Держи меня крепче (СИ) - Сукре Рида

Вот оно — сумасшествие. Ржу как ненормальная по пустякам. Или, наоборот, страдаю. Не жизнь, а мороженое вприкуску с солёными огурчиками.

Мы еле успокоились, и я задала ему мучивший меня вопрос:

— А почему они выбрали такую… интересную женщину для воспитания единственного сына? — и начала скидывать тапки и разматывать боа.

— Её зовут Арина Родионовна, — с видом «ну и что тут непонятного?» откликнулся Шер.

— И что?

— Родители решили, что если у него будет няня с таким историческим именем, то сынок вырастет гением, — нехотя поведал Артём.

— Чушь…

— Каждый сходит с ума по своему. Твоих-то тараканов никто не тревожит.

Я вздрогнула от мысли об этих маленьких коричневых противных пронырливых усатых гадах, скинула в довершении к остальным вещам огромную шляпу и была готова спуститься вниз, к людям, не всеобщее обозрение.

— Артём, не напоминай мне больше о… тараканах, пожалуйста, — попросила я его.

В моих глазах плескалась обречённость. Не из-за прытких усатиков, а потому что это было страшно — идти в народ в подобном непрезентабельном виде. Шерхан просто крепко взял меня за руку и потянул за собой вниз.

Я ожидала осуждающих взглядов, смешков, тыканий пальцем, но, как это обычно бывало в компании Шера, всё внимание было устремлено к нему, а не на мою скромную персону. По мне лишь скользили взглядом. Сначала заинтересовано, что это она делает рядом с таким красавчиком, затем удивлённо, что это она делает рядом с таким красавчиком, а затем и вовсе взгляд терял всякий интерес и приобретал некое отвращение, которое при возвращении на моего спутника тотчас пропадало и вновь приобретало одухотворённое желание.

Не так уж и глубоко в зал мы забрели, когда на нашем пути выросла богиня. Высокая, возвышенная, величественная. Темные волосы воздушными локонами ниспадали ей на плечи, обрамляя аккуратное лицо с идеальными чертами лица; в меру большие тёмно-карие, почти шоколадные, глаза, аристократичный нос, ровные губы без излишних выпуклостей; на шее золотой антикварный медальон. По её телу струилось лёгкое атласное платье длиною чуть ниже колен и без присущего всем дамам на этой вечеринке декольте, даже плечи не были обнажены — их покрывала узорчатая накидка. В руках леди держала брендовую сумочку, а её ноги были обуты в туфли на высоком каблуке, тоже брендовые и, чует моё сердце, невероятно дорогие.

Эта девушка впечатлила меня. В ней чувствовался уровень. Ей хотелось подражать.

Не из-за одежды. Или из-за того, что она так красива, не в пример мне. Было нечто иное. От неё исходило неприкрытое величие, заставляя окружающих испытывать к ней уважение и благоговение.

Не задержись мы с Шером на лестнице, выплёскивая свои эмоции, то имели бы возможность познакомиться с её кавалером, который мгновение назад убежал за напитками. И, если бы это случилось, всё пошло бы по другому сценарию. Но жизнь полна случайностей и поворотных моментов, которые так и норовят наполнить жизни людей своим присутствием. Сия судьбоносная встреча обошла меня стороной — тайными тропками по болотистым местам, где и полегла смертью храбрых.

Артём поприветствовал свою знакомую (теперь стало очевидно, что они знакомы). Она его тоже. Никаких «деток» и «малышек», язвительных замечаний и пошлых шуток. Лишь тёплая улыбка и добрый взгляд. Так встречают людей, которые тебе дороги и близки сердцу, от вида которых на душе тепло, светло и цветут ромашки. Людей, которых ты никогда не обидишь, которых боишься разочаровать. Мне кажется, или я ревную его?

