Король и Королева Мечей - Том Арден

Джемэни!

Время испытаний настало — быть может, слишком рано. Судьба всего живого лежит на наших плечах, и промедление смерти подобно. Когда ты будешь читать это письмо, ты уже будешь на пути в Зензан. У первого постоялого двора после переезда границы возница высадит тебя. Оттуда тебе предстоит добираться до столицы Зензана. Предсказано, что там ты обретешь второй кристалл, но если этому суждено будет случиться, ты должен будешь сказать пароль.

Пароль звучит так: «ЧАС ПРОБИЛ». Кому ты должен будешь сказать эти слова — этогоя тебе сказать не могу. Скажу лишь, что в тот миг, когда час действительно пробьет, тебе будет дан какой-то знак.

Теперь же я более ничем не могу тебе помочь. Чрезвычайно важно, чтобы ты добился успеха в своей миссии, но столь же важно, чтобы ты все сделал сам, без моей помощи. Вчерашние события ускорили твой отъезд из Агондона, а это значит, что ты, вероятно, еще не вполне подготовлен к предстоящим испытаниям. И все же я уверен в том, что ты сумеешь их выдержать, что на деле постигнешь то, что не успел постичь в обучении. Злой колдун возродился, и у нас есть совсем немного времени, пока он будет собираться с силами. Молюсь о том, чтобы за это время ты успел обрести второй кристалл.

Меня ты не увидишь до тех пор, пока не овладеешь вторым кристаллом. Но знай, что я буду наблюдать за тобой, и когда придет время, я снова буду рядом. Ты испытываешь сомнения относительно меня, но пробьет час, и твои сомнения рассеются. Не думай обо мне дурно, пока не поймешь, кто я такой и почему я вел себя так, как должен был.

Итак, запомни: «ЧАС ПРОБИЛ».

Твой опекун Э.

Позднее Джем не раз перечитывал это письмо. Все время, пока он будет находиться в Зензане, он не расстанется с ним. Вынимая его из кармана, он всякий раз будет бережно разглаживать листок и всматриваться в написанное, пытаясь в очередной раз разгадать что-то такое, чего не разгадал прежде. Быть может, ему не давали покоя слова «ЧАС ПРОБИЛ». А быть может, большие раздумья вызывала фраза «кто я такой и почему повел себя так, как должен был».

А прочитав письмо впервые, Джем уронил его на пол и стал смотреть в окно на однообразный зимний пейзаж. Уже теперь его жизнь в Агондоне казалась ему нереальной. Он пытался вспоминать о Пелле, о Бергроуве, о Чоки и Джели, но все эти образы меркли и сливались перед яркостью того ужаса, который испытал Джем, глядя на происходящее в подземном святилище. С грустью вспоминал Джем погибшего Пелла, но теперь все, кого он знал в Агондоне, казались ему погибшими.

Кроме его опекуна. Кем же он был, этот опекун? И где Раджал?

Джему вдруг стало ужасно одиноко.

Карета остановилась у скромного постоялого двора, темневшего на фоне бескрайних снегов. Джем расплатился с возницей. В кармане плаща он обнаружил несколько монет. Возница даже с облучка не слез. Он смотрел в небо. Джем тоже взглянул на небо. Вечерело. Явно мог пойти снег. Но возница поехал дальше. Джем не слишком уверенно зашагал к гостинице. У него мелькнула мысль: «Я пересек границу». Он находился в другой стране. Как это казалось странно!

Джем вошел в вестибюль. Тут никого не было, кроме мужчины в ливрее, который сидел у камина. Он сидел спиной к Джему и не сразу обернулся. Джем засмотрелся на огонь, потом перевел взгляд на окна, за которыми простирались белые поля. Грудь его царапнул чехольчик с кристаллом Короса.

Джем кашлянул. Сидевший у камина, однако, оказался не служащим гостиницы.

— Я — твой паж. Я ожидаю своего господина.

И Джем, забыв обо всем, бросился в объятия Раджала и разрыдался.

Часть четвертая

НИ С МЕСТА!

ГЛАВА 50

ДВА ПИСЬМА

Мой дорогой пасынок!

С тяжелым сердцем (о, сколь тяжелым!) твоя любящая мачеха берется за перо. Подумать только — в своей женской простоте я надеялась, что буду писать тебе обо всяких мелочах и глупостях, о невинных радостях домашнего очага, дабы мой благородный Полтисс, храбро сражающийся на защите нашего королевства, улыбнулся бы и вспомнил о слабых женщинах, которые, не будь на свете таких отважных и сильных мужей, давно бы зачахли, словно лозы без полива. Но теперь (о жестокая судьба) какие же чувства испытаешь ты, когда я поведаю тебе о трагедии, которая постигла наше маленькое семейство? Ибо, увы (мужайся, дорогой мой Полтисс), мой скорбный долг состоит в том, чтобы поведать тебе о том, что благородное, широчайшее сердце, которое тревожным набатом откликалось на беды нашей страны, но при том не было чуждо семейных бед и радостей, — это сердце не бьется долее. Ода, да, мой дорогой Полтисс, жена, которая пишет эти строки, уж не жена более, она потеряла своего супруга, а тот сын, который, роняя слезы, читает это скорбное послание, потерял своего отца.

О сын мой! Я называю тебя сыном, ибо люблю тебя так, словно ты явился на свет из моего чрева. Осын мой, чем нам утешиться? Как нам не пасть ниц и не рыдать безутешно от такой потери? Я — слабая женщина, но я верю в тебя и знаю, горе не сломает тебя, настоящего мужчину. Наша общая вера укрепит тебя.

С любовью к господу Агонису,навсегда остаюсьтвоя мать

УМБЕККА.

P.S.

Мой дорогой сын. Я понимаю, то, о чем я еще хочу тебе сообщить, может показаться тебе недостойным внимания на фоне постигшего нас несчастья. Однако я надеюсь, что это известие хоть немного утешит тебя. Дело вот в чем: за несколько дней до того, как мой возлюбленный супруг и твой отец покинул нас, его императорское величество через посредство своего высокопоставленного чиновника, лорда Маргрейва, счел нужным вознаградить этого лучшего из подданных даром, который тот давно заслужил. Безусловно, мирские титулы и звания мало что значат для верных и смиренных агонистов, какими являемся мы с тобой. И все же, дорогой сын, мы с тобой хотя бы можем немного порадоваться тому, что благороднейший из героев Эджландии войдет во врата Царства Небытия одаренный титулом, который заслужил своей беспримерной и добродетельной жизнью: лорд Вильдроп (а это значит — виконт, никак не меньше!).

С. Е. И. А. В.

Служба Его Императорского Агонистского Величества

От кого: Его превосходительства, досточтимого Оливиана Тарли Вильдропа, главнокомандующего и губернатора девятой провинции (Тарнские долины), назначенного его императорским агонистским величеством Эджардом Синим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});