Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Г. К. Жуков попытался перегруппировать на главное направление 47-ю армию. Однако враг не позволил осуществить это намерение. Не удалось создать перелома в обстановке и путем частных операций по разгрому противника на фланге. Все это резко снижало наступательные возможности советских войск, но приказ Ставки об овладении Берлином не отменялся.

Неприятельские силы в Восточной Померании быстро росли. У нас же с каждым днем ряды редели. В 8-й гвардейской армии, например, прошедшей с непрерывными, тяжелыми боями до 500 километров, полки были уже двухбатальонного состава, а в ротах оставалось по 22-45 человек. То же самое наблюдалось и в других наших армиях, нацелившихся на Берлин.

Чрезвычайно трудно было с материальным обеспечением. Войска испытывали острый недостаток в боеприпасах. Снаряды и патроны подвозились со складов, располагавшихся еще восточное Вислы.

8 февраля 1945 года командующий 8-й гвардейской армией В. И. Чуйков докладывал Г. К. Жукову:

"Обеспеченность боеприпасами в армии в среднем 0,3-0,5 бк. Ежедневный расход боеприпасов большой...

Автотранспорт армии не в состоянии обеспечить плечо подвоза из района р. Висла.

Погруженные железнодорожные вертушки 2 февраля 1945 года на ст. Соболево до 8 февраля 1945 года на станцию выгрузки армии Шверзенц не прибыли.

Прошу в связи с усилившимися активными действиями противника на плацдарме и продолжающимися боями в г. Познань содействовать в подаче боеприпасов в ближайшие два-три дня".

Одновременно командарм донес:

"43-я пушечная бригада дальше двигаться не может. Трактора рассыпались. Ремонт производить невозможно, запасных частей нет".

Подобные же телеграммы следовали из 5-й ударной, 69-й, 33-й армий. Все просили о содействии, о помощи, а возможностей для этого было не так уж много.

Выходили из трудностей по-разному. Та же 8-я гвардейская в боях по расширению плацдарма использовала трофейные вооружение и боеприпасы. Но планировать развитие успеха и овладение столицей врага, надеясь только на трофеи, было бы непростительным легкомыслием.

Нехватка боеприпасов и горючего не позволяла должным образом использовать нашу главную огневую силу того времени - артиллерию. А без нее все попытки наступать заранее обрекались на неудачу.

С выходом советских войск к Одеру изменилась и воздушная обстановка. Немецкая авиация резко повысила боевую активность, особенно в отношении войск, располагавшихся на плацдармах. Базируясь на стационарный берлинский аэроузел, она могла действовать даже при сильных снегопадах и дождях, совершенно испортивших грунтовые аэродромы, с которых летали основные силы нашей 16-й воздушной армии. К тому же и такие несовершенные базы находились у нас на удалении 120-140 километров от линии фронта. При таком положении фронтовая авиация была не в состоянии оказать необходимую поддержку наземным войскам, тогда как противник в отдельные дни делал более 3000 самолето-пролетов и явно господствовал в воздухе. Отсюда встал ряд неотложных вопросов противовоздушной обороны. Пришлось, в частности, спешно перемещать с других фронтов зенитную артиллерию.

В сложившейся обстановке немцы могли перехватить у нас инициативу и сорвать задуманную операцию. Они внимательно следили за нашими действиями и еще в конце января, когда мы принимали решение о безостановочном наступлении на Берлин, уже приступили к осуществлению некоторых важных контрмер. На Одер, где оборонялись главные силы 9-й армии, были двинуты несколько офицерских школ и резервные соединения. Оборона берлинского направления в целом поручалась ведомству СС, а сам Гиммлер назначался командующим вновь созданной группой армий "Висла". Первоначально в состав этой группы вошли 9-я и 2-я армии.

Дело, конечно, не в том, что Гиммлер стал командующим группой армий: этим немецкое командование не усиливалось, а, скорее, ослаблялось. Главное заключалось в другом: путем экстраординарных мер противнику удалось в короткий срок изменить в свою пользу соотношение сил на берлинском направлении, особенно на его восточнопомеранском фланге, и поставить наши войска в крайне невыгодное положение.

Непосредственно берлинское направление обороняла 9-я армия, имея часть сил восточнее Одера. 2-я армия располагалась в Восточной Померании, ведя одновременную борьбу с войсками правого крыла 1-го Белорусского и левого крыла 2-го Белорусского фронтов.

По немецким данным, на 1 февраля в 9-й армии имелось пять пехотных дивизий и одна танковая. 2-я армия включала в себя тринадцать пехотных дивизий и одну танковую. В резерв группы "Висла" прибывали две пехотные дивизии и одна бригада. К сожалению, в то время мы еще не располагали этими данными и наши выводы о противнике оказались не совсем правильными. По нашим тогдашним подсчетам, перед 1-м Белорусским фронтом имелось всего одиннадцать дивизий и несколько отрядов.

С приближением боевых действий к центру Германии у противника возрастали возможности маневра силами и средствами. Сеть железных дорог и отличных шоссе была здесь весьма плотной. К тому же враг все еще мог в какой-то мере использовать море для перебросок войск из Курляндии. Только в первую декаду февраля морем было доставлено в Померанию несколько соединений из курляндского загона.

К 10 февраля немцы сформировали новую, 11-й армию, которая заняла полосу к западу от 2-й армии. С этого момента в группе "Висла" имелось уже 38 дивизий (в том числе 6 танковых) и 6 бригад. К ним следует прибавить еще войска, не входившие организационно в группу "Висла", но действовавшие в полосе 11-й и 2-й армий (в последующем на базе их были развернуты две дивизии-"Бервальде" и "Кезлин").

Возможности противника по наращиванию сил на важнейших стратегических направлениях, в том числе на берлинском, этим, однако, не исчерпывались. На Крымской конференции руководителей трех великих держав 4 февраля 1945 года генерал армии А. И. Антонов привел такие данные:

"а) На нашем фронте уже появились: из центральных районов Германии - 9 дивизий, с западноевропейского фронта - 6 дивизий, из Италии - 1 дивизия. Всего - 16 дивизий.

б) Находятся в переброске: 4 танковые дивизии, 1 моторизованная дивизия. Всего - 5 дивизий.

в) Вероятно, будут еще переброшены до 30-35 дивизий (за счет западноевропейского фронта, Норвегии, Италии и резервов, находящихся в Германии).

Таким образом, на нашем фронте может дополнительно появиться 35-40 дивизий"{20}.

Если учесть, что многие из этих дивизий противник пополнил личным составом до нормы, а наши дивизии в среднем насчитывали тогда по 4000 человек, если учесть все те трудности, какие испытывали мы с подвозом боеприпасов, горючего и других материальных средств, а также временное господство в воздухе немецкой авиации, становится совершенно очевидным, почему для нас стало невозможным продолжение безостановочного наступления на Берлин. Это было бы преступлением, на которое, естественно, не могли пойти ни советское Верховное Главнокомандование, ни Генеральный штаб, ни командующие фронтами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});