«Если парень относится к девушке как к принцессе, значит, его воспитала королева», — вспомнилась мне фраза, прочитанная в статусе одной знакомой. Шер относился к своей знакомой именно как к принцессе, даже облобызал поданную ему аккуратную ручку. Но его мама, насколько я помню из рассказа Сени, под категорию королев не подходила. Только если «снежных», но это не тот формат. Да и королевское отношение у этого парня не ко всем дамам, в отличие от его братика Оливера — вот уж кто ведёт себя как самая настоящая королевская особа. Олли с незнакомкой были даже похожи в этом, хотя внешне между ними не наблюдалось абсолютно ничего общего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тут до меня и дошло. Дело ведь не в манерах Артёма, а в самой девушке. Это она заставляет его вести себя так по-мужски, как я его заставить не могу. И всё-таки, я точно ревную.

Пока я предавалась новому для себя чувству, принцесса, глядя на меня, спросила у моего Шеридана:

— Решил заняться благотворительностью?

Ни тебе «А это кто с тобой?» «Это твоя подруга?» «Меня зовут так-то. А тебя?»

Все её великолепие померкло в моих глазах вместе с заданным ею вопросом. Открытый намёк на мою убогость. Я и так не фонтан, а со своим новым имиджем ещё краше, но королевские особы так не говорят!

Я страшно разочаровалась, расстроилась. Это плюсом к моей ревности. И не прислушиваясь больше к их разговору, бросила Артёму:

— Сама доберусь до дома, — оставила его с фальшивой принцессой и ушла.

Далеко уйти, увы, не получилось.

Только я пересекла широкую залу и попала в один из бесконечных глухих прохладных коридоров, ведущих к выходу, как твердила моя память, моё бедное тельце неожиданно схватили за плечо и, прижав к стене, стали стягивать с него одежду.

— Насилуют! — истошно завопила я. — Спасите! Насилуют!

40

Юный маньяк-насильник, а судя по невесомым золотистым кудряшкам, большим невинным лавандовым глазам, белёсым ресницам и россыпи почти невидимых веснушек, проступивших лишь из-за чрезмерного возбуждения парня, я могла бы причислить его к числу тру-ботанов, откинул меня к снова стене, я ойкнула и сползла по стенке на пол, сам отскочил к противоположной стене и поднял руки:

— Нет, я не насилую! — голосок у тру-ботана не был взрослым и надломанным, это был голос самого обычного взрослеющего подростка.

Освобождённая, я смогла приподняться, пробурчала себе под нос: «Спасибо, что прекратили меня насиловать», — и оценила остальной его облик. Огромный шкафоподобный детина с ухоженным видом: одежда с иголочки, руки наманикюрены. Его одежда была вполне обычной: стильные остроносые ботиночки, белые летние брюки, подчёркивающие мускулатуру владельца, светло-голубая рубашка. Но в предстающей передо мной общей картине безошибочно угадывался типичный метросексуал.

— Зачем тогда вы на меня напали? — рискнула я вывести его на чистую воду.

— Вы меня обворовали! — заявил взволнованный златовласый парень, поглядывая то в один, то в другой рукав коридора.

— Я? Нет! — честно округлила я глаза. И когда бы я его обкрадывала — я вижу его в первый раз!

— Но вы — воровка! — с истеричными нотками в голосе провопил обладатель очаровательных кудряшек, делавших его похожим на купидона. — На вас… мои очки… и…

Я быстро стянула очки, чтобы отдать маньяку, полагая, что таким образом он скорее от меня отстанет. Его глаза расширились до невероятных размеров, а последними словами своего предложения он просто подавился:

— Что… это? Кто вас избил? — спросил потрясённый увиденным парень.

— Ой… — я совсем забыла о своём непредставительном виде и напялила очки обратно на нос. — Это… Простите.

— Что простить? — очухался экс-насильник. — Скажите, что с вами произошло? — в его голосе плескалось и даже принимало водные процедуры искреннее сочувствие.

— Да так… об косяк я… случайно, — сказала я ему правду.

— Ну-ну. А если серьёзно? Девушка, поймите! Если это вас ваш парень бьёт, то обязательно будут прецеденты! С этим нужно бороться сейчас! Я вам как будущий адвокат говорю.

Странно, я его представляла стилистом или дизайнером модной одежды. Но адвокатом?

— Хорошо, — я покивала головой.

— Так говорите. Кто, когда и с какой целью? — готовый к записи моих показаний он даже блокнот с ручкой достал из кармана брюк, хотя понятия не имею, как они могли до сих пор лежать там незамеченными, когда его брюки настолько облегающие?