Таких не убивают - Кир Булычев

- Вы кого-нибудь увидели? - спросила Даша, подходя сзади и пуская сигаретный дым на улицу.

Лидочке показалось, что молодой человек смотрит на нее, она отпрянула от окна в спасительную глубину кухни. Ей вдруг стало страшно, как будто она, королева, открыла заговор против себя, убийцы уже близко, и никто не спасет от кинжала.

Сказать ли?

- На той стороне стоит парень, - произнесла она, освобождаясь от тягостной тайны, - очень толстый. Вы его видели?

- Видела, - сказала Даша, тоже отходя от окна. - И что?

- Вы его знаете?

- Первый раз вижу.

- Странный парень, - сказала Лидочка. - Я встретила его вчера, он спрашивал Школьную улицу, потом он остановился у Сережиной калитки… но пошел дальше.

- Ой, что вы говорите! - испугалась Даша. - Если это тот человек, я никогда не выйду от вас! Давайте вызовем милицию!

- Погоди, может быть, это простое совпадение…

Лидочка возвратилась к окну и выглянула, прижимаясь к стене, таясь за створками.

Толстяка на старом месте не было. Он уходил по улице в сторону Тишинского рынка.

Лидочка высунулась в окно, чтобы лучше его разглядеть.

- Ну и что? - спросила Даша. - Ложная тревога? Можно я тоже погляжу?

Лидочка пропустила Дашу к окну.

- Жалко, я толком его не разглядела, - сказала Даша. - Но вы, Лидия Кирилловна, будьте осторожнее. В наши дни это так опасно. У нас одна девочка на курсе, Семенова Галина, нечаянно увидела, как машину угоняли. Совершенно случайно. Ее в милицию вызвали и сделали свидетельницей. Вдруг ей звонят по телефону и предупреждают: молчи! Она, глупенькая, не поверила. В общем, вышла с собакой погулять - и с концами: нашли в Москва-реке. Так что лучше молчать.

Глаза у Даши были зеленые, отчаянные, кошачьи, будто того и гляди прыгнет. Лидочка почувствовала себя мышью.

- А впрочем, что вы можете сказать… На ваше счастье, вы не знаете, что это за парень, откуда пришел, зачем пришел.

- Я бы на твоем месте тоже была бы осторожной, - сказала Лидочка. - Если я не ошиблась…

- Вы наверняка ошиблись, Лидия Кирилловна.

- Может быть, но он очень необычный.

- Таких необычных хоть пруд пруди. А он там тоже в черных очках был?

- Без очков. И одет совсем иначе.

- Ну, тогда другой человек, - сказала Даша.

Она возвратилась за стол и допила воду.

- Странная какая-то история - сказала она. - Я совершенно не могу в это поверить. Мама хочет поминки устраивать. У нас дома. Вы придете к нам?

- Спасибо, - сказала Лидочка. Можно было ожидать, что она получит подобное же приглашение от Нины Абрамовны.

- Как вы думаете, может, мне позвонить ей и открыто поговорить?

- Позвонить Нине Абрамовне?

- Да, позвонить и сказать: «Я дочь Лизы, я любила Сергея, давайте не будем делить его после смерти».

- Это разумно, - согласилась Лидочка. - Наверное, это разумно.

Даша легко меняла тему разговора - перелетала с одной на другую так неожиданно, что порой Лидочка не успевала за ней.

- А он был обычный? Вчера он был обычный? Может, его что-то тревожило, может, он предчувствовал?

- На мой взгляд, он ничего не предчувствовал, - ответила Лидочка, - мы договорились с утра идти купаться.

Неожиданно Даша поднялась и стала прощаться.

Проводив ее, Лидочка поняла, что так и не знает, зачем та приходила. Выяснить отношение Лидочки к похоронам? Подчеркнуть право собственности на Сергея?

И тут еще этот странный парень. Может, он выслеживает Дашу? Какая чепуха начинает лезть в голову! И кажется, что прошла тысяча лет с того момента, как они попрощались с Сергеем у платформы. А ведь миновало меньше суток.

Лидочка поглядела на часы. К Инне Генриховне она успевает. Вроде ей пока больше не грозят тяжелые разговоры.

Лидочка вернулась домой только часов в десять, когда уже темнело. Гроза так и не собралась, хотя солнце село в тучи и оттуда, из темной груды облаков, доносились раскаты грома и порой вспыхивали зарницы. Вечер был душным.

От усталости Лидочка не чуяла под собой ног, она сразу побрела в душ, а потом рухнула в кровать. Конечно же, телефон сразу же позвонил. Подряд несколько звонков - от людей любопытствующих или сочувствующих. А в половине двенадцатого позвонила Нина Абрамовна и сразу заговорила о деле.

- Простите, что тревожу, - сказала она, - но несчастье, я думаю, нас сблизило. К тому же вы знаете всех нас, действующих лиц драмы. И были в хороших отношениях с Сергеем… Мне неожиданно позвонила дочка этой женщины.

- Даша? - сообразила Лидочка.

- Вот именно. Она разговаривала со мной агрессивно, будто я в чем-то перед ними виновата. Я так растерялась… я и без нее себе места не нахожу. У них возникла идея войти со мною в долю… на похоронах. Я не нашлась сразу, что ответить. Но сейчас я пришла в себя и поняла, что я не желаю их видеть. Нигде! Ни на кладбище, ни в морге - нигде! Они сделали все, чтобы ускорить смерть моего мужа!

- Нина Абрамовна, чего вы хотите от меня?

- Я не желаю иметь ничего общего с этой семейкой. И прошу вас, Лидочка, умоляю, пожалуйста, позвоните им и потребуйте от моего имени, чтобы они мне не показывались на глаза! Я ей выцарапаю глаза, буквально! Сломать всю мою жизнь, запутать, обобрать Сережу и сейчас иметь наглость делать такие предложения! Лидочка, я вас умоляю!

Нина Абрамовна бросила трубку.

Господи, еще этого мне не хватало!

Если бы кто-нибудь повторил сейчас, что таких, как Сергей, не убивают, она бы убила говорившего.

Почему же ты, Лидочка, ничего не ответила ей, не отказалась сразу, а молчала и кивала покорно, будто ты нерадивая ученица из школы, которой руководит Нина Абрамовна?

Лидочка не стала звонить Лизе Корф, а легла пораньше спать, тем более что смертельно устала за день - так мирно начавшийся и будто растянувшийся на несколько дней.

Сон долго не шел. Звонил телефон, упрямо, как будто тот, кто звонил, был уверен, что Лидочка дома, и обязательно желал вытребовать ее к аппарату. Лидочка понимала, что надо встать, отключить телефон, потому что звон был связан с несчастьем. Но когда Лидочка уже твердо решила подняться и выключить телефон, пришел сон, незаметно, мягко… она провалилась в него и догадалась, что спит, когда телефон затрещал вновь.

Лидочка вскочила на постели, посмотрела на часы. Половина третьего! Может, случилось что-то еще?

Она взяла трубку. Ее голос звучал хрипло и испуганно.

- Ты ничего не помнишь, - сказал в трубке высокий мужской или низкий женский голос. - Ты никого не видела. Ты поняла?

- Кто говорит? Что вам нужно?

- Если хочешь жить, будешь молчать! - ответил голос. - Ты никого не видела на улице. А то одна девочка увидела на улице, как угоняли машину. И сказала чужому дяде.

- Перестаньте хулиганить! - сказала Лидочка и на этот раз не только положила трубку, но и выключила телефон.

Теперь заснуть оказалось еще труднее.

Конечно, это был тот толстяк с большими ногами. Откуда-то он узнал ее телефон. Впрочем, мало ли какими путями можно выйти на твоих знакомых. А почему у толстяков часто бывают высокие голоса? Может, потому что в них меньше мужчины, мускулистого самца, а большая доля мягкой женской плоти? Если это толстяк, то он круглый дурак. Конечно же, дурак! Она бы и не вспомнила о нем! А может, вспомнила? А Женя? Надо предупредить Женю. Если этот толстяк имеет отношение к смерти Сергея, он может быть опасен. Опасен? Но ведь таких, как мы, обывателей, не убивают? Женя шел сзади, толстяк мог его не заметить.

О чем я думаю?

Лидочка поднялась с постели, пробежала босиком к двери и закрыла ее на цепочку. Когда-то давно, они только переехали сюда, Андрей привинтил цепочку и сказал:

- В годы моего детства женщины не открывали дверь, не набросив цепочку. Ты поняла?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Утром позвонил Анатолий Васильевич, капитан милиции из Челушинской.

- Вот и ладушки, - сказал он голосом человека, который только что пробежал два километра и выкупался в речке. - А я боялся, что вы уже на службе. Ну и что будем делать? Так приедете или повестку послать?

- Зачем посылать повестку? - спросила Лидочка.

- Может, вам надо оправдание для вашего начальства, - объяснил Толик. - Я ее вам с собой дам и еще припишу два часа лишних, чтобы вы по лесу погуляли.

- У меня сегодня трудный день, - сказала Лидочка.

- У меня тоже, - сказал капитан. - Я хочу это дело поскорее закрыть. Пока все свеженькое, пока следы не просохли. Так сможете приехать?

- А когда?

- Чем скорее, тем лучше. Я вас долго не задержу, честное слово. Но без вас нельзя, сами понимаете - вы у меня главный свидетель.

- Боюсь, что у вас нет свидетелей.

- Придете - расскажу.

День начинался такой же жаркий, как вчерашний, солнце светило сквозь жаркую дымку, от того тело наполнялось истомой и не хотелось вылезать из-под душа. И кофий сегодня утром пила без всякого аппетита! - это у Чехова. В какой-то пьесе. Спускаться в метро, ехать в электричке, там идти до милиции ужасно не хотелось. Но Лидочка понимала, что Толик от нее не отвяжется. Впрочем, ей было не безразлично то, что происходит в милиции. Даже если там спешат закрыть дело, чтобы не вешать на себя лишнее убийство, за прошедшие сутки должны обнаружиться какие-то новости. Ведь убийство произошло в центре оживленного поселка, и наверняка уже приходил новый свидетель… А может, нашли убийцу?