Вокруг Света 1996 №03 - Журнал «Вокруг Света»

Необычность фресок Сигири еще и в том, что на стенах пещер были запечатлены полуобнаженные девушки-наложницы в изысканных нарядах. Они задумчиво смотрели на нас большими глазами из-под длинных ресниц.

— Многих девушек из царского гарема, — показывая на фрески, говорит эрудированный Абеи, ожидала печальная участь: надоевших наложниц царь Кашапа сбрасывал со скалы, на которой был устроен бассейн. Сейчас мы туда поднимаемся.

Пройдя по нескольким металлическим лесенкам, вмурованным в скальные стены, Абеи сел на камень, вытирая панамкой со лба капли пота.

— Что-то я с вами притомился, — произнес он тихим голосом, извиняюще улыбаясь. — Давайте, я расскажу вам историю царя Кашапы. Прежде всего: вы знаете почему он здесь поселился? Ведь Сигирия задумывалась как дворцовый ансамбль на вершине скалы. В неприступную крепость ее превратил Кашапа.

Он боялся, что престол отца перейдет к его младшему сводному брату Могаллану, мать которого происходила из царской семьи. А мать Кашапы была простолюдинкой. Чтобы упредить такое развитие событий, Кашапа захватил трон и заточил брата в темницу (позже тому удалось бежать в Индию).

От своего отца Дхатусена юный узурпатор потребовал отдать все сокровища. Кашапа был уверен, что властитель Анурадхапуры немало накопил их за долгие годы правления. В ответ Дхатусена предложил сыну отправиться с ним к искусственному огромному водоему.

Там у дамбы жил в уединении старый монах, с детства воспитывавший и учивший царя.

Дахатусена обвел рукой гладь водохранилища, указал на старую хижину своего учителя и, повернувшись к сыну, сказал:

— Вот все мои сокровища, накопленные за долгую жизнь.

— Смерть обманщику! — завопил Кашапа, обращаясь к стражникам. Те схватили царя и замуровали живьем в каменное надгробие его могилы.

Кашапа захватил трон в 477 году, но уже через семь лет, мучимый совестью и ожиданием возмездия от бежавшего в Индию брата, преследуемый видениями заживо погребенного отца, возвел цитадель на скале, и переехал в Сигирию. Но и там отцеубийца не мог найти успокоения, тираня своих подданных. Никакие забавы и развлечения, пиры и наложницы, не могли прогнать черных мыслей о неотвратимом отмщении. И оно наступило.

 

Спустя одиннадцать лет добровольного заточения на Львиной скале в 495 году, ему все же пришлось покинуть неприступное убежище. Гордыня не позволяла ему избежать встречи со своим братом...

Оставив Абеи отдыхать на площадке, мы пошли на последний приступ вершины. Железные лестницы вели вверх по почти отвесной скале. Следом, не отставая от нас, поднимаются буддийские монахи. Абеи успел уже перемолвиться с ними и сообщил нам, что это послушники из дальнего монастыря. Для них Сигирия — святое место...

От непрерывного подъема начинают дрожать ноги. Хорошо, что есть перила, можно и опереться на них — передохнуть. Солнце слепит глаза, по спине текут струйки пота. И вот наконец-то последние ступеньки. Ура! Мы на самой вершине.

Свет заливает зеленую площадку, кустарник. Как ни странно, сюда ветром, а то и птицами, занесена земля и семена. А высота-то, высота: не шутка — вершина поднимается на 475 метров над уровнем моря.

На верхней площадке заметен фундамент дворца и до сих пор поблескивает водная гладь бассейна.

Это здесь резвились наяды из гарема злодея, и отсюда сбрасывал он со скалы не угодивших наложниц.

На такой высоте ветер бьет в лицо, а внизу — тихо, не шелохнутся ветви деревьев. Отсюда видно далеко-далеко. Пожалуй, можно даже рассмотреть ту долину, в которой находится деревня Хабарана. Там встретились воины Кашапы и его брата, прибывшего с войском из Индии.

Братья сражались на боевых слонах. Поединок длился долго: у Кашапы сломался лук, кончились стрелы и у его брата. Но вот слон Кашапы шагнул на край болота, оступился, заревел и повернул назад. Воины царя, увидев, что их предводитель бежит, тоже бросились врассыпную. Кашапа остался один. Надменный и властный, он не перенес бы унижений плена и выбрал единственно приемлемый для своей необузданной натуры путь: выхватил из ножен меч и перерезал себе горло. В одной из легенд говорится, что Кашапа еще успел поднять меч и угрожающе потрясти им в воздухе.

