Доброта наказуема - Мария Зайцева

то подумала бы, что у него дрогнул голос. И где-то в глубине светлых острых глаз появилась паника. Непонимание. Неверие.

А затем он сжал губы, встал. Отвернулся.

– Хорошо. Я уйду сейчас. И не приду, пока не попросишь. И приставать больше не буду. Обещаю. Ты можешь звонить, когда захочешь, если что-то надо будет. Потом поговорим.

Он развернулся и вышел из дома. Не оглядываясь.

Лида неверяще смотрела на дверь, прислушиваясь к заурчавшему на улице мотору.

Уехал. Он уехал. Боже мой! Надолго ли?

Она встала, подошла к окну. Машины не было. Лида пригляделась, но ребят из сопровождения тоже не увидела. Неужели ушел? Правда ушел? Просто так?

Она подошла к двери, заперла ее на два замка. Постояла, не зная, что делать дальше.

И, внезапно почувствовав дикий голод, отправилась на кухню. Малыш внутри требовал свое.

Как ни удивлялась затем Лида, Влад сдержал слово.

Первую неделю она тревожно вздрагивала каждый раз, когда слышала шум проезжающей машины. Все ждала, когда дверь откроется, и в проеме появится массивная фигура Влада.

Но ничего не происходило. Ни на следующей неделе, ни через месяц.

На карту Лиды поступали серьезные суммы, которые она могла тратить, как ей вздумается. Раз в несколько дней знакомые страхолюдные мужики приносили полные пакеты продуктов.

Заезжала Анна Сергеевна.

Влада не было. Он держал слово.

И постепенно Лида успокоилась. Перестала вздрагивать по ночам, перестала ожидать чего-то плохого.

Ходила на учебу, устроилась на практику в клинику к Анне Сергеевне. Животик рос, малыш начал активно толкаться, и Лида радовалась, осваивая по вечерам искусство вязания пинеток.

Перед вторым узи она долго думала, позвонить ли Владу. Захочет ли он сходить с ней, посмотреть на малыша. Может, он уже и думать забыл про нее? Может, не стоит ворошить, а то мало ли, решит, что она соскучилась(а она не соскучилась совсем, нет), и предпримет какие-нибудь решительные действия? Или просто опять вернется к старому?

Но все-таки позвонила. Влад взял трубку сразу. И согласился приехать на узи с ней тоже сразу.

На самой процедуре, глядя на монитор, на очертания головки малыша, не проронил ни слова. Только смотрел жадно.

И проводил потом до дома, напросился на чай.

Так, словно не было ничего между ними ужасного. Словно они отлично общаются и уважают друг друга.

Лида, пожалуй впервые за все время их знакомства, не боялась его, спокойно разговаривала, смеялась даже. И Влад смеялся. Лида показывала корявые пинетки, которые уже связала, объясняла, куда поставит кроватку и комодик. Расписной вел себя совершенно обычно. Спокойно и дружелюбно.

Только смотрел по-прежнему темно и жадно. И руки ощутимо напрягал, особенно когда она рядом оказывалась. Так, словно сдерживался. Изо всех сил.

Лида подспудно ждала, когда он заговорит о дальнейших планах, и готовилась к этому, но он опять удивил. Просто попрощался и ушел.

Оставив девушку в полном недоумении.

С тех пор так и повелось. Он приезжал, предварительно звоня, предупреждая. Проводил с Лидой несколько часов, водил гулять, ездил с ней по магазинам и больницам. Говорил на отвлеченные темы, внимательно слушал про самочувствие. Прислонял руку к животу, когда малыш толкался. Обсуждал имя.

И никогда не позволял себе каких-либо действий по отношению к самой Лиде. Не хватал за руки, не пытался поцеловать. Не пытался принудить к чему-либо.

Лида не верила и все время ждала подвоха. Ну не мог такой человек вот так в одночасье измениться!

Не мог просто! Значит, выжидает. Чего?

Пока родит, конечно же.

А потом по ситуации. Или ее опять заставит жить с собой. Или ребенка заберет, а ее выкинет.

Эти мысли не выветривались из головы, отравляя безоблачное счастье. Лида боялась того, что будет. И боялась разговаривать об этом с Расписным. Иногда она ощущала себя мошкой в янтаре. Время застыло, пока все хорошо. А как будет потом?

Лида провожает Влада с Артемкой на прогулку, а сама собирается на учебу. У нее сегодня пара, очень важная, нельзя пропускать.

Лида быстренько одевается, с удовольствием натягивая купленные еще до беременности узкие джинсы, распускает отросшие ниже лопаток волосы, в которых прибавилось серебра. Смотрит на себя в зеркало. Как будто и не рожала. Красивая. Не удивительно, что Влад в последнее время все чаще старается приобнять, встать ближе. Интересно, насколько его выдержки еще хватит?

Лида чувствует знакомое томление в низу живота, поправляет бюст, нечаянно касаясь сосков. Очень чувствительных, несмотря на кормление грудью.

Белье пришлось покупать на два размера больше, чем прежде носила. И, судя по тому, как у Влада дергается глаз, когда она одевает что-то с вырезом, грудь смотрится более чем хорошо.

Лида улыбается себе в зеркале и вспоминает их единственный серьезный разговор. В послеродовой палате.

Влад присутствовал на родах, помогал, разминал спину, отвлекал, смешил. Иногда Лида задумывается, как бы все проходило, если б она была одна, и мороз по коже продирает. Он очень сильно помог ей. Просто тем, что рядом был.

Через два дня он навестил ее, взял на руки Артема. И, глядя, как ребенок обхватил его палец маленькой ладошкой, предложил прекратить дурить и переехать к нему.

Лида помнит этот день, помнит глаза Влада, когда он это говорил. Его голос. Невозможно серьезный и решительный. Когда Расписной так говорит, хочется согласиться. На все.

Но Лида смотрела на цветной кулек у него в руках. И отрицтельно мотала головой.

Нет. Она не хочет больше так. Не готова. Лида прекрасно осознавала, что Владу ее согласие, в общем-то и не нужно. Он просто заберет ее и ребенка из роддома и привезет к себе. И это странно, что спрашивает еще!

Но молчать она больше не собиралась. Если он опять поступит так, как считает нужным, наплевав на ее желания, то, по крайней мере, не будет питать иллюзий, что она этому рада. И счастлива с ним.

– Хорошо. – сказал, наконец, Влад, после длительного молчания. – Хорошо. Я не буду тебя принуждать. Я обещаю. Я подожду.

Больше они эту тему не затрагивают. Лиду из роддома привозят в полностью отремонтированный домик, где для Артемки выделена детская, заваленная игрушками и всеми необходимыми принадлежностями.

Прогулочная коляска больше похожа на крутой внедорожник. Интересно, исходя из каких параметров выбирал ее Влад?

Лида представила, как он идет по магазину для детей, и ей стало невозможно смешно. Как он разговаривал с консультантами? Что обозначал в качестве желаемых опций? Маневренность? Скоростные качества? Проходимость? Чтоб кореша заценили?

Удивленное лицо Влада, когда она поинтересовалась этим вопросом, достойно того, чтоб запечатлеть в цифре.

Расписной