Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

похоронить мертвых по-христиански. Император выделил средства из казны, назначил в похоронную команду воинов из дворцовой стражи, а над ними поставил референдария Феодора, которому велел позаботиться о мертвых византийцах. Референдарий — чиновник, который собирает жалобы. Но теперь жаловаться стало некому; чиновник провожал сограждан в последний путь. Феодор тратил деньги Юстиниана и даже свои собственные, чтобы похоронить трупы тех, кто остался без попечения. Настроение у всех было такое, что словами не высказать: пир во время чумы, какие там деньги…

В конце концов покойников перестали отпевать и хоронить как положено: для этого не хватало людей. Угроза смерти сплотила богатых и бедных. Даже стасиоты позабыли о своей ненависти к богатеям и безропотно хоронили их, если богачи умирали первыми.

Некоторое время болезнь не проникала во дворец, но однажды Юстиниан увидел у себя в паху странную опухоль. Она раздулась, в теле начался жар. Неизвестно от кого заразился базилевс. Вряд ли его укусила блоха. Но он слишком часто встречался с людьми в продолжение рабочего дня, и кто-то оказался переносчиком заразы. Император слег, стал бредить, метаться в жару. За ним ухаживал придворный медик Самсон.

По всей стране быстро разлетелись слухи о болезни государя. Армия, воевавшая на Востоке, словно застыла в ожидании: умрет базилевс или выживет? Военные действия против персов были парализованы.

Юстиниан выжил, болезнь его продолжалась недолго. Император-крестьянин обладал богатырским здоровьем. Кроме того, он не пил вина, не объедался, соблюдал посты, вкушал здоровую пищу. Организм выдержал удар, и вскоре самодержец пошел на поправку.

В отличие от него, Феодора оставалась здорова. Вероятно, царица ввела жесткий карантин и оттого спаслась. Зато квестор Трибониан, лучший законник империи, скончался во время эпидемии, как и множество других сановников.

…Новость о выздоровлении императора пришла в восточную армию. Офицеры отреагировали своеобразно. Они начали писать доносы друг на друга и на Велисария, обвиняя соперников в бездарности и измене.

Особенно усердствовал Иоанн Фага (Обжора), имя которого впоследствии часто встречается среди офицеров Западного и Восточного фронтов.

Чума продолжала мрачное шествие по земле.

Из Византии болезнь перекинулась в Иран, Италию и другие страны. Всё Средиземноморье было опустошено, причем Ромейская империя как более сложный организм пострадала сильнее, чем варварские племена. Византийцы жили в густонаселенных городах, и по ним пришелся удар чумы. Редконаселенные районы, где обитали германцы, славяне, болгары, пострадали значительно меньше. В Великую Степь болезнь вообще не проникла, и вскоре там возник Тюркский каганат.

Была и еще одна причина ослабления Византии. Чем сложнее система, тем трудней ее перестроить. Если гибнут чиновники, если рушится налоговая и армейская структура, если пустеют крепости, возведенные для охраны границ, а для оплаты уцелевших воинов нет денег из-за того что налогоплательщики вымерли, — это означает, что государство на краю пропасти. И всё же Юстиниан нашел новые кадры, смог восстановить боеспособность армии, пополнить казну и продолжить активную внешнюю политику. Железного императора ничто не могло согнуть.

7. ВЕРИТЬ ЛИ КЕСАРИЙЦУ?

Впрочем, возникают сомнения относительно размера ущерба, нанесенного чумой. Неужели всё оказалось так страшно, как описывает Прокопий? Может быть, наш писатель преувеличил, ведь это ему свойственно. Однако мы знаем, что чума возвращалась несколько раз, и о ней примерно в тех же выражениях писал Евагрий. Не меньшую катастрофу нарисовал сирийский автор, известный под условным именем Псевдо-Дионисий.

Правда, и это ничего не доказывает. Каждый человек воспринимает личное горе как невероятную трагедию. Так рождаются мифы о глобальных катастрофах, утонувших атлантидах и о «советских репрессиях». Можем ли мы воспринимать всё это некритически?

Обратимся еще раз к сочинению Эдварда Люттвака «Стратегия Византийской империи», в котором он подробно рассматривает версию пандемии чумы с привлечением современных данных.

Говоря о жертвах чумы, Люттвак ссылается на цифры Прокопия. Они огромны. Прокопий утверждает, что в Константинополе чума продолжалась четыре месяца, «но особенно свирепствовала в течение трех».

Вначале умирало немного людей, затем всё больше и больше, и наконец началась эпидемия. Число покойников достигало пяти тысяч в день, «а потом и десяти тысяч и даже больше».

Люттвак начинает подсчеты. Три месяца по 5000 жертв — это 450 тысяч. Если удвоить цифру, получим 900 тысяч. Правда, эта цифра некорректна, потому что чума не собирала в столице такую жатву за все три месяца. Десять тысяч покойников — это пик в отдельные дни. Но есть серьезные сомнения и насчет 450 тысяч. Население Константинополя вряд ли превышало в ту пору 300 тысяч жителей, а, скорее всего, было тысяч на сто меньше. Этот факт Люттвак не учитывает.

Еще одно соображение. Прокопию и в обычной ситуации не всегда можно верить. Когда же историк касается цифр, они попросту фантастичны. Кесариец подсчитывает последствия от набегов болгар на Балканы и пишет о нескольких миллионах византийцев, угнанных в рабство. Но жило ли на Балканах в то время такое количество людей? Сомнительно. Не больше доверия вызывают и его подсчеты жертв чумы.

Однако Люттвак тем не менее убежден, что бубонная чума — это не просто вспышка болезни, а «не знавшая прецедентов в истории пандемия», которая унесла больше трети Византии, чье население тогда составляло от 30 до 50 миллионов. Ученый верит Прокопию, и вот почему. Биовар бубонной чумы был чем-то новым для людей VI века. Позже, в XIV столетии, когда «черная смерть» косила население Евразии, люди уже имели некоторый иммунитет по отношению к ней. Однако и тогда число жертв было громадным.

В качестве доказательства приводится довольно странный факт: результаты исследования ледовых кернов Антарктики. Эти исследования демонстрируют снижение углекислого газа во льду, которое примерно соответствует 541 году. По мнению Люттвака, это произошло из-за вымирания значительной части людей и домашнего скота.

Такую гипотезу принять невозможно. Воздействие людей на климат вообще нельзя преувеличивать. Человек может изменить ландшафт, загубить плодородные почвы, оставить после себя пустыню, но влиять на глобальные климатические изменения или стать причиной серьезных колебаний уровня