Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какой ужас! — сказала она. — Бедная женщина!
— Бедная не то слово, нищей скоро будет. Так что думать о плохом нам нельзя. Будем искать твоего мужа. Завтра же отправлюсь к Перцеву и поговорю с ним. Может, обнаружатся какие-нибудь интересные детали. Перцев-то уж больше тебя знает о делах Александра Эдуардовича и наверняка помнит всех знакомых своего компаньона.
Леля испугалась.
— Ты собралась к Перцеву?! Не вздумай! — закричала она. — Представляешь, как ополчится на меня этот Перцев, если узнает, что я нарушила данное слово и рассказала тебе о похищении. Да он придет в ярость. Нет, поклянись, что с ним ты разговаривать не будешь.
— Клянусь, — не задумываясь, воскликнула я, правда тут же и возразила:
— Не вижу ничего страшного в том, что я узнала про похищение. Ну сказала ты мне, так я же вам человек не посторонний. К тому же умею держать язык за зубами.
— Перцев об этом не знает. Нет, Соня, все же лучше ты к нему не ходи, — попросила Леля и, морщась от боли, схватилась за голову.
— Не пойду. Я уже клялась, но, дорогая, что с тобой? — взволновалась я.
— Голова, снова болит голова. Как тисками в висках сдавило. Кажется, кровь хлынет из ушей. Поищи, пожалуйста, в аптечке таблетки. Дай что-нибудь посильней.
Я, как баран на новые ворота, уставилась на аптечку. Посильней. Да тут же одни сердечные лекарства. Боже! Сколько их! Кто их только глотает? Уж не Леля, конечно.
— Не знала, что Александр Эдуардович жаловался на сердце, — заметила я, отыскивая обезболивающее и извлекая из упаковки таблетку для Лели.
— Господи! — взвизгнула она. — Почему «жаловался»?! Ты что, его уже хоронишь?!
Я, кляня себя за свой длинный язык, бросилась оправдываться:
— Дорогая, нет, конечно, не хороню, просто случайно вырвалось, прости, прости.
Но Леля не слушала меня. Она снова пришла в отчаяние.
— Может, ты и права! — рыдая и заламывая руки, воскликнула она. — Сашенька и дня не мог прожить без лекарств. Каждый день он жаловался на сердце. Он был болен, очень болен — порок сердца. Это похищение губительно для него! Нет, я сойду с ума!
— Ты сказала об этом тому бандиту, который требует с тебя деньги? Я имею в виду про сердце, а не то, что ты сойдешь с ума, — пояснила я.
— Про все ему сказала, — заверила меня Леля, — и про таблетки, и про то, что сойду с ума, но ему-то какое до всего этого дело?
— Не скажи. Если с Александром Эдуардовичем случится приступ и он умрет, этот бандит не получит ничего. С какой стати ты будешь платить ему выкуп?
— Как с какой стати? А тело? Я должна получить тело. Как же я брошу Сашеньку неизвестно где? Не похороню по-христиански?
— Да-да, конечно, — пролепетала я, — но тело стоит гораздо дешевле.
— Господи! — взвыла Леля. — О чем мы говорим?! Какое тело?! Я должна получить живого мужа, иначе мне конец!
— Получишь, обязательно получишь. Раз ты сказала про таблетки, будем надеяться, что похититель для своего же блага разорится на лекарства.
Случайно глянув на часы, я испугалась, потому что вспомнила, что и у меня есть муж, которого еще не похитили и вряд ли когда похитят…
Более того, у меня есть и ребенок, которому пора читать сказку, пока баба Рая не начала рассказывать ему на ночь свои ужасные политические анекдоты.
— Ой! — закричала я. — Какой кошмар! Как уже поздно!
— Еще не так и поздно, — демонстративно держась за голову, забеспокоилась Леля.
Таким образом она давала мне понять, что бросать больного человека жестоко. Я сделала вид, что не понимаю намека, и взмолилась:
— Нет-нет, дорогая, очень поздно, прошу тебя, прости, но мне пора.
Леля отнеслась к моему заявлению без энтузиазма.
— А как же я? — эгоистично спросила она, снова собираясь плакать. — Эта ночь была сущим кошмаром!
— Ты чего-то боишься?
— Да нет, просто мне одиноко.
Ах, я, оказывается, должна ее развлекать. И своего мужа я должна развлекать, и сына… А кто же будет развлекать меня?
— Выпей снотворное и ложись спать, — строго посоветовала я, закрывая аптечку. — А завтра я тебе позвоню.
ГЛАВА 9
Всю ночь я ломала голову над похищением Турянского и, естественно, не выспалась. Рано утром, даже не выпив кофе, бросилась звонить Розе. Очень хотела застать ее дома.
— У меня к тебе важное дело, — взволнованно заявила я.
— Об этом не может быть и речи, — разочаровала меня Роза. — Сегодня тяжелый день. Я обещала Пупсику отнести его пиджак в химчистку — он давно хнычет, — потом много всяких других домашних хлопот, а к обеду надо успеть на работу, в клинике у меня четыре встречи, и все с подругами. Сама знаешь, сколько у гинеколога друзей. А вечером еще к Альфреду Коровину за город пилить. Давай перенесем на завтра.
