Светлая полоска Тьмы - Елена Миллер

— Вижу.

— Завтра я собираюсь скрестить этих двоих, создав орла-оборотня.

— Здорово! А посмотреть можно? — он с мольбой посмотрел на меня.

— Если помиришься с Аллой.

— Ладно, — он снова впал в уныние. — Ради такого, я постараюсь ее простить.

— Тогда договорились, — я похлопал его по плечу.

Когда мой антикварный Rolls-Royse с Войцехом за рулем увез Аллу и Игоря в поместье, я подошел к Полякову:

— Не передумал? Ты можешь просто стать моим человеком без всякого риска и мучительной адаптации.

— Нет, я своих решений не меняю.

— Тогда передавай дела Владимиру, выспись как следует, а после полудня приезжай в поместье.

— Так скоро? — он был удивлен.

— Если ты не готов, мы можем отложить ритуал на неделю или две.

— Нет, не стоит, я приеду завтра, — его голос был тверд.

Я завел байк и всю дорогу жал на газ, доводя стрелку спидометра до предела. До поместья я добрался первым, давно обогнав и фургон, и Войцеха с пассажирами. Когда они прибыли, я велел Волку разместить Игоря в левом крыле, а сам повел Аллу в правое. Открыв дверь комнаты, по соседству с той, что заняла Серова, я жестом пригласил ее войти.

— Позже слуги принесут твои вещи. Отдыхай, перелет был долгим, не стану тебе мешать.

— Квинт, мы еще будем близки? — робко спросила она, когда я уже стоял на пороге.

— Нет. Мой гон окончен.

↑

Глава 72. Вероятность выживания

Зигмунд. 1885 год.

Пару месяцев после нашего бегства из Сараево ничего не происходило, а потом разразилась буря. Ее вестниками стали головы Ричарда и Вацлава, подброшенные на ступени базилики "Санти-Джованни-э-Паоло". После убийства Арслана я строго-настрого приказал им не покидать цитадель, тем не менее их выманили и убили. Даркосы смогли достать нас даже в Риме. Вернувшись, я был вне себя от горя и ярости. Тел не было, только головы — мои некротические трюки были бесполезны. Я отозвал остальных парней с заданий, но и тут опоздал. Надежда, что мстители убьют только тех, кто участвовал в вербовке Вацлава, растаяла как дым, когда на адрес базилики пришла посылка с головами Хайнера, Лоренсо и Шарля. В мое отсутствие Эйнар послал-таки их в Париж на задание.

Орден использовал моих карателей, чтобы улаживать непреодолимые противоречия, как называл нашу работу главный "шпик". Чаще всего дело касалось финансов. Грифоны — тайная и могущественная организация. Для прикрытия мы использовали банки. Формально ими владели люди, но фактически они принадлежали Ордену и были подотчетны финансистам Кастрикия. Иногда фиктивные владельцы забывали, что они лишь ширма, тогда в дело вступали мы. Как правило, устранению подлежало все правление банка, да так, чтобы их приемники запомнили это на всю жизнь. На одно поколение такой меры хватало — новые "владельцы" играли по нашим правилам, но все повторялось вновь, когда их сменяли еще не пуганные наследнички.

Такой зачисткой и занималась тройка Хайнера в Париже, но их отыскали и частично вернули домой в почтовой коробке. Даркосы дали понять, что не только мстят за своего, но и карают меня за методы вербовки. Из четырнадцати я потерял уже шестерых, а тройка Ленарда была под вопросом. Ряды моего воинства таяли ужасающе быстро, а ведь я собирал их почти полтора столетия. Теперь у меня осталось всего пятеро солдат, да и их могли обезглавить в любой момент. Потом придет и мой черед. Только сдаваться я не собирался.

Я собрал парней в своей кельи. Шестерым здесь было тесновато, но это место было защищено от прослушки эйнаровцами. Они расположились кто где: Зиновий, Федор и Аксель сели на кровать, Санчес подпер косяк двери, Марко оседлал второй стул.

— Нас убивают, парни, и в этом моя вина, — начал я.

— Не надо себя винить, батько, — выразил общее мнение Федор. После убийства Вацлава, он снова стал младшим в команде. Тридцать лет назад я увел его у Анджея, шестого сына Тарквина.

— Все же я вас подвел. Потерял осторожность, что стоило жизни девятерым нашим.

— Ты ведь не исповедоваться нам сейчас решил, падре? — прервал меня Санчес. — Раз позвал, значит, у тебя есть план.

— Это не план, а вероятность выживания, но условия могут вам не понравиться.

— Не тяни, отец, — поторопил меня Зиновий, теперь самый старший из моих людей. В Ордене он был с 1756 года, а до этого служил Алексею, ныне покойному сыну Анджея. Я разорвал их Кровную связь еще до смерти даркоса.

— На севере России есть одно место, Велиалово болото, но местные называют его иначе. Ты должен был слышать о нем, Зиновий. Наверняка, тебя в детстве пугали сказками о Бабе-Яге?

— Было дело, — он усмехнулся в усы. — Мне они даже нравились, и про Кащея тоже. Любил я нервишки пощекотать с малолетства.

— Баба-Яга действительно существовала, а Кащей где-то и по сей день здравствует. Его мне встречать не довелось, но с Ягой мои пути-дорожки пересекались.

— Иди, ты! — не поверил Зиновий.

— Причем здесь русский фольклор? — спросил Аксель. — У нас тоже полно страшилок, про Румпельштильцхена, например.

— Злобных карликов из ваших сказок я не встречал, а вот у Яги восемь лет учился Темному искусству.

— Твою мать! — сплюнул Федор. Остальные притихли.

— Ты некромант? — прервал молчание Марко.

— Да, потому могу выжить, даже если мне голову снесут.

— Как без головы-то? — удивился Санчес.

— Если мое тело придать земле, особенно, в проклятом месте, оно постепенно восстановится, и я воскресну.

— Так что ты предлагаешь? — он скрестил на груди руки.

— Примите Тьму, как я, тогда у вас будет шанс выжить.

— Ты хочешь, чтобы я, добрый католик, на это пошел!?

— Уймись, Санчес! — рявкнул Марко. — Какой, к чертям, католик? Мы все давно безбожники, да и ты не из реймских фанатиков.

Они постоянно цапались и подначивали друг друга. Санчес рьяно верил в Бога, а Марко давно уже ни во что не верил. Один — урожденный испанский гранд из обедневшего семейства. Другой — сирота, сын генуэзской шлюхи. Первый — бывший морской офицер, сражавшийся на галеонах испанской короны. Второй — наемный убийца, лучший в своем деле. Одного заметил и обратил своей Кровью внук Тарквина, Хосе, за отчаянную храбрость и искусство сабельного боя. Другого подобрал подыхающим в трущобах Теодор, правнук Квинта, и сделал своим тайным порученцем. Противоречий между ними хватало, но в деле они стояли друг за друга горой.

— Продаться Сатане!? Это уж слишком! — Санчес повернулся, чтобы уйти.

— Ступишь за порог, — остановил его Марко. — Твоя голова придет в посылке, либо будет валяться на ступеньках. Этого хочешь?