Неудачница: перезагрузка (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

Концовке его монолога я удивилась. Это было довольно неожиданно. А потом… а потом на меня обрушиваются подробности наших вчерашних с Глебом «отношений»…

Воооот ччччёёёёёёёрттттт!!!!!!!!!!!!!!!!

Наверное, моё лицо было красноречивым.

— Не злись на меня, прошу тебя, — как-то неверно понимает мою оценку Макс, — Ты съехала от него из-за того, что вы разорвали контракт, но зачем было переезжать сюда? И зачем было сбегать от него снова, когда ты всё-таки решила вернуться?

Так вот как он думает обо мне?

— Я не сбегала от него вчера, — качаю головой, пытаясь привести мысли в порядок и выстроить разрозненные предложения в связную речь, — точнее сбегала, но не потому что я — легкомысленная дура. И живу я здесь не потому что так хочу, и уж тем более не для того, чтобы позлить Глеба.

— Тогда я ничего не понимаю, — искренне признаётся Макс, — Ведь всё выглядит именно так. Особенно, учитывая твоё возвращение в фирму и вчерашний пьяный побег.

Господи, как он вообще решился помочь мне, учитывая его мнение о моей легкомысленной персоне?

— Макс, я сбежала вчера, потому что на пьяную голову совершила самую большую ошибку в своей жизни, — произношу четко и даже с какой-то злобой, затем поднимаю на него глаза.

— Ошибку…

— Ту самую, которую девушки совершают порой, — отрезаю сухо.

— В смысле… — медленно доходит до него.

— В смысле — впервые. И в смысле — случайно, — смотрю на него, жду реакции.

— Но…

— Я презираю себя, можешь не сомневаться.

— Подожди. Я думал, что вы с Глебом… — теряется золотоволосый Бог.

— Что мы реально встречаемся? Ты же знал про контракт! — изумляюсь я.

— Но… это же Бондарёв! — недоверчиво усмехается Макс, словно тот факт, что Бондарёв — это Бондарёв, всё объяснял.

— А это — я! — взмахиваю руками, разливаю кофе по стене, чертыхаюсь.

Начинаю процесс очистки старых обоев.

Последний аргумент, к слову, уже недействителен — это раньше я могла сказать: «Что? Глеб?! Да ни за что!»

А теперь, когда всё случилось…

Как я вообще буду разговаривать с ним сегодня?! Эта мысль заставляет меня замереть.

— Прости, Мила, я не знал… я думал, ты специально злишь его… — Макс совсем растерялся.

Слава Богу, хоть с этим разобрались. Теперь надо как-то разобраться со всей моей жизнью.

— Мила, — Макс берёт меня за руку, разворачивая к себе — должно быть, я надолго задумалась, — Что бы у вас там ни было с Глебом, ты не должна жить так.

Взгляд, которым он обвел мою кухоньку, был красноречив…

— Это всё, что я могу себе позволить, Макс, — отвечаю холодно, забираю у него свою руку.

Богатенькие! Им не понять проблем населения с доходом ниже среднего. А это самое «ниже среднего» грозит мне уже очень скоро — когда я уйду из компании Глеба. А я из неё, черт возьми, уйду!

Нельзя же вечно заниматься этим мазохизмом.

— В любом случае… — замираю в проёме двери, поднимаю взгляд на блондина, — спасибо тебе, что вчера отозвался. Это много значит для меня. Правда. Учитывая, что ты думал обо мне…

— Я ничего плохого и не думал, — мягко улыбается кареглазый, — Я просто полагал, что ты…

— Что я?.. — тороплю его.

— Что ты — такая же, как все, — заканчивает Макс, глядя мне в глаза; несколько секунд молчит, — и я рад, что ошибался.

Смотрю на него несколько секунд, затем киваю и выхожу в коридор. Учитывая моё вчерашнее фиаско, он совсем даже не ошибался на мой счёт. Но я не буду говорить ему об этом. Мне слишком противно от мысли о том, как низко я пала. И если Макс — единственный, кто не увидел трагедии в минувших событиях, то…

Останавливаюсь в коридоре, не успев застегнуть пальто.

Он думал, что я сплю с Глебом, и при этом продолжал со мной мило общаться. Он приехал мне на помощь, уверенный, что, скорее всего, я надумала себе проблему, чтобы позлить Бондарёва. Что он вообще за человек?

Моя рука повисла в воздухе, не застегнув одну пуговицу. Я с вопросом в глазах смотрю на золотоволосого Бога.

Я вообще его знаю?..

— Почему ты так хорошо ко мне относишься? — удивленно спрашиваю у него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я ему ничего не должна. Да и от общения со мной ему — никакой выгоды.

Макс усмехнулся, показывая ямочки на щеках. У него есть ямочки на щеках…

— Странно слышать такой вопрос от девушки, — замечает он и натягивает на меня шапку.

— Наверное, я просто привыкла, что всем от меня чего-то надо, — хмурясь, сознаюсь я; выхожу из квартиры.

— Мне от тебя ничего не надо, расслабься, — ещё шире улыбается Макс, выходит вслед за мной, — Разве что слышать твой голос хотя бы раз в сутки, — он щёлкает меня по носу, и я невольно смущаюсь, — Но, если честно, мне интересно другое: я ведь не первый, кому ты позвонила…

— Да, ты был вторым, — вновь сознаюсь, пока закрываю дверь на ключ, — первой была фея Лина, но её телефон оказался недоступен.

— Фея Лина? — Макс вдруг смеётся от души; быстро спускается по ступеням, открывает передо мной дверь подъезда, — Так вот как ты зовёшь её? — я киваю, не очень разделяя его веселье, — Боже, Лина — та ещё стерва! Но ты ей действительно нравишься, потому к тебе она относится хорошо.

— Ты так говоришь, потому что… — я останавливаюсь, давая шанс ему закончить.

Я помню, что в тот день в клубе мы оказались вчетвером. И помню, что Макс был с Линой.

Золотоволосый Бог открывает передо мной дверцу иномарки.

— Нет, между нами ничего не было. Мы просто все… приглядываем друг за другом. Все вместе. Так было всегда, — усаживаясь на водительское место, говорит он, — Но ты должна понимать: среди тех, кто работает на Бондарёвых, нет ни фей, ни волшебников, ни прочих «добрых людей». Бизнес — та ещё мясорубка. И в ней выживают сильнейшие, — он заводит машину и бросает на меня взгляд, — Так что всегда будь на чеку.

— А ты? С тобой мне тоже нужно быть на чеку? — подняв брови, уточняю у него.

— Со мной — тем более, — усмехается он, и мы трогаемся с места.

Краем сознания я понимаю, что золотоволосый Бог целенаправленно отвлекает меня от мыслей о Глебе, заговаривая зубы. Но мне всё равно почему-то становится приятно.

И вообще, это так здорово — просто поговорить с кем-то, зная, что все твои карты открыты. Что у тебя нет никаких секретов. Это было в новинку для меня…

к зданию компании я подъехала в хорошем настроении, и в этом же хорошем настроении поднялась на сороковой этаж, распрощавшись с Максом на четырнадцатом.

Однако, это настроение быстро испарилось, стоило мне подойти к приёмной… Чёрт, и что я сейчас должна говорить? Что делать? Заварить ему кофейку и сказать: «Доброе утро, шеф! Вот твой кофе! Кстати, вчерашний секс мне плохо запомнился, но, кажется, он всё-таки был. Давай сделаем вид, что не было?..»

Закрываю лицо руками, медленно выдыхаю. Если бы мозги умели ходить, то мои бы хромали на обе ноги…

Захожу в приёмную, снимаю полушубок, только кладу сумку на стол, готовая занять своё рабочее место, как дверь в кабинет Глеба открывается, а сам Бондарёв застывает в проёме, глядя на меня очень странным взглядом.

— Ты вообще в телефон заглядывала? — спрашивает спокойным голосом.

Голос-то спокоен, а вот глаза наполнены таким спектром эмоций, что мне становится как-то не по себе.

Он что, переживал за меня?..

Приглядываюсь к лицу — так и есть. Следы недосыпа скрыты чем-то или (вернее сказать) кем-то, но они есть. И вообще… его глаза сегодня какие-то странные. Цепкие. Ждущие.

— Я была не в том состоянии, чтобы проверять телефон, — отвечаю ему, хочу обойти стол и сесть на своё рабочее место, но на моём пути всё ещё стоит босс. Босс, с которым я вчера переспала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Боже, Мила, до чего ты докатилась?

— Ты ничего не хочешь обсудить со мной? — через небольшую паузу спрашивает Глеб.

Он действительно предлагает мне начать этот разговор?..

Или он хочет, чтобы я обозначила свою позицию?..

— Нет, — начинаю перебирать бумаги на столе, создавая вид бурной деятельности. Ага, такой бурной, что аж самой неловко.