— Речь пойдет о монтевизме! — воскликнула я, и Роза мгновенно согласилась:
— Приезжай!
Я не заставила ее долго ждать. Роза встретила меня, страшно волнуясь.
— Что случилось? — едва открыв дверь, закричала она.
— У меня открылись монтевистские способности, — с гордостью сообщила я. Роза опешила:
— Ты же в это не веришь. Даже когда я демонстрировала явные успехи, ты смеялась и безбожно меня критиковала, подвергала сомнению совершенно очевидные факты, кричала, что умрешь материалисткой, какие фокусы я тебе ни показывай.
— Это когда ты занималась монтевизмом — я критиковала, а когда такие способности открылись у меня, как можно не верить? Похоже, монтевизм и в самом деле существует. Во всяком случае другого вывода из этой истории я сделать не смогла.
Услышав про историю, Роза пришла в страшное волнение.
— Из какой, из какой истории? Рассказывай! Рассказывай скорей! — закричала она, усаживая меня на диван и пристраиваясь рядом.
Лицо ее выражало безграничное внимание. Зная потрясающую порядочность Розы, я решила, что уж ей-то можно открыть тайну. Это совсем не Маруся, у которой не держится вода в… Да что об этом.
— У Лели пропал муж, — сказала я.
— Какой ужас! — отшатнулась Роза.
— Турянского хитростью выманили из дома, похитили и теперь требуют за него фантастическую сумму. Причем, обрати внимание, похитили два дня назад, сегодня третий пошел, а вчера мне очень странный сон приснился.
— Какой сон? — насторожилась Роза.
— Будто я мужчина, и все у меня как у Турянского: бездна денег, молодая жена… Видимо, я уже кое-что начала воспринимать, чувствовать.
— Закон отражения, — поставила диагноз Роза. — Созерцание телепатически передаваемого предмета без включения сознания. Ты воспринимаешь его мысли, как несмышленое дитя.
Я чуть не задохнулась от изумления:
— А-ааа! Думаешь, он мне телепатирует?
— Телепатирует, — уточнила Роза. — Он в отчаянном положении и неосознанно посылает свои мысли всем, кого знает, но приняла их только ты.
— А ты? — изумилась я. — Почему ты не приняла? Ты же у нас опытный монтевист.
Роза задумалась. Было видно, что она расстроена. Действительно. Почему не она приняла? Почему я? Это же несправедливо.
— Думаю, ты приняла потому, что у тебя чрезвычайно развито воображение, — предположила Роза. — Ты с детства любила приврать; поэтому никто и не удивился, когда ты стала писательницей.
Я рассердилась:
— Ты о чем? Это к чему? Речь идет о Турянском. И о тебе. Почему я взяла твои обязанности на себя, почему приняла послание Турянского, вот о чем речь. Об этом и говори, а не о том, что я любила с детства.
— Так я же и говорю об этом, — заверила меня Роза. — Самое главное — твое необузданное воображение. К тому же, возможно, ты была настроена на нужную волну, была в нужном состоянии как раз перед сном.
— О чем ты? Ничего не пойму, — рассердилась я.
Роза, паинька, начала терпеливо объяснять:
— Соня, пойми, его похитили, он боится, очень боится, только что у него было все и теперь впереди ничего: полнейшая неизвестность.
— Точно! — воскликнула я, от восхищения хлопая себя по бедрам. — Именно с этим состоянием я и легла позавчера вечером в кровать! Я же позавчера днем сапоги купила! Надо же было хоть чем-то порадовать себя после того ужасного карниза. Вот я и купила себе подарок: сапоги за пятьсот долларов!
— Круто! — восхитилась Роза.
— Что «круто»? Вздумай я заплатить за них тысячу долларов, продавец и тогда не возражал бы. Пятьсот долларов! Они что, золотые эти сапоги?
— И в самом деле, почему так дорого? — заинтересовалась Роза. — Они наверное необычные?
— Сапоги как сапоги, из крокодила, конечно, но за пятьсот долларов я могла бы купить целую ферму крокодилов.
— Вряд ли, — усомнилась Роза.
— Значит, ты меня плохо знаешь, — отрезала я. — Но вернемся к моим дивным способностям. Легла я, значит, вечером в постель как раз в том ужасном состоянии, о котором ты говоришь: только что у меня было все — пятьсот долларов, — а теперь впереди ничего: одна неизвестность. Одни вопросы впереди. Как долго эти сапоги мне прослужат? Когда они выйдут из моды? Что сказать подругам? Назвать истинную цену или для крутости преувеличить?
- Моя свекровь — мымра! - Людмила Милевская - Иронический детектив
- Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская - Иронический детектив
- Любовники чертовой бабушки - Людмила Милевская - Иронический детектив
- Веселая поганка - Людмила Милевская - Иронический детектив
- Шанс на миллион долларов - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Небо в шоколаде - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Фанатка голого короля - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Ужас на крыльях ночи - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Утром деньги, вечером пуля - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Черт из табакерки - Дарья Донцова - Иронический детектив