Солнцеворот - Николай Симонов

Увидев Тибула Храброго, застывшего в позе лотоса, Верховный жрец Колыван впал в неистовство: он ползал вокруг него и, причитая, рвал на себе седую бороду:

— О, прости меня, великий посвященный Высочайшего Храма Одина за то, что я принял тебя за шайтана и хотел причинить тебе зло!

Дождавшись, когда Колыван немного успокоился, Сансара-воительница спросила его:

— Скажи, преподобный, он жив или мертв?

— Он не жив и не мертв. Его дух пребывает в Царстве Вечного Блаженства, но его тело — нетленно и мы обязаны беречь его, как бережем тело высокочтимого Гарагули, — раскрыл преподобный Колыван великую тайну Перламутровой башни.

Гонорий подтвердил слова Верховного жреца и искренне прослезился. Тем временем резиденция Верховного вождя заполнялась народом. Возник стихийный митинг, а, по сути, начало работу народное собрание, которое не собиралось уже много лет. Когда не отходившая от Павлова ни на шаг Урсула почувствовала запах морозной свежести, то попросила предоставить ей слово вне очереди. Ведущий народное собрание Дмитрий Храбрый объявил о том, что сейчас орланды услышат очень важное сообщение. Забравшись на импровизированную трибуну в виде большой пустой бочки из-под пива, Урсула сказала следующее:

— Тибул — не Сорока из рода Белохвостого Оленя. Он — сын Утренней звезды, о котором поется в гимне "Славься наш благородный Авесалом". Об этом знают Дмитрий Храбрый, Михей, Ерофей, Гарегин, Лаванда, Нара, Медвяная Роса и Березка. Об этом знают Агата и я. Об этом догадались многие люди, у которых ясный взор и доброе сердце. И мы верим, что, когда нашему племени снова будет грозить беда, он оживет и поведет нас в последний и решительный бой.

— Урал!!! — закричали воины и ударили копьями о щиты.

В тот же день тело Павлова, то есть Тибула Храброго с величайшими почестями было доставлено в тайную гробницу в резиденции Верховного жреца. Не все, кто желал бы увидеть его захоронение, Верховным жрецом Колываном в Перламутровую башню были пропущены. Из "белохвостых" этой великой чести удостоились только Ерофей, Гарегин и Березка. Юная вдова держалась на редкость стойко, и только ее потемневшее от горя лицо выдавало ее истинные чувства и переживания.

Урсула и Сансара, укладывавшие тело Павлова в склеп, дали Колывану торжественную клятву в том, что они никому не расскажут о том, кого они там при свете факелов увидят. Усаживая Павлова (в позе лотоса) рядом с мумией высокочтимого Гарагули, амазонки положили в карман его комбинезона коробок спичек, радиометр и компас, а на спину повесили автомат Калашникова. Так решил преподобный Колыван, сообразив, что это — самый лучший способ избавиться от "ненужных вещей" и лишних разговоров.

IX

Прошло знойное лето, дождливая осень и на редкость морозная и малоснежная зима. Ранней весной, когда зазвенела капель, Березка родила красивого и здорового мальчика. В честь умершего зимой деда — старейшины рода Желтого Быка Дмитрия Храброго, она назвала своего сына Дмитрием. В присутствии старших женщин из рода Желтого Быка и Белохвостого Оленя она дала клятву никогда более не выходить замуж и по первому зову последовать за своим любимым супругом в далекое странствие по Млечному пути.

Всякий раз, разжигая в своей хижине очаг, Березка пела сочиненную ею песню о том, как ее любимый супруг придет за ней, когда наступит ее смертный час:

"Я раздую с тобой огонь

на земле, у синих холмов,

если лягут в мою ладонь

две руки, словно два крыла.

Мы пойдем догонять луну,

если будет лодка легка,

все такое же, как тогда,

я такая же, как была.

Согревая холодный песок,

встанет солнце над светлой водой,

А потом оно вновь уйдет.

на закате дня умирать.

Я покину свой милый край,

горсть земли заберу с собой.

Можешь ты загасить огонь,

только помни, помни меня

Будет ветер горьким опять

и с собой принесет дожди.

И опять я на Млечный Путь

буду долго и молча взирать.

Если буду на этой реке,

если снова войду в нее,

то земле твоей дорогой

я скажу, что люблю ее.

Разгоняя печаль твою,

пусть горит наш огонь в ночи,

пусть не скажешь ты никогда,

что тебе уже не о чем петь.

Я хочу, чтобы был твой дом

так же полон, как сердце твое,

и поэтому всех богов

я о счастье твоем молю.

Согревая холодный песок,

встанет солнце над светлой водой,

А потом оно вновь уйдет.

на закате дня умирать.

Я покину свой милый край,

горсть земли заберу с собой.

Можешь ты загасить огонь,

только помни, помни меня".

"Белохвостые" и "быки" окружили Березку такой заботой и вниманием, о которой молодая мать может только мечтать. Она получала самую вкусную пищу, ей помогали во всем, чем только можно помочь. Нара и Сара Гудвин по очереди нянчились с ребенком, чтобы Березка могла спокойно поспать. Гарегин Плотник лично следил за тем, чтобы у нее в хижине всегда был запас дров и кипяченой воды.

На третью декаду после рождения Дмитрия приют Белохвостого Оленя впервые посетил преподобный Колыван. Подержав мальчика в руках, Верховный жрец объявил себя его протектором, то есть покровителем, и вскоре прислал ему в подарок золотые и серебряные кубки, бронзовый кинжал с рукояткой из моржового клыка и два больших куска тонкой льняной ткани. Примеру Колывана последовал Верховный вождь Гонорий и тоже прислал малышу дорогие подарки.

Частым гостем в приюте Белохвостого Оленя стала Агата-воительница. Она поправилась от сердечной болезни, но от должности Центуриона наотрез отказалась. Совет старейшин, принимая во внимание ее прежние боевые заслуги, принял решение освободить ее от военной службы. Агата переселилась в приют Росомахи и стала надежной опорой своего престарелого отца Сергия Мудрого. Агата подружилась со старшими женщинами "белохвостых", особенно с Лавандой, и долгими зимними вечерами за приятной беседой "гоняла" с ними травяные чаи. Она тоже объявила себя протектором юного Дмитрия и мечтала дожить до тех дней, когда он вырастет, и под ее руководством станет осваивать стрельбу из лука, метание копья и фехтование мечом.

После отставки Агаты Урсула-воительница фактически стала первым заместителем Центуриона Сансары. Весь отряд воинов и старшие ученицы в ту зиму оставались на Красных Камнях в ожидании нападения кайяпо. В начале зимы их передовой отряд был замечен неподалеку от Верблюжьей горы. Кайяпо в количестве двадцати человек передвигались на лыжах. Их удалось хитростью выманить из леса и издали расстрелять из луков. После этого кайяпо в окрестностях Красных Камней не появлялись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});