Улан. Трилогия - Василий Панфилов

Далеко не все из мекленбургских дворян могли похвастаться достойным ростом или наличием подходящего коня, так что помещики были сведены в отдельные роты условных "драгун" и "улан". Роты – потому что на формирование полков нужно время и притирка, иначе от такого подразделения будут больше вреда, чем пользы.

— Сир, — подъехал к нему командующий кавалерией барон Фольгест, — мы ЭТО и без всяких хитростей разнесём, — ткнул он рукой в сторону помещичьего ополчения.

— Знаю, — пожал плечами Грифич, — но всё равно кто-то погибнет, а вы мне нужны.

Барон смутился неожиданно и поклонившись, отъехал. Через несколько минут над драгунскими полками послышался громогласный немецкий "Хох!" и русская "Слава!" в честь Померанского. "Виновник" снова пожал плечами – он не раз попадал в ситуации, когда обычное человеческое отношение воспринимается окружающими как нечто необыкновенное.

Хитрости в предстоящем бою были не самые значимые. Поскольку Померанский пришёл позже, то не успел нормально подготовить поле боя. Так, ночью поползали по полю и навтыкали "противоконных" колышков перед позициями пехоты. Ну ещё замаскировали батареи в гуще солдат, выставив взамен ложные.

Ложные батареи стояли напротив позиции наёмников, отчего те заметно нервничали. В принципе, такой подход был достаточно разумный: при некотором везении можно было исключить последних из боя, что уже хорошо. Но понятно, что Рюгену этого было недостаточно и "исключить" требовалось прежде всего кавалерию – даже поместная конница была опасна, всё-таки индивидуальная выучка у дворян высока и если те прорвут строй… А если они будут взаимодействовать вместе с мекленбургской пехотой, то шансы на это слишком высоки.

Так что настоящие пушки были замаскированы в пехотном каре, стоящем напротив конницы врага. Звучит просто, но сколько это потребовало трудов… Только безукоризненная выучка и точнейший расчет сделали это возможным. Ну да артиллерией командовал Михель Покора, профессионал высочайшего класса.

Кавалерия Померании стояла по центру, как раз между пехотой и пушками. И опять же – со стороны такое расположение выглядело пусть и не идеальным, но достаточно грамотным: при необходимости драгуны Рюгена могли прийти на помощь как артиллеристам, так и пехотинцам, да и атаковать позиции конницы стоящая напротив пехота Мекленбурга не могла – это считалось самоубийством.

Вроде бы и незамысловато, но в сочетании с разведданными и идеальным исполнением, должно помочь… Ещё раз окинув взглядом поле боя, Вольгаст кивнул трубачу и над полем раздались сигналы. Тут же из ложной батареи по наёмникам начали палить несколько пушчонок, оставленные там для достоверности. Строй дрогнул и вражеские командиры забегали, восстанавливая спокойствие. Получалось плохо, но всего через десять минут наёмники перешли в наступление.

Шли неохотно, но почти тут же с места сорвалась кавалерия Мекленбурга. Впереди были кадровые полки, сзади шла поместная конница.

Видя такой расклад, наёмники тоже ускорили шаг: всё-таки одно дело идти на пушки, рядом с которыми стоят драгуны и совсем другое – когда эти самые драгуны будут сейчас заняты в рубке.

Надежды не оправдались – мекленбуржская конница наткнулась на колышки и и движение застопорилось. Вот что значит – не иметь толковой разведки…

Пехота Грифича открыла огонь – пока только те, у кого было нарезное оружие, всё-таки расстояние пока заметное. Две тысячи драгун и около тысячи конных ополченцев Померании пришли в движение и начали выстраиваться в колонны. Мекленбуржская конница также стала перестраиваться в боевой порядок, теряя людей и лошадей под огнём.

Выстроив подчинённых и начав движение, барон Фольгест… развернул полки и бросил их на наёмников. Три тысячи конницы на пять тысяч пехотинцев, не готовых к отражению атаки…

Драгуны Мекленбурга попытались было прийти на помощь, но тут померанская пехота расступилась и в дело наконец вступили пушки, собирая кровавый урожай. Картечь из четырёх десятков орудий сильно проредили вражеские ряды и выбили все мысли о помощи наёмникам. Кадровые военные и ополченцы перемешались и теперь одни норовили уйти из-под обстрела, другие – выстроиться в полки и атаковать пушки, третьи – всё-таки помочь наёмникам.