Так бесславно кончилось царствование Кашапы, хотя после себя, как, впрочем, многие тираны, он оставил удивительный дворец на Львиной скале, одно из чудес «благословенной земли» — Шри Ланки. Его брат Могаллан стал после победы царем и вернул столицу в Анурадхапуру, а Сигирию вновь отдал монахам, и они там основали монастырь. Поэтому рядом с нами на вершине стоят послушники в оранжевых одеяниях и смотрят, как от подножия скалы уходят вдаль зеленые волны джунглей. Сюда, пятнадцать веков назад пришли их предшественники — первые буддисты.

Перахера — храмовое шествие со слонами, танцами и музыкантами

Слово «Канди» не сходит с уст неугомонного Абеи, пока наша машина кружит по крутым улочкам города. Вроде бы нас уже трудно чем-либо поразить на острове: видели, как добывают сапфиры и рубины, взобрались на Львиную скалу, наконец, любовались храмами Полоннарувы — древней столицы, заброшенной в джунглях. Но Абеи взахлеб расхваливает Канди, самый почитаемый сингалами город.

— Вы дышите горным воздухом Канди. Его название не имеет ничего общего с кондитерским делом. На сингальском языке это слово означает «вершина», или «гора». Если вы оглянетесь вокруг, то поймете, почему так называется город: он расположен у подножия горной гряды в ожерелье опоясывающей его широкой реки Махавели-Ганга с тенистыми берегами, поросшими тростником.

И Абеи величаво повел рукой, словно знакомя нас со своими владениями. Расположенный среди холмов, на высоте около пятисот метров над уровнем моря, самый прохладный город страны, несомненно, живописен. Но сингалы любят Канди и за то, что в нем более, чем в Коломбо, жив дух традиций, — это центр ремесел, национальных искусств. Наконец это центр борьбы за независимость.

— В дни смуты, после заката звезды Полоннарувы, религиозный и политический центр страны переместился в Канди, — продолжает свой рассказ Абеи. — Правда, тогда он назывался Сенкадагала — по имени обитавшего в тех местах отшельника, и только в XVI веке, когда португальцы захватили равнины и предгорья, сюда ушли сингальские правители Котте и Ситавака и основали здесь в 1592 году столицу — Канди. Более двухсот лет горное государство боролось за свою свободу, отражая нашествия португальцев, голландцев и англичан, оставаясь занозой в тылу захватчиков. Именно поэтому и в наши дни сингалы еще именуют свой любимый город «Маха Нувара» — «Великий город». Лишь в 1815 году Британская империя сокрушила этот последний оплот независимости, который стал снова свободным в 1948 году...

Тут Абеи прервал свой рассказ, так как машина остановилась в центре города, у большого искусственного озера, созданного повелением последнего сингальского короля Викрама Раджасинха.

Пора уже признаться, что именно это место и было целью нашего путешествия в гордый город Канди. Нет, даже не старинный дворец сингальских государей, расположившийся на берегу, где сейчас в залах Национального музея можно познакомиться с предметами домашнего обихода, одеждой и оружием прошлого. Конечно, мы зашли и туда, чтобы хотя бы взглянуть на кандийский договор, закрепивший победу англичан. Но была ли полной эта победа?

На самом берегу озера в гордом одиночестве высится Далада Малигава обнесенное рвом розовое строение. Это и есть знаменитый храм Зуба Будды.

— Знаете ли вы, как Зуб Будды (это — вторая святыня, первая — побег баньяна, о которой я уже рассказывал) попала на остров? Нет? Тогда внимательно выслушайте меня, пока мы не вошли под свод этого храма.

И Абеи приступил к повествованию.

— После смерти Будды его святые мощи приняли на хранение самые преданные последователи великого Учителя. Многие века Зуб находился в Индии у правителей династии Калинга. Но постепенно в Индии терялось уважение к этой реликвии, брахманы даже испытывали Зуб на прочность: клали на наковальню и били молотом, но не смогли его повредить.

Боясь, что его трон захватят противники буддизма, правитель Гухазива завещал своей дочери — если он погибнет в бою — перевезти реликвию в безопасное место. Так и случилось: враги убили правителя. Тогда его дочь Хемамала, спрятав Зуб в пышной прическе, тайно вместе с мужем села на корабль, и под видом пилигримов они покинули Индию, направившись к берегам «благословенной земли». Благополучно достигнув острова, они добрались до столицы Анурадхапуры и передали Священный Зуб прямо в руки короля Сирименгхаванна, который оставил его на хранение в своем дворце.