Путь в Европу - Сборник статей

Лилия Шевцова: Известно лишь о том, что российский бизнес охотно вкладывает деньги в объекты на вашем черноморском побережье…

Пламен Грозданов: Не только. Россияне участвуют, например, в строительстве большого энергетического центра в Болгарии. У нас собирается строить свои заводы «Русал», готовится почва для осуществления новых проектов в области энергетики. Правда, в Болгарию идет и много спекулятивных инвестиций со стороны россиян, приобретающих у нас недвижимость – в том числе и на побережье. Не столько для отдыха, сколько для будущей перепродажи по более высоким ценам. Рынок недвижимости развивается в Болгарии очень быстро, причем во многом благодаря активности российских граждан.

Лилия Шевцова: Есть ли, по вашему мнению, какие-то нерешенные проблемы в наших отношениях? Какие-то факторы, эти отношения осложняющие? Я стараюсь формулировать вопрос как можно мягче, не выходя за пределы дипломатического словаря…

Пламен Грозданов: Честно говоря, нерешенных проблем не так уж много. Есть, скажем, вопрос о возвращении нам архивов 1944—1946 годов, которые в свое время были переданы России.

Деян Кюранов: «Переданы» – это сказано очень дипломатично.

Пламен Грозданов:

Для Болгарии это очень деликатный вопрос, который мы совместно с российской стороной пытаемся решить. Во время недавнего визита президента Путина в нашу страну была достигнута договоренность о создании рабочей группы, которая должна начать работать над этой проблемой. Намечена встреча в российском МИДе, чтобы договориться, как совместно двигаться дальше. Российская сторона проявляет готовность пойти нам навстречу.

Есть и некоторые другие вопросы, которые требуют решения. Но нет никаких оснований для их драматизации. В целом отношения между странами очень хорошие. Мы понимаем друг друга и доверяем друг другу.

Лилия Шевцова: А что вы можете сказать о болгаро-российском культурном и научном обмене?

Пламен Грозданов: К сожалению, отношения между университетами и академическими институтами оказались разрушенными. Поддерживаются личные связи, но институциональных отношений практически не существует. Нет финансирования, которое поддерживало бы научные и культурные контакты, нет общих проектов. Предстоит большая работа по восстановлению того, что было разрушено.

Лилия Шевцова: Я хочу обратиться к другим членам болгарской делегации, которые не ограничены в своих публичных высказываниях дипломатическим этикетом. Какими вам видятся нынешние болгаро-российские отношения? Как воспринимаются они болгарским обществом? Каков образ России в болгарском общественном мнении?

Иван Крастев:

Согласно социологическим опросам, которые были сделаны в Европе организацией «Транс Атлантик Тренд», болгарское общественное мнение настроено по отношению к России более позитивно, чем в любой другой европейской стране. Вместе с тем, и господин посол об этом уже говорил, более 70% болгар позитивно относятся к Европейскому союзу, а многие и к НАТО. Как видите, в сознании наших граждан симпатии к России не противоречат европейскому вектору нашего развития.

Нет такого противоречия и в сознании большинства болгарских политиков. До кризиса 1997 года в нашем политическом классе не было консенсуса относительно внешнеполитического вектора развития страны. Тогда социалистическая партия, находившаяся у власти, полагала, что Болгария должна стремиться к нейтралитету. Но после кризиса консенсус был достигнут. К нему присоединились все политические партии (за исключением одной небольшой) в парламенте. Это был консенсус относительно членства Болгарии в ЕС и НАТО. Но, повторяю, он не помешал нашим отношениям с Россией. Ни в политическом классе, ни в обществе эти две ориентации не воспринимаются как несовместимые.

Интересно, что в Болгарии не было никакого общественного протеста против размещения на нашей территории американских баз, которое…

Лилия Шевцова: Которое вызвало недовольство президента Путина.

Иван Крастев: Да, но в Болгарии такие вещи воспринимаются не так, как российским руководством. Они не воспринимаются у нас как антироссийские. Я же полагаю, что они вообще не должны рассматриваться в контексте российско-болгарских отношений. Ваш президент заявил, что страна, являющаяся партнером России в энергетическом диалоге, не может вовлекаться в зону безопасности НАТО. Но если речь идет о стране, входящей в НАТО и Евросоюз, то это уже проблема взаимоотношений России с НАТО и Евросоюзом.

Лилия Шевцова: Однако в том-то ведь и дело, что между Москвой и этими организациями существуют серьезные разногласия. В частности, по той же энергетической проблеме. Как относятся к этим разногласиям в Софии? При таких обстоятельствах, насколько могу судить, противоречие между ориентацией на Европу и ориентацией на Россию не может не возникнуть. Или я не права?

Иван Крастев: По поводу некоторых энергетических проектов среди наших политиков консенсуса сегодня нет. Обозначились две точки зрения по данному вопросу. Одни думают, что возможна единая энергетическая политика ЕС и что она в интересах Болгарии, которой, будучи очень маленькой страной, удобнее и надежнее было бы следовать в общем фарватере. Эти политики считают, что София не должна вести переговоры с «Газпромом» самостоятельно, они не были воодушевлены проектом «Южного потока». Другие же полагают, что, пока единой энергетической политики ЕС нет, в выигрыше окажется тот, кто в энергетическом диалоге сделает ставку на двусторонние отношения с Россией. Нынешнее болгарское правительство придерживается именно этой позиции.

Евгений Ясин:

У меня два вопроса к болгарским коллегам. Симпатии Болгарии к России понятны. Но факт ведь и то, что цивилизационные векторы развития наших стран сегодня не совпадают. Православная Болгария интегрируется в западную цивилизацию. Православная Россия в очередной раз пытается найти альтернативу этой цивилизации. Мы видим, что некоторые восточноевропейские страны (скажем, Польша) к такому поиску относятся весьма настороженно и критически, между тем как в Западной Европе он воспринимается гораздо спокойнее. Какая позиция вам ближе?

А второй мой вопрос касается мусульманского фактора. Вашими соседями являются три исламских страны – Турция, которая стремится в Евросоюз, Косово, которое, подозреваю, через какое-то время после обретения независимости захочет объединиться с Албанией, и сама Албания. Три балканских государства – наследие, оставленное Османской империей. В них живут люди, которые по своим ценностям, по всему своему культурному складу от вас отличаются. Это – реальность, которую никто изменить не в состоянии.