Продолжалось это недолго, но каждая из пушек успела сделать по несколько выстрелов, да мешали те самые колышки под ногами и многочисленные трупы людей и лошадей. Выстраиваться в боевой порядок под огнём было проблематично, но в общем-то мекленбуржцы неплохо справлялись. Пусть юнкера-охотники здесь скорее мешали, но что-что, а храбрости у врагов было достаточно.

Только начало получаться подобие строя, как в него врезалась конница Померании, успевшая изрубить почти всех наёмников. Пушки прекратили стрельбу и началась страшная конная схватка, невероятно ожесточённая и кровавая. Турки бы давно уже бежали, но немцы стояли крепко.

После встречи с пушками Михеля их численность едва ли не ополовинилась и сравнялась с численностью драгун Рюгена. Но вот последние-то были кадровыми все без исключения и сражались сейчас рядом с проверенными боевыми товарищами, а не со случайными людьми… Солдаты же Мекленбурга не могли прийти на помощь своей кавалерии, ибо эта самая кавалерия и была сейчас между ними и драгунами Рюгена.

Битва продолжалась всего-то чуть больше десяти минут и за это время вражеские юнкера "таяли"… Наконец, когда их осталось чуть больше полутора тысяч, они дрогнули и начали отступать. А куда? Сзади их подпирала собственная пехота, так что какая-то часть вражеской конницы всё же вклинилась в их ряды.

С этого момента началось бегство. Драгуны Мекленбурга смешали боевые порядки собственной пехоты и на их плечах туда ворвались руянцы. Сперва конница, а затем и пехота. Озверевшие вояки Грифича рубили врага без жалости: после их похода через половину маленькой страны многие поместья были разорены и помещики Померании, только недавно поправившие свои дела, были в ярости. Знаменитый "корпоративный дух" и многочисленные родственные связи дали в этот раз осечку – людей, только-только почувствовавших себя состоятельными, снова кинули в нищету. В результате были убиты даже мекленбургские герцоги.

Объединённый* Мекленбург – был Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц.

Гайдуки** – телохранители.

Брандер*** – корабль или лодка с взрывчатыми и горючими веществами. Его старались подвести к кораблям противника и чаще всего – стоящим в порту или хотя бы на якоре.

Наёмные отряды**** – в то время они почти ушли в прошлое на территории Европы, но неофициально были. Вариантов маскировки хватало – ну вот хотя бы как у Померанского, который состоит на службе у Петра. Мелких владетелей, имеющих право держать армию, было предостаточно и многие из них жили только тем, что сдавали свои полки/батальоны/роты в аренду.

Глава седьмая

Захватить мекленбургские герцогства проблем не составило – их войска были начисто разбиты, пехота в основном взята в плен, а кавалерия уничтожена практически начисто. Какое-то сопротивление оказали только несколько городов, да и то – символическое. Померанские дворяне рвались "восстанавливать справедливость" – то есть жечь, насиловать и убивать. Однако вняли увещеваниям Рюгена и вели себя образцово, хотя сдерживались с трудом.

Особых проблем дипломатического характера не возникло – Мекленбургские герцогства несколько лет назад вышли из состава Германской империи. И пусть защита, обеспечивающаяся этим аморфным квазигосударством была скорее символической, но она всё же была. Так что решив получить несколько больше самостоятельности, а по мнению Грифича – просто сменить покровителя, Никлотинги крупно просчитались.

Австрия хоть и была младшим союзником у англо-франков, но скорее условным и вела свою игру. Пруссия… Фридрих дёрнулся было, понуждаемый кредиторами из Лондона и Парижа, но тут что Павел, что "голуби" дружно показали зубы. А учитывая плачевное финансовое положение страны и соответственно – сокращённую армию, воевать на два фронта против Румянцева и Рюгена правитель побоялся. Пусть "голуби" и были против войны, но раз разгром вражеского войска уже состоялся, так почему бы и не "погрозить пальчиком"?

Ганновер исходил слюной, захлёбываясь от лая – родовые владения английского короля,*  как ни крути. Но с войсками у герцогства было туго – интересы Англии давно уже были выше собственных и солдаты выгребались едва ли под метёлку – в колонии. Дипломатические же методы… Северный альянс огрызнулся – им хватало проблем и от английского Ганновера, так что "прислонившиеся" к нему в последние годы мекленбуржские герцогства откровенно нервировали и устранение проблемы скорее приветствовалось. Да, потом наверняка начнутся "подковёрные" игры в попытке привязать герцогства к себе, но пока всех устраивало, что Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц отрываются от Англии. "Бодаться" с могущественной державой Альянсу не хотелось, а вот так, чужими руками…