Страна Арманьяк. Корсар. - Александр Башибузук

- Ваше сиятельство, - почтительно доложил Логан. - Все готово к маршу.

Я скосил глаза и разглядел с краю строя Земфиру, Лилит и их общую служанку Мальвину. Сирийка умело гарцевала на чистокровной арабской кобыле и больше всего походила на юного сарацинского война без бороды. С длинными полами зерцальный* доспех дорогущего индийского изготовления, тюрбан, османский лук в саадаке*, да длинный ятаган у пояса. Словом, лихая воительница. Кстати владеет оным вооружением вполне прилично. Луком - так особенно. Ну-ну... посмотрим, как запоешь, когда пару дней по жаре погарцуешь в железе. Хотя, судя по ее упорству, должна справиться.

зерцальный доспех - разновидность кольчато-пластинчатого доспеха восточного происхождения, отличающаяся наличием зерцал - крупных металлических пластин на груди, спине и по бокам.

саадак - футляр для лука и колчана со стрелами, используемый всадниками.

ятаган (тур. yatağan) - клинковое колюще-режущее и рубяще-режущее холодное оружие с длинным однолезвийным клинком, имеющим двойной изгиб; нечто среднее между саблей и тесаком.

Лилит соблюла приличия, не стала наряжаться в мужскую одежду и выглядела почтенной кастильской матроной. В седле держится уверенно, к тому же, когда отъедем от города, она пересядет из этой жуткой конструкции, в нормальное мужское седло. Как и служанка, в прошлом боевая маркитантка по прозвищу Волчок. Тоже проверенная... г-м... в некоторой степени девица, не должна подвести. Так, вроде все нормально. Все о конь, заводные лошадки тоже на месте...

Я ступил с крыльца, огладил своего жеребца по холке и вскочил в седло.

- С Богом! Выступаем!.. - Покрутил головой, определил что горожане только начали вставать и из озорства скомандовал: - Запевай!!!

Виллем Аскенс немедленно затянул пронзительным тенором:

Зелёною весной под старою сосной

С любимою Петер проща-а-ается,

Кольчугой он звенит и нежно говорит -

Не плачь, не плачь, Гертруда краса-а-авица...

И уже через мгновение его поддержал дружный рев пропитых глоток, пронесшийся громом по узеньким улочкам:

Гертруда-а-а молчит и слёзы льёт,

От гру-у-усти болит душа её.

Кап-кап-кап, из ясных глаз Гертруды

Капают слёзы на копье.

Кап-кап-кап, из ясных глаз Гертруды

Капают горькие, капают, кап-кап,

Капают прямо на копьё...

А я, слыша истошные проклятия разбуженных бюргеров счастливо расхохотался и пальнул из пистоля в воздух.

- Нет, черт возьми, жизнь все же отличная штука!!! Весело мне, мать вашу! Воевать едем! А это всегда весело!..

ГЛАВА 5

На самом деле, в длительном конном переходе очень мало приятного. У него нет ничего общего с вальяжным променадом на лошадке, во время которого ты успеваешь развлечь куртуазным разговором спутницу и одновременно ласкать свой взгляд живописными пейзажами. В реальности, длительное и быстрое путешествие на лошадях, мать их так, это адская усталость, полный рот пыли и онемевшее до полной бесчувственности седалище.

Так что, когда на горизонте показались башни славного города Антверпена, у нас из глоток, невольно вырвался ликующий рев. Добрались, мать его ети, причем вовремя, без потерь, и вообще, даже без происшествий. И дамы не подвели, хотя я только могу догадываться, насколько им тяжело пришлось. Земфирка удивила, всю дорогу держалась за мной как привязанная, да еще на ходу пуляла из лука по всякой живности. И даже попадала. Не девчонка, а кентаврица какая-то.

Кони, как будто предчувствуя скорый отдых, пошли веселее и уже через два часа мы добрались до моего загородного поместья. Сам я, в нем был всего лишь раз, сразу после покупки. Ничего особенного, добротный, похожий на маленькую крепость каменный дом, пристроенный к старинной башне, хозпостройки и большой пруд с ленивыми здоровенными карпами, да дикая дубовая роща вместо сада. И это все расположено на двадцати моргах* землицы. Надо бы заняться имуществом, перестроить здесь все по своему вкусу, но катастрофически нет времени. А пока и так сойдет.

Само поместье, досталось мне совершенно по случаю; им покрыл свои долги у Исаака один разорившийся купчина, а я формально выкупил уже у иудея. Благо оный на меня работает. Кстати, хорошо работает, даже отлично, но об этом позже.

морг - устаревшая единица измерения площади земли в средневековой Западной Европе, равная приблизительно 0,56 гектара.

В поместье остался отряд и женщины, а сам я, наскоро приведя себя в порядок, вместе с Логаном, его оруженосцами и Хорстом Дьюлем, отправился на верфи, где стоит после ремонта моя 'Виктория'. Да и проведать старого лиса Исаака, тоже не помешает.

Антверпен. Могущественный, богатеющий и увеличивающийся с каждым годом, ибо является торговыми воротами Фландрии и Брабанта. А по сути, грязная и вонючая помойная яма, как и любой средневековый город, но все равно, он настоящий бриллиант в короне Бургундии и я сделаю все, чтобы эта драгоценность не перешла в корону Франции. Тем более, у меня здесь торговая компания, коей я и собираюсь дальше благополучно владеть. Верней, это не у меня компания, за такое по нынешним временам вполне можно титула лишиться, а у Исаака, а если точнее, у Исаака бен Маттафея, в прошлом ювелира из города Лектура, которого мы с Туком спасли от разбойников, в самом начале нашей истории. Теперь он зовется Ивен Ридерхолле и является добропорядочным купцом христианином, владельцем большой компании с торговыми судами и еще рядом предприятий, в том числе гончарной фабрикой, двумя плавильнями и пороховым заводом, выпускающим самый качественный порох в Нидерландской Бургундии.

Так, приехали...

Соскочил с коня и бросил поводья слуге, дежурившему у входа в солидный особняк. Неожиданно дверь распахнулась, из нее вылетел заполошный плюгавый клерк и с грохотом врезался головой прямо в мою кирасу. Он ойкнул, сел на задницу и с ужасом уставился на препятствие, возникшее у себя на пути.

Еще мгновение, придушенный писк, и он повис, болтая ножками в руке Логана. Лязгнул выхватываемый из ножен кинжал:

- Резать, ваше сиятельство? - Юрген, оруженосец Тука, слегка царапнул острием тощую шейку несчастного парня. - Оскорбление действием, налицо...

Я ничего не успел ответить, так как в двери возник собственной персоной Исаак.

- Ой! Ой! Ваша милость, простите, простите, какое несчастие, какой же хам... - постоянно озираясь в мою сторону, он вцепился в рукав парня и стал тянуть на себя. - Бога ради, простите дурачка, ваша милость...

Еще мгновение, придушенный писк и уже Исаак, повис болтая ножками в руке второго оруженосца Михаэля.

- Резать, ваше сиятельство? - кинжал уперся в кадык еврея. - Оскорбление словом, налицо...