Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— Нет на оба счёта, — ответил я, силясь взять себя в руки. — Я не убивал Принца, и никогда не желал брачных уз с Королевой. Я никогда не любил никого кроме моей жены.

— Лорд Камерон, если вы были так преданы вашей жене, то почему вы встречались с Леди Хайтауэр? — спросил Лорд Осуалд.

Мой взгляд переместился на Роуз:

— Она — мой адвокат, и хороший друг.

— А кто-нибудь ещё из других ваших друзей навещал вас в течение часа каждым вечером эту неделю, Лорд Камерон?

— Протестую! — крикнула Роуз.

Но Лорд Осуалд не ждал моего ответа, и попёр напролом:

— Кто-нибудь ещё из ваших друзей предлагал искупать вас, прежде чем предстать перед судом, Лорд Камерон? Так поступают хорошие друзья?

Судья Уотсон запоздало ответил:

— Принято. Лорд Осуалд, пожалуйста, воздержитесь от умозрительных высказываний.

— Прошу прощения, Ваша Честь. Больше вопросов у меня нет, — с победным взором сказал прокурор.

Потом настал черёд Роуз, но она смогла лишь заставить меня снова изложить мой рассказ, надеясь, что это частично смоет пятно, оставленное наводящими вопросами Лорда Осуалда. Судя по бормотанию с галёрки, надежд на это было мало. После нескольких минут она села, а меня отпустили с трибуны.

Глава 35

Усевшись обратно на своё место, я оглядел зал. Почти все люди шептались с соседями. Когда я посмотрел на Королеву, она встретилась со мной взглядом, но выражение её лица было холодным. Сбоку от неё стоял Коналл, отказывавшийся смотреть мне в глаза. Я мог лишь гадать, о чём он думал.

— Если больше свидетелей нет, то я удалюсь для принятия решения, — сказал Лорд Уотсон, начиная вставать.

Роуз мгновенно вскочила на ноги:

— Прошу прощения, Ваша Честь. Я хотела бы вызвать ещё одного свидетеля.

Судья неодобрительно посмотрел на неё:

— В моём списке такого свидетеля нет.

— Ответ я получила лишь прошлым вечером, Ваша Честь, — сказала Роуз. — Если вы позволите, я хотела бы вызвать для дачи показаний Милли — девочку, которую спас Лорд Камерон. — Повернувшись, она указала ему на заднюю часть зала.

Я проследил за её взглядом, и увидел стоявшую там Керэн, а рядом с ней — Милли. Они начали идти между скамей, направляясь к трибунам.

Лорд Осуалд сразу же встревожился, и встал, чтобы выразить протест:

— Ваша Честь, мне не дали возможности встретиться с этим свидетелем до суда. Её показания нельзя допускать к делу.

Роуз повинно склонила голову:

— Прошу простить, Лорд Осуалд. Я смогла связаться с ней лишь прошлым вечером. Учитывая то, что она — одна из главных свидетелей, я считаю, что выслушать её будет важно.

Лорд Уотсон некоторое время переводил взгляд между ними, затем встал:

— Леди Хайтауэр, Лорд Осуалд, пожалуйста, присоединитесь ко мне в моих покоях. — Он ушёл прочь, и они последовали за ним, покинув зал суда. В зале сразу же пошёл громкий шёпот, вскоре переросший в неблагозвучный гам, поскольку все говорили одновременно.

Делать мне было нечего, поговорить — не с кем, поэтому я смотрел вперёд, не зная, чем заняться — но тут Гарэс наклонился ко мне, глядя на Керэн:

— Я начинаю понимать, о чём думает Роуз.

Я сидел с каменным лицом:

— Понятия не имею, о чём ты.

Он осклабился:

— Думаю, понимаешь — поэтому я дам тебе совет. Неукротимая Леди Роуз допустила в своём плане ошибку. То, о чём она думает, не сработает. Это лишь приведёт к тому, что после твоей казни её посадят.

Я не ответил, но почувствовал, как сжались мои зубы.

— Я совершенно серьёзно, — сказал Гарэс. — Как я уже говорил, я не совсем лишён сочувствия. Будь это не так, я бы указал на то, что твоя внезапная свидетельница всю прошлую неделю провела в обществе твоей дочери. Хотя для присутствующих это мало что значит, я при желании легко мог бы уведомить их о том, что она — маг разума. Тогда слова малютки Милли никто бы ни в грош не ставил.

