Щит побережья. Книга 2: Блуждающий огонь - Елизавета Дворецкая

Сейчас Наследник был как-то задумчив больше обычного. Забыв на время о стихах, Сторвальд внимательно изучал его знакомое и неприметно изменчивое лицо. То есть изменчивое для него – остальные ничего не замечали, но от глаз эльденландца не укрывались перемены чужого настроения. Сторвальд сам не знал, правда ли то, что среди его праматерей имелись троллихи, но человеческие лица казались ему прозрачными, и в ранней юности он удивлялся, что слэтты, рауды, вандры, барландцы и прочие временами похожи на слепых котят и не видят очевидного.

Заметив Сторвальда, сидевшего на крыльце, Наследник приостановился. Сторвальд слегка наклонил голову и сделал неприметный знак глазами: если я тебе нужен – располагай мной. После той ночи в Волчьих Столбах сын конунга и эльденландский скальд ощутили расположение друг к другу, но оба, как умные люди, старались не привлекать к своей дружбе постороннего внимания.

Однако сегодня Наследник не был так осторожен, как всегда. Кивком отпустив трех своих хирдманов, Наследник направился к Скальду. Сторвальд хотел встать, но Хеймир сделал ему знак сидеть и сам опустился на ступеньку рядом с ним. Сторвальд удивленно дернул левой бровью – решительное нововведение. Обычно Наследник не снисходил до столь низменного (во всех отношения) сиденья. Несколько служанок и челядинцев оглянулись, растрепанная девчонка застыла с открытым ртом, с усилием держа за дужку тяжеленный котел и не догадываясь поставить его на землю, чтобы поудивляться с полным удобством. Но Наследник ничего не заметил.

– Скажи-ка, потомок троллей, не было ли в твоем роду ясновидящих? – негромко спросил Хеймир.

На «потомка троллей» Сторвальд не обиделся, поскольку Наследник имел в виду не оскорбить его, а подчеркнуть достойную уважения необычность его происхождения.

– Что-то не припомню, – сочувственно ответил он. – А тебе нужен ясновидящий?

– Не помешал бы, – с подавленным вздохом сознался Наследник. – Но к Гудрун Ворожее я не пойду. Я заранее знаю, что она мне скажет. Скажет, что я скоро женюсь и это пойдет всем слэттам на пользу. А потом намекнет, что ее племянница Фрейгерда отвечает всем приметам невесты для меня… Это я уже слышал.

– Я не ясновидящий, но могу угадать, о чем ты думаешь, – намекнул Сторвальд. Он очень надеялся, что Наследник думает о том же, о чем и он сам. – Ты хотел бы знать, добрался ли до места Стюрмир конунг и как его дела дома.

Наследник ответил тихим вздохом. Он и в самом деле очень хотел бы это знать. Он отдавал Альвборг за Рагневальда, чтобы обеспечить прочный порядок у себя дома и сильное войско в случае необходимости. Он дал обещание помогать Стюрмиру, которого терпеть не мог, но дружба с которым приносила большие выгоды слэттенландской торговле. Обещание надо выполнить, но сначала следует убедиться, что Стюрмир сумеет толком распорядиться помощью. Погибать вместе с ним слэтты не обещали.

– Есть еще такая поговорка: кто знает свой долг, тот не ждет, что подскажут сны, – добавил Сторвальд. – Если бы я был сыном конунга…

Он умолк, учтиво придержав совет, которого пока не просили. Наследник повернул голову и вопросительно посмотрел ему в лицо: и что бы ты сделал? Эльденландец с косящим левым глазом не слишком походил на вещую норну, но по сути был к ней ближе, чем любой убеленный сединами мудрец. Рассуждения не приводили Хеймира к решению, и он предпочитал положиться на нерассуждающее и никогда не ошибающееся чувство, которым от рождения обладают эльденландцы.

– То я сам посмотрел бы, как у квиттов идут дела! – окончил Сторвальд.

– А ведь тебе и самому этого хочется! – проницательно заметил Наследник. – Неужели тебе надоело у нас?

– Нам везде быстро надоедает, – легко сознался Сторвальд. – Мы такой беспокойный народ, все привычное нам скучно. Нам весело только узнавать – землю, людей. А знать – скучно. Кроме того… На Квиттинге сейчас Эгиль. Нас, эльденландцев, знаешь ли, всегда тянет на родину, а нашей родиной станет любое место, где нас соберется хотя бы двое. А еще среди квиттов есть несколько человек, которых я зову своими друзьями. Мне понравился этот юный Бальдр меча, сын Хельги хёвдинга. И еще есть один человек, ты его не знаешь… Короче, мне небезразлично, что станется с полуостровом, который они зовут своей родиной. Так что один спутник у тебя уже есть.

Наследник благодарно кивнул, прикидывая, как отнеслись бы к такому предложению остальные его люди.

