. Затем быстро принял душ и отправился на кухню. На плите стоял дымящийся кофейник. Я налил себе в чашку густой горячий напиток.

В доме не было ни души. Куда подевались остальные? Выглянув в окно, я увидел Лео и Лану — они вовсю орудовали в саду. Лео под руководством Никоса перекапывал старую цветочную клумбу. Основную работу, не щадя себя, выполнял Никос. Его майка взмокла от пота. Рядом Лана, сидя на корточках, собирала в корзинку томаты черри.

Я налил себе вторую чашку кофе и пошел в сад.

■ ■ ■

Я спустился по неровным каменным ступеням и, проходя мимо обнесенного стеной огорода, заглянул внутрь, чтобы полюбоваться на яблони и персиковые деревья. Их ветки были усыпаны белыми и розовыми цветами, а между корнями росли маленькие желтые цветки. До Англии весна пока не добралась, а здесь, на Ауре, была в полном разгаре.

— Доброе утро! — завидев меня, поздоровалась Лана. — Эллиот, дорогой, держи. — Она положила мне в рот помидорчик черри. — Начни день со сладкого.

— А разве я недостаточно сладкий? — проговорил я с полным ртом.

— Чуть-чуть не хватает.

— М-м-м… — Помидор оказался очень вкусным и сладким. Я утащил из Ланиной корзинки еще один. — Что делаете?

— Устраиваем новый огород под овощи. Наш новый замысел.

— А что не так со старым?

— Этот для Лео. Ему нужны собственные грядки. Он теперь веган, представляешь? — Лана заговорщически улыбнулась.

— А… — Я улыбнулся в ответ. — Точно, ты говорила.

— Мы собираемся выращивать вообще всё. — Лео энергично обвел руками вскопанный клочок земли.

— Почти всё, — с улыбкой уточнила Лана.

— Белокочанную и цветную капусту, брокколи, шпинат, морковь, редис… Что там еще?

— Картошку, — подсказала Лана. — Тогда мы перестанем обирать Никоса. Кстати, вчерашний картофель был просто пальчики оближешь. Спасибо! — И она с улыбкой посмотрела на сторожа.

Никос смущенно отмахнулся от комплимента.

— А для марихуаны местечко найдется? — поинтересовался я.

— Нет, — Лео решительно замотал головой. — Вряд ли.

— Посмотрим, — подмигнула мне Лана.

— А где мадам? — Я кивком указал на летний домик.

— Еще спит.

— А Джейсон?

Не успела Лана ответить, как оглушительно грохнул выстрел. А потом еще. Палили прямо за домом.

— Господи! — Я дернулся от неожиданности.

— Прости, — извинилась Лана. — Это Джейсон.

— Стреляет в людей?

— Пока только в птиц.

— Это убийство, — скривился Лео. — Акт насилия, жестокий и отвратительный. Это гадко!

— Я знаю, дорогой. Но ему нравится. — В спокойном голосе Ланы послышались напряженные нотки. Видно, они не раз обсуждали охоту Джейсона. — Причем мы прекрасно едим всё, что он убивает. И ничего не выбрасываем.

— Я не ем. Лучше уж голодать!

Лана мудро сменила тему. Умоляюще глядя на сына, она коснулась его руки.

— Лео, прошу, соверши чудо: воскреси мертвого. Напомни, пожалуйста, Кейт, что она хотела устроить пикник. Агати столько сил вложила в подготовку… Трудится на кухне с самого утра.

Лео со вздохом воткнул лопату в землю. Задание его явно не обрадовало.

— Нико, позже закончим, ладно? — бросил он Никосу.

Тот молча кивнул. Пока Лана показывала мне, где и что они собираются выращивать, я мельком взглянул на Никоса. Прервав работу, он провел ладонью по лбу. Сколько Никосу лет? Наверное, около пятидесяти: в его некогда иссиня-­черной шевелюре блестела седина, а бронзовое лицо изрезали морщины.

Странный это был человек. Он говорил с Агати, иногда с Ланой и очень редко с Лео. Со мной никогда, хоть я приезжал на остров неоднократно. Никос сторонился меня, будто дикого зверя.

Взглянув на него сейчас, я сильно удивился. Никос прожигал Лану глазами, а на его лице застыло странное, неконтролируемое выражение. В этом взгляде читалось восхищение, обожание, на губах Никоса играла едва заметная улыбка. Он прямо помолодел, в его облике появилось нечто юношеское. «Боже, да он влюблен в Лану!» — осознал я, глядя на Никоса.

Не знаю, почему это меня изумило. Если подумать, тут нет ничего удивительного. Поставьте себя на место Никоса — человек круглый год вынужден жить на острове. Вокруг ни души — ни мужчин, ни женщин. Но раз в несколько месяцев здесь появляется Лана — словно богиня из пены морской… Конечно, Никос в нее влюблен.

Да и мы тоже. Все до единого — Отто, Агати, я, Джейсон. Полмира. Одно время даже Кейт совершенно потеряла голову. А теперь и Никос. Не смог устоять перед чарами Ланы, бедолага… Он был словно под гипнозом, как и все мы. Однако чары не вечны. Однажды они рассеиваются, наваждение уходит. И остается лишь пустота.

14

Кейт разбудил громкий стук в дверь. Она стала тереть глаза, соображая, где находится. Через секунду пришло осознание: она на острове, в летнем домике. Голова пульсировала от боли. Очередной удар в дверь заставил Кейт застонать.

— Перестаньте, ради бога! — крикнула она. — Кто там?

— Это Лео. Просыпайся.

— Уходи.

— Уже двенадцатый час. Вставай — ты опаздываешь на пикник.

— Какой пикник?

— Не помнишь? — засмеялся Лео. — Твоя идея была!.. Мама говорит, чтобы ты поторапливалась.

Кейт понятия не имела, о чем речь. А потом медленно, словно нехотя, в памяти начали всплывать картины вчерашнего — грандиозные планы, объявленные в пьяном угаре: устроить пикник на пляже. Сейчас от одной мысли о еде Кейт чуть не стошнило.

Лео снова заколотил в дверь.

— Дай мне минуту, черт возьми! — рявкнула Кейт.

— Сколько тебе надо минут?

— Пятьсот тысяч.

— Даю пять минут. А потом мы уходим без тебя.

— Идите сейчас. Оставь меня в покое, пожалуйста.

Из-за двери послышался тяжкий вздох Лео и звук его удаляющихся шагов. Кейт, тихо выругавшись, села в кровати и осторожно спустила ноги на пол. Голова гудела, перед глазами все плыло. Черт, плохо дело. Вторая половина вечера прошла как в тумане. Не ляпнула ли она ­чего-нибудь лишнего? Не сделала ли ­какую-­нибудь глупость? А то с нее станется — свалять дурака на пьяную голову… Расслабляться нельзя. «Идиотка! — обругала себя она. — Будь осторожнее!»

Кейт быстро приняла душ, чтобы освежиться. Голова раскалывалась, но парацетамола под рукой не было. Пришлось закинуть в рот половинку ксанакса и вместо воды запить ее тем, что оставалось со вчерашнего вечера на дне бутылки из-под шампанского. Чувствуя себя довольно паршиво, Кейт сунула в рот сигарету. Затем взяла солнечные очки и, повинуясь внезапному порыву, сценарий «Агамемнона». И, вооруженная всем этим, вышла из летнего домика.

■ ■ ■

Ее путь к пляжу вел мимо сторожки Никоса. Домик очень гармонично смотрелся на фоне окружающей природы. Он был построен из дерева и камня, а у входной двери рос исполинский кактус, закрывавший часть стены. Огромные шипастые листья нависали над дорожкой, ведущей