— Что ты хочешь сказать, Гарэс? — спросил я.

— Надейся на то, что тварь, которую ты зовёшь дочерью, хорошо поработала. Если ложных показаний девочки не хватит, чтобы изменить мнение судьи, то тебя повесят. А если Роуз попытается вытащить тебя при поддержке Керэн, то её тоже скорее всего повесят. — Он выпрямился, и принялся игнорировать мой гневный взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Махнув рукой на Гарэса, я снова принялся смотреть вперёд, но при этом мой разум бешено работал, обдумывая его слова. Я довольно быстро вспомнил, что мои зачарованные кандалы смастерил именно он. Будь это кто другой, это было бы не важно, но Гарэс родился в золотой век магии. В те времена маги Морданов были многочисленными, и любой метод лишения волшебника свободы должен был учитывать этот факт.

Закрыв глаза, я снова сфокусировал свой магический взор на кандалах, но не узнал ничего нового. Я уже выяснил, как их следовало правильно отмыкать, хотя для этого требовался второй маг. Нужно было направить эйсар в каждый наручник в нужных точках, создавая между наручниками связь. Только тогда можно было дать надлежащую команду, заставив их разомкнуться, не убивая носившего их человека.

Помимо этого, я изучил начерченные на них руны, но не мог увидеть никакой очевидной причины, почему носящий их человек не может быть телепортирован. Однако уверенность Гарэса не была показной. Я достаточно хорошо знал рыжебородого архимага, чтобы понять, что он не блефовал. Если он думал, что попытка телепортировать меня прочь окажется провальной, значит так наверняка и будет.

«Ситуация всё лучше и лучше», — подумал я про себя. Я всё ещё был погружён в раздумья, когда в зал вернулся судья.

Леди Роуз заняла своё место рядом со мной, когда он занял свою трибуну:

— Я решил позволить последнему свидетелю Леди Хайтауэр дать показания. Леди Хайтауэр, пожалуйста, ведите вашего свидетеля.

Керэн вывела Милли вперёд, и вскоре та заняла своё место — на вид ей было очень неуютно, она робела под таким числом взглядов. Одета она была в одно из старых платьев Айрин — симпатичная жёлтая ткань скрывала большую часть её шрамов. На миг я задумался, было ли это мудрым, поскольку всем могло помочь лицезрение содеянного с нею Принцем, но сразу же устыдился этих мыслей. Она достаточно настрадалась.

Поскольку Роуз её вызвала, допрашивать Милли она стала первой. Роуз уверенно вышла в зал, и повернулась к девочке:

— Пожалуйста, назови суду своё имя.

— Милли, миледи.

— А фамилия?

Милли опустила взгляд в пол:

— Не знаю, миледи. Я поступила на службу Принцу очень маленькой.

— Но изначально ты жила во владениях Лорда Эйрдэйла, верно? — спросила Роуз.

Её ответ был почти неслышным:

— Да, миледи.

— Сколько тебе сейчас лет, Милли?

— Двенадцать, я думаю, миледи, — сказала девочка.

— И как долго ты служила Принцу? — продолжила Роуз.

Милли помедлила:

— Не уверена. Лет пять или шесть, наверное.

Следующий вопрос Роуз задала с видимой неохотой:

— Я знаю, что тебе это трудно, Милли, но суду важно это услышать. Сколько лет тебе было, когда Принц начал тобой злоупотреблять?

Милли покачала головой:

— Он мной не злоупотреблял, миледи. Я была его собственностью. Он мог делать со мной всё, что пожелает.

Галёрка разразилась гневным шёпотом. Однако громкость его была недостаточна, чтобы Судья Уотсон утрудил себя вмешательством, поэтому Роуз продолжила:

— А что именно Принц Лиманд желал делать, Милли? Он тебя бил?

Следующие десять минут были болезненными и неудобными — Роуз заставила Милли описать кое-какие излюбленные Принцем Лимандом методы наказания, которые часто предполагали использование кнутов. Милли также призналась, что Принц использовал её и для более интимных наслаждений, хотя Роуз задавала вопросы на этот счёт в расплывчатой форме. Хватило того, что суд узнал правду, не было необходимости смущать девочку подробными описаниями его разнузданных действий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как только Роуз установила, какими извращёнными развлечениями занимался Принц Лиманд, она направила вопросы в сторону отношений Милли с другими слугами: