Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Шарроукин и Велунд имели все причины ненавидеть противника, покорившего Кавор Сарту, но сейчас на кону стояло слишком много жизней, чтобы рисковать успехом задания ради утоления гнева. Еще со времен юности, когда он боролся за свободу в туннелях Освобождения, Шарроукин научился использовать ненависть, держать каждую ее толику наготове до нужного момента, но легион Велунда совсем не походил на Гвардию Ворона. Сабик Велунд был воином сердца, и от ироничности этой мысли Шарроукин едва не улыбнулся.

Ему не терпелось достать свой игольчатый карабин, но Велунд решил выстрелить сам.

Вокруг щупалец-конечностей ферровора поднялись клубы опаленного металла вкупе с валом облученной пыли, и существо завизжало в отвратительном удовлетворении, вдыхая полные легкие металлических обломков. Оно направилось дальше, гротескными, перистальтическими шагами передвигаясь по кузнице-храму. Существо дошло почти до края мануфактории, а Велунд все не стрелял.

— В чем дело? — спросил Никона по закодированному вокс-каналу. — Мне выстрелить?

— А ты можешь учесть поправку на радиоактивный встречный ветер или колеблющиеся переменные магнитных слоев? — спросил Велунд. — Разве твое оружие соединено с нервной системой для поправки на биологическое колебание?

— Просто стреляй.

— Когда буду готов, — произнес Велунд, и Шарроукин услышал шипящий выдох аугментированного устройства.

Небо за дальней стеной мануфактории озарилось расцветом бурлящего фиолетового пламени, и руины окатило волной горячего ветра. Шарроукин распознал в осадках следы стронция и хлорида калия от разрушения хим-шахты или погребенной трубы реактора, дошедшей до критической массы.

Доспехи Шарроукина зарегистрировали смертельный уровень радиации, хотя ему самому ничего не грозило. Его латанные-перелатанные доспехи ужаснули бы теневых мастеров из Шпиля Ворона или могли послужить причиной для поощрения, но они достаточно хорошо защищали от такого рода токсичных осадков.

Отголосок пульс-снаряда Велунда утонул в трещащем реве воздуха, всасываемого в вихрь воспламенившихся газов и радиоактивного обрушения, но Шарроукин услышал его так же ясно, как скрежет ледяного бура в замерзшем прометиевом забое. Ферровор повалился на землю, когда его жилистые ноги подкосились. Жаркий свет в его глаза угас, и существо с присвистом выдохнуло насыщенный химикатами воздух.

Едва Шарроукин услышал щелчок вылетевшего болта, он пришел в движение.

Гвардеец Ворона выскользнул из укрытия и запрыгнул на покосившуюся массу погнутого металла. Наметанным взглядом он сразу определил, куда следует сместить вес, и принялся перепрыгивать с одной твердой поверхности на другую, после чего выпрыгнул на угловатую балку под потолком. Он с легкостью приземлился и помчался к выплавленному краю рухнувшего бруса.

— Четыре секунды, — прозвучал голос Велунда.

Шарроукин не ответил и включил двигатели прыжкового ранца, пламенной дугой перепорхнув через широкий вентиляционный канал стертого в пыль фрезерного станка.

— Две секунды.

Шарроукин сорвал с пояса устройство размером с мелта-заряд, после чего ринулся на широкие плечи ферровора. В глазах создания полыхнул красный свет, но прежде чем оно успело хотя бы шевельнуть конечностями, Гвардеец Ворона закрепил устройство у основания его шеи. Иглы инжектора вонзились в плоть существа, и устройство издало резкий бинарный писк.

— Одна.

Ферровор пошатнулся, и Шарроукин слетел с его спины. Он превратил падение в управляемое снижение, выгнувшись и на лету достав карабин. Палец лег на спусковой крючок, но натренированные рефлексы не дали ему нажать слишком сильно.

Красные глаза ферровора пронзили его взглядом, но ракетные контейнеры оставались закрытыми, и ручное оружие бессильно повисло по бокам.

Шарроукин выдохнул.

Рядом с ним возник Велунд, укрываясь в широком вентиляционном канале, который шел сквозь последнюю уцелевшую стену кузницы. Его обильно аугментированный болтер был переброшен за плечо, словно он только что попал в мирно пасущееся животное, а не вражеского боевого сервитора.

— Хорошо ты с ним разделался, — произнес Велунд.

— Если бы ты не ждал так долго, мне бы не пришлось лететь так далеко.

Велунд пожал плечами. Его боевая броня была такой же черной, как у Шарроукина, но если у Гвардейца Ворона она была небольшой и удобной, то у Велунда — массивной и напичканной различной аугметикой. Там, где на плече у Шарроукина красовался белый ворон его легиона — пусть и потемневший от ионизированной пыли — у Велунда была посеребренная перчатка Железных Рук. Одну из рук Велунда заменили бионическим имплантатом, а большую часть внутренних органов пришлось заменить после ранений, которые он получил от руки самого Финиксийца.

— Я предугадал взрыв химических и радиоактивных элементов, и рассудил, что смогу прикрыть выстрел термальными и электромагнитными помехами, — заявил Велунд. — Я просчитал, что ты также сможешь добраться до ферровора вовремя.

— Перестань их так называть, — сказал Шарроукин. — Давая имена этим существам, ты как будто предрекаешь им долгую жизнь.

— Как мало ты знаешь, — ответил Велунд, сняв винтовку с плеча и взобравшись на неподвижное тело ферровора. — Давая имя машине, я могу узнать ее. Если я знаю ее, то понимаю. Если я понимаю, то могу победить. Теперь давай быстрее, пока когнитивный разум существа не выжег ингибитор блокировки позвоночника.

Шарроукин подавил отвращение и следом за Велундом залез на спину ферровора, цепляясь за наросты торчащих пластин брони, чтобы добраться до влажной полости между ракетными контейнерами и прогнившим мясом на спине. Из перчатки Велунда выскользнул длинный шип из покрытого серебром металла, и Шарроукин непроизвольно поморщился.

Велунд загнал шип в основание позвоночника ферровора, и хотя Шарроукин не увидел никаких внешних перемен, он ощутил дрожь, охватившую кибернетическое существо, пока оно боролось за контроль над собственным телом.

Велунд кивнул и сказал:

— Оно наше.

Шарроукину пришлось объединиться с Велундом от безысходности, но пока воин Железных Рук неплохо себя проявил. Ему очень не хватало навыков скрытности, но он компенсировал этот недостаток куда более специализированными умениями. Шарроукин и Велунд отличались по талантам и внешнему облику настолько, насколько это только можно представить, но общий опыт сковывал их узами, какие могли оценить только очень немногие из Легионов Астартес.

Они выжили на Истваане-V.

Отрезанный от примарха и боевых братьев, Шарроукин спасся из резни в зоне высадки на «Грозовой птице» Железных Рук, одной из немногих, которой удалось пролететь огненный смерч ракет. Шарроукин лежал при смерти, изрешеченный болт-снарядами предателей, которые пробили его доспехи с тошнотворной легкостью. Сабик Велунд затащил его израненное тело в «Грозовую птицу» и прокричал пилоту взлетать. Находясь на волосок от смерти, Шарроукин чувствовал, как пули грохочут по броне «Грозовой птицы», пока она уносилась прочь от места катастрофы.

Затем последовали месяцы исцеления, хотя Шарроукин не помнил почти ничего, кроме возвышающегося над ним в апотекарионе размытого образа с резким голосом.

— Ты не умрешь, Гвардеец Ворона, — звучал голос. — Не позволяй слабой плоти предать тебя, особенно после того, как ты столько пережил. Я получил удар от Финиксийца, но до сих пор жив. И ты также будешь жить.

Шарроукин помнил властный тон этого голоса, и не осмелился его ослушаться. Он слышал в нем горечь, но не понимал ее причины до тех пор, пока не узнал, что Феррус Манус мертв, повержен той же рукой, что ранила Сабика Велунда.

После катастрофической контратаки против войск Магистра Войны Железные Руки искали способ отомстить. Несмотря на сокрушительную потерю примарха, сыны Медузы были снова готовы к бою в течение дня после того как встретились с идущими следом силами, которым повезло избежать ловушки Магистра Войны.

Следующие шесть месяцев раздробленная тактическая группировка Железных Рук с таким успехом задерживала вражеские флоты, что сам Коракс мог бы ими гордиться. Атакуя, отступая и снова атакуя, они били туда, куда только представлялась возможность. Словно оглушенный боец, который попросту не в силах остановиться, Железные Руки неустанно шли в бой.

И теперь они отыскали цель, достойную своего гнева.

К тому времени, как имперские силы перегруппировались для отражения угрозы в секторе Трамас, для Кавор Сарты было уже слишком поздно. Ее громадные запасы ресурсов перешли в руки врага, и предатели координировали усилия, чтобы вырвать оставшиеся миры-кузницы из хватки марсианского жречества. Имперские командующие пришли в ужас от искусности координации изменников, и вознамерились прервать астропатические передачи между покоренными мирами и флотами предателей.