Пифагор и его школа - Леонид Яковлевич Жмудь

лежит, вероятно, в судьбе труда Феофраста, который многократно редактировался, дополнялся и сокращался, чего, по-видимому, не было с сочинениями Евдема, доступными в своей первоначальной форме еще Симпликию (VI в.).

Устный характер раннего пифагореизма

Распространенное в позднеантичной литературе мнение о том, что книга Филолая была первой письменной фиксацией пифагорейских доктрин, тесно связано с их «секретностью» до ее появления (Д. Л. VIII, 15). Раннепифагорейские трактаты при этом, естественно, игнорировались — ведь их нельзя было совместить с тайным характером учения до Филолая. (Впрочем, и Диоген Лаэрций, и Ямвлих со свойственной всем компиляторам непоследовательностью могли ссылаться на подлинные сочинения Пифагора и его учеников, которые как раз и были апокрифическими). Между тем до нас дошли сведения о содержании книг Алкмеона, Гиппаса, Менестора, Гиппона (а в ряде случаев и некоторые фрагменты) и данные о существовании сочинений других пифагорейцев, например, Демокеда и Акрона. Все они жили до Филолая. Правда, в этих книгах нет философии числа, которую мы находим у Филолая или в изложении пифагорейских учений у Аристотеля. Но почему именно ее мы должны считать истинно пифагорейской, тогда как все, что с ней не совпадает (а такого материала во много раз больше!) лишь частными мнениями отдельных пифагорейцев? Направление, представленное Филолаем, вероятно, существовало и до него, но оно не было ни единственным, ни даже одним из ведущих. Философия пифагорейцев, как мы увидим в дальнейшем, никогда не была унифицированной — это был вынужден отмечать даже Аристотель, явно стремившийся, исходя из собственных задач систематизатора, привести ее к общему знаменателю.

Как известно, у платоников и перипатетиков не было ни того, что можно назвать общешкольной доктриной, ни тем более сочинений, излагавших такую доктрину. Мы не располагаем никакими данными о том, что положение в пифагорейской школе было существенно иным. Следовательно, книга Филолая излагала не общепифагорейскую философию, а его собственные взгляды, которые могли совпадать, а могли и не совпадать со взглядами других пифагорейцев и самого Пифагора. Например, астрономическая система Филолая очень оригинальна.

Какое сообщество основал Пифагор?

Для того чтобы выяснить, на каких началах было устроено пифагорейское общество, существовали ли в нем ступени посвящения, обеты молчания и тому подобные вещи, рассмотрим, каков был его социальный статус и тип организации. Собственно говоря, мы можем выбирать среди очень немногих вариантов: 1) философская школа наподобие тех, которые возникли в IV в. до н. э.; 2) религиозное сообщество (фиас); 3) политическая гетерия.

Смысл, который вкладывается в понятие «философская школа», весьма различен, но мы возьмем за образец структуру тех школ, которые были основаны в IV в. до н. э. сначала Платоном и Аристотелем, а затем Зеноном и Эпикуром. Историки в общем сходятся в том, что Академия и Ликей не имели аналогов в VI–V вв. до н. э. Они были основаны как образовательные учреждения для совместных занятий под руководством главы школы (схоларха), который назначался своим предшественником или выбирался членами школы. Каждая из этих школ находилась в определенном месте — либо в общественном (как Академия и Ликей), либо в частном доме (как школа Эпикура){57}.Членами школ были люди, готовые посвятить себя многолетним философским и научным занятиям.

Нетрудно убедиться, что пифагорейское общество носило совсем другой характер, хотя некоторые черты и сближают его с философской и научной школой, но уже в более широком и современном смысле слова. В источниках по раннему пифагореизму термины для обозначения философской школы (*****, ********) не применяются. Никаких схолархов у пифагорейцев не было (Ямвлих приводит в связи с этим несколько имен, но они явно взяты из псевдопифагорейской литературы и в ранних источниках не встречаются). Пифагорейские общества были разбросаны по десятку городов Южной Италии, а затем и собственно Греции, и совместные занятия, равно как и общее руководство были в этой ситуации невозможны. Маловероятно, чтобы даже в Кротоне времени Пифагора занятия носили регулярный характер и касались всех членов общества.

Если не подходить сугубо формально, а учитывать связанность некоторых пифагорейцев учительством и ученичеством, а также развитие ряда общих доктрин и научных направлений, то следует согласиться, что в рамках пифагореизма школа все же существовала — в том смысле, в котором мы говорим, например, о милетской школе. Пифагорейцы, как и Платон, придавали большое значение воспитанию и образованию юношества и разработали обширную систему педагогических методов, по крайней мере в V–IV вв. до н. э. Но хотя в пифагорейском обществе и практиковалось обучение, оно было создано не для этого. Не совместные занятия ради достижения мудрости были его главной целью — ведь подавляющее большинство пифагорейцев (даже те, кто упомянут в каталоге Аристоксена) не имели отношения к философии и науке.

Следовательно, в определении статуса и организационной структуры пифагорейского сообщества мы должны выбирать между политическим объединением — гетерией и религиозным — фиасом. Выбор этот особых сложностей не вызывает. Само выражение *********** сходно с названиями политических группировок{58}, и пифагорейское общество, как правило, называется гетерией. Что же касается термина «фиас», то применительно к пифагорейцам он практически никогда не употребляется, за исключением нескольких очень поздних и третьестепенных источников.

Основной сферой деятельности пифагорейских обществ на всем протяжении их существования являлось участие в управлении государством. Правда, некоторые ученые полагают, что политическое влияние Пифагора было побочным следствием его учения, принесшего Кротону моральное обновление. Так, У. Гатри склонен думать, что основным мотивом в приобретении власти были не личные амбиции Пифагора, а стремление к реформации общества согласно собственным моральным принципам{59}. С этим можно согласиться лишь частично. Едва ли авторитет Пифагора как этического реформатора непременно обеспечил бы ему политическую власть, если бы он сам ее не добивался. Еще более справедливо это для его последователей.

В западноевропейской истории влияние религиозного ордена или братства на политическую жизнь — вещь вполне обычная: вспомним хотя бы иезуитов или масонов XVIII в. Для Греции же времени Пифагора это совершенно нехарактерно, — если, конечно, речь идет о частных объединениях, а не о крупных религиозных центрах вроде Дельфийского святилища. Хотя члены фиасов, как и другие граждане, могли участвовать в государственных делах, сами фиасы в политику не вмешивались, это были чисто культовые сообщества.

Никаких свидетельств на этот счет не сохранилось и об орфиках.

Члены фиаса группировались, как правило, вокруг культа, который не носил государственного характера и не был общим для всего города{60}. Был ли у пифагорейцев такой культ? Наиболее почитаемым божеством пифагорейцев считается Аполлон, но его культ существовал в Кротоне еще до приезда Пифагора и носил общегородской характер: Кротон даже чеканил монеты