– И другие найдутся! – добавил Сторвальд. Он не читал мыслей Хеймира, а просто думал так же. – Уже сегодня вечером!

А вечером состоялся свадебный пир Рагневальда Наковальни и Альвборг дочери Хильмира. Ярко наряженный жених светился от гордости и счастья, блестящая золотом невеста улыбалась, довольная, что никакой Стюрмир ей не грозит, а об ее отношениях с эльденландцем Рагневальд не подозревает. А быть женой такого знатного и доблестного человека даже для дочери конунга почетно! Так что все складывалось для нее наилучшим образом. Хеймир убедил ее, что она будет счастлива, и она уже чувствовала себя счастливой. И она чистыми, сияющими глазами смотрела на Сторвальда, когда пришло время для заказанной женихом песни.

Крик кукушки смолкнет жалкий,Коль расправит крылья коршун.Ту, что Видар* копий выбрал,В руки враг прибрать желает!

– начал Сторвальд, и Рагневальд подбоченился, довольный грозным началом, которое обещало ему блистательную победу в конце.

Славу сыщет Тор секиры,Смело к делу коль стремится.Не робея, Улль* кольчугиЛивень пива вранов начал.

Строчки лились легко, звонко – будто так и родились где-то в гуще медового кубка в руках самого Одина. Как обычной речью, говорите? А то как же!

Воин доблесть видит в битве —Враг разгромлен громом копий.Фрейю* колец клену браниКонунг дал – не медлит смелый[6]

Все-таки не обошелся без «не медлит смелый», ну да ладно. Здесь никто не слышал той, более ранней песни, а нестареющие истины надо напоминать вновь и вновь. Тем более эту, которая так важна именно сейчас. Хеймир смотрит внимательно, значит, понимает.

Слово скальда слышат люди —Славен Рагнвальд в ратном деле,Враг коварен, ждать не время, —Вихрем копий конунг правит.

Под гром приветственных криков Рагневальд извлек из-за пазухи золотое обручье и торжественно протянул его Сторвальду. Плата была велика, но это золото даритель считал частью жертвы, которую он приносил богам в преддверии своей славной женитьбы.

Когда Скальд шел обратно, Наследник сделал ему знак подойти и тоже подал подарок – хороший длинный нож с серебряной, выложенной золотом рукоятью. Богато. И с намеком. Хеймир сын Хильмира тоже услышал в песни Скальда все, что было предназначено для него.

Глава 3

После появления Стюрмира конунга Брендольву уже не приходилось жаловаться на скуку и бездействие. В тот же день события понеслись, как бешеные кони. Первым делом конунг страшно разругался с родней жены, поскольку для него отнюдь не составляло тайны, что кюна Далла выступала первой и едва ли не самой горячей сторонницей его сына-соперника. И, как ни старались Йорунн хозяйка и сама Далла представить ее поведение в самом выгодном свете, Стюрмир их почти не слушал. Он не был мудрецом, но достаточно хорошо знал свою молодую жену, и провести его, однажды обнаружив свою сущность, никому не удавалось.

Не желая иметь дело с Лейрингами, Стюрмир конунг в самый день приезда ушел жить к Адильсу хёльду, чья усадьба под названием Железный Пирог стояла чуть дальше от моря в глубине Острого мыса. Старый Адильс хёльд слыл большим мудрецом, потому что на пирах и тингах предпочитал отмалчиваться и никогда ни во что не вмешивался. Кюна Далла осталась у родни, дрожа от угрозы Стюрмира поменять ее на другую. Как оказалось, конунг слэттов Хильмир предложил ему в жены свою дочь Альвборг. Узнав об этом, весь Острый мыс немедленно понял, что никакого иного конунга никогда и не желал: человек, которого согласился поддерживать осторожный, расчетливый, но богатый и могущественный конунг слэттов, несомненно любим богами и судьбой.

Вильмунд конунг не появлялся. Люди кюны Даллы рассказывали, что он заболел и остался в той самой усадьбе Овсяные Клочья, хозяин которой предупреждал Брендольва о разбойниках. Но, как поговаривали на Остром мысу, у молодого конунга заболел живот от страха перед отцом. Стюрмир же держался так, будто у него вообще нет никаких сыновей. Вильмунда он назвал трусом, не стоящим того, чтобы с ними считались, маленького Бергвида оставил вместе с Даллой в усадьбе Лейрингов. И ее гибкое воображение уже складывало ужасные саги: она и ребенок брошены конунгом, а их место занято Альвборг дочерью Хильмира и ее новыми детьми.

Брендольв перебрался в усадьбу Железный Пирог вместе со Стюрмиром, тем самым избавившись от необходимости объясняться с Йорунн хозяйкой и йомфру Мальфрид. Но много думать о них было некогда. Узнав, что Брендольв собирался ехать домой, на восточное побережье, Стюрмир конунг решительно затряс белыми космами: