Женщина и социализм - Август Бебель

Влияние этого процесса на сближение народов состоит в том, что различные страны становятся все более и более похожими по условиям социальной жизни. У самых прогрессивных и потому имеющих решающее значение культурных наций это сходство уже так велико, что тот, кто изучил экономическую структуру одного народа, знает ее в главных чертах у всех остальных народов. Здесь приблизительно происходит то же самое, что в природе, где скелет по своей организации и строению один и тот же у животных одного и того же вида, так что, если имеются отдельные части скелета, то теоретически можно воссоздать все животное.

Отсюда следует далее, что там, где имеются одинаковые социальные основы, действия их также должны быть одинаковыми: накопление большого богатства и его противоположность — рабство наемного труда, порабощение масс машинами, господство над массами имущего меньшинства со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Действительно, мы видим, что те же классовые противоречия и классовая борьба, которые бушуют в Германии, приводят в движение всю Европу, Соединенные Штаты, Австралию и т. д. В Европе от России до Португалии, от Балкан, Венгрии и Италии до Англии и Ирландии господствует тот же дух недовольства, замечаются те же симптомы социального брожения, всеобщей неуверенности ц разложения. С внешней стороны различные в зависимости от степени развития, характера населения и формы политического строя страны эти движения повсюду одинаковы по существу. Причина их лежит в глубоких социальных противоречиях. С каждым годом они все более обостряются, брожение и недовольство проникает все глубже и дальше в общественный организм, пока наконец какой-нибудь повод, быть может самый незначительный, не вызовет взрыва, который молниеносно распространится над всем культурным миром и призовет всех к борьбе.

Борьба нового мира против старого уже разгорается. На сцену выступают массы, борьба ведется с таким богатством ума, какой мир не видел еще ни в одном бою и чего он никогда не увидит во второй раз. Ибо это последняя социальная битва. В начале XX столетия, мы видим, как эта борьба все более приближается к своей последней фазе, когда победят новые идеи.

Новое общество будет воздвигнуто тогда на международной основе. Народы заключат между собой братский союз, они протянут друг другу руки и будут стремиться к тому, чтобы новый строй постепенно распространился на все народы мира.[343] Один народ не будет больше приходить к другому как враг, чтобы эксплуатировать и угнетать, не будет приходить как представитель чужой веры, которую он хочет ему навязать, но как друг, который желает воспитать всех людей, чтобы сделать их людьми культурными. Культурные и колонизационные работы нового общества по своей сущности и по своим средствам будут так же отличаться от современных, как совершенно различны по своей сущности оба общества. Не будут применяться ни порох, ни свинец, ни огненная вода (водка), ни Библия; культурная миссия будет осуществляться только мирными средствами, которые покажут цивилизаторов варварам и диким племенам не как врагов, но как благодетелей. Разумные путешественники и исследователи давно знают, как успешен подобный путь. Когда культурные народы соединятся в одну великую федерацию, тогда придет время «смолкнуть навсегда военной грозе». Вечный мир не будет тогда только мечтой, как хотят заставить думать мир господа в мундирах. Это время придет, как только народы осознают свои истинные интересы. Эти интересы охраняются не борьбой и спорами, не вооружением, разоряющим страны и народы, но путем мирных соглашений и совместной культурной работы. Кроме того, господствующие