Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

— Да, я довольно сильно рассердилась, когда ты отдал меня этим похотливым уродам, — промурлыкала Белка, изучая свои короткие ноготки, но внимательно посматривая за настороженным эльфом. — Даже хотела разорвать на куски, когда найду. Хотела увидеть, как ты просишь пощады, как льется твоя кровушка и как дрожит твой голос, умоляя меня о пощаде. Но потом… знаешь, я вот подумала: а ведь мы могли бы сработаться.

— Что за бред?

— Почему сразу бред? — удивилась Гончая. — Жизнь за жизнь. Ты отдал мне Темного, а я помогу тебе выбраться из Леса, раз уж мои парни заупрямились. Чем не сделка? По-моему, очень даже неплохие условия. Траш и Карраш тебя не тронут, даю слово. Если хочешь, они вообще ничего не узнают, пока ты не покинешь Пределы. Рыжего можешь прибить — он мне до смерти надоел. С Ирбисом и Совой поступай, как знаешь. Они мне не сваты, не братья и даже не друзья, если уж на то пошло. Шранка не спасти, это даже мне понятно. Жаль, конечно, но тут уж ничего не попишешь — в нашем деле нельзя без риска. Элиар тоже не жилец, но тут я совершенно не причем. Разве что дядьку не хочется трогать… но я надеюсь выторговать у тебя его жизнь. Как насчет обмена?

Танарис хищно прищурился и растянул губы в резиновой усмешке.

— А что ты можешь мне предложить?

— Жизнь, ушастый. И возможность выбраться из Проклятого Леса. По-моему, это будет честно. Да и сам посуди: убить магией ты меня не можешь, от ножа я увернусь. Деться тебе одному тоже некуда. А если мы окончательно рассоримся, можем погибнуть оба. Может, поищем компромисс, раз уж так все сложилось?

— Думаешь, я тебе поверю?

— Думаешь, ты выберешься отсюда без меня? — дерзко ухмыльнулась Гончая. — У тебя осталась пара жалких часов до того, как здешние зверушки выберутся на охоту: без Темного они снова станут теми, кем были. То есть, сожрут нас в два счета и не поморщатся. Не думай, что Место Мира спасет тебя от чужого внимания — сюда довольно часто наведываются пересмешники и еще много прелестных созданий, которые с превеликим удовольствием высосут твою жизнь во сне. Как и мою, впрочем. Поверь, тебе ОЧЕНЬ нужен проводник, ушастый, хочешь ты этого или нет. И я, как ни странно, могу им стать. Тем более, твоя магия для меня — форменный пшик.

— Зато для твоих друзей она станет последним, что они увидят в жизни!

— Ой, только пугать не надо, — выразительно поморщилась Гончая. — Я знакома с этим сбродом всего пару недель и, поверь, этого совершенно недостаточно, чтобы рвать из-за них жилы. За Уриса и Сторма я бы еще поборолась, а так… оставь в покое Дядько, и мы квиты. Что скажешь? Ты не трогаешь нас, я не стану мстить за Волкодавов, а затем мы оба помогаем тебе выбраться к Переходу и расходимся, как в море корабли. Идет?

— Белка!! — приглушенно ахнул Воевода. — Ты что делаешь?!!

— Спасаю твою шкуру! — огрызнулась она. — Разве не видно? И свою заодно!

— Ты…

— Не лезь, дурак! Без нас он погибнет!

— Да пускай дохнет!! — бешено взвыл Урантар. — Хоть на суку повесится, урод, но я его отсюда не выведу!!

— Зато выведу я, если тебе жить надоело! — рявкнула она в ответ. — Без него в одиночку нам тоже не пройти, седая твоя башка!! Он — маг! И он поможет нам выиграть время, когда зверги и хмеры опомнятся! Я не для того столько времени в Пределах отпахала, чтобы сыграть в ящик там, где этого можно не делать! Ни один чужак этого не стоит!! И уж тем более, ни один Темный!

Седой окончательно вызверился на оскалившуюся племянницу, собиравшуюся променять его жизнь на жалкую шкуру предателя, и зло выдохнул:

— Знаешь что… если решила ему помогать, то делай это без меня!

— Идиот!

— А ты… кажется, я ошибся в тебе.

— Ты вообще склонен ошибаться, — ядовито отозвалась она. — И самой главной ошибкой было то, что ты решил довериться Темному! Правда, теперь это неважно. Мы УЙДЕМ отсюда, Дядько. Оба. И выведем этого остроухого прочь.

Урантар медленно покачал головой.

— Без меня.

— С чего бы мне доверять Гончей? — прервал отчаянную перебранку Танарис, сверля ее подозрительным взглядом.

— Ты оказал мне громадную услугу, эльф, — холодно уронила Белка, демонстративно сложив руки на груди и подчеркнуто не глядя в сторону медленно вытягивающихся лиц пленников. — Ты отдал мне Темного, и за это я готова простить тебе даже Адвика с Арканом. Они сами виноваты, что подставились чересчур удачно. А я убила обоих, потому что не люблю тех, кто меня предает. Почти так же сильно, как не люблю эльфов. Но Темный… о, это был действительно славный подарок. Поверь, я умею ценить широкие жесты, а ты, сам того не ведая, оказал мне поистине неоценимую услугу. Ты ведь догадываешься, НАСКОЛЬКО я не люблю его племя? Нет, даже не так: я его НЕНАВИЖУ! Всю жизнь, сколько себя помню, все последние годы, потому что именно по их вине я стала такой. Всю дорогу, что мы шли сюда, но тогда у просто меня не было возможности с ним рассчитаться. И я полностью согласна с Орденом: ОНИ достойны смерти. Все вместе и каждый в отдельности. Особенно потомки Изиара, которые так глупо подставили нас всех. Идиоты. А наш ушастый друг, к тому же, так славно кричал… ей богу, я даже пожалела, что его нельзя убить дважды!

— Так это… ТЫ его убила?! — приглушенно ахнул Весельчак, побледнев от жуткой догадки, но она не обратила внимания.

— Что ты с ним сделала? — все с тем же подозрением спросил Танарис. Он не верил двуличной бабе ни на грош! Ни мгновения, ни секунды! Она слишком неуправляема! Слишком непредсказуема, ненадежна, опасна!

Белка жестко усмехнулась.

— Думаешь, вру? — она медленно подняла правую руку и продемонстрировала удивленно дрогнувшему эльфу неповторимый, единственный в своем роде перстень. Тот самый, который он так долго искал. Тонкий ободок потемневшего от времени кольца в виде свернувшегося Дракона, держащего в пасти крупный изумруд. Родовой перстень. Средоточие жизни и силы любого эльфа. Его единственное уязвимое место. Его второе сердце. Его душа.

И она хищно сжимала его в ладонях, с наслаждением растирая по поверхности свежую кровь.

— Как думаешь, откуда он у меня?

Танарис звучно сглотнул. Да, ошибиться невозможно: тот самый перстень, за которым он так долго охотился. Таррэн не мог отдать его добровольно. Он не мог доверить его смертной девчонке: такие вещи не дарят, не отдают и не бросают. Их хранят, как зеницу ока, как величайшее сокровище, как истинную драгоценность, потому что только в этом кольце заключен источник бессмертия Перворожденных. И только с его помощью можно действительно уничтожить могучего мага. Таррэн не отдал бы его, если бы был жив, ни за какие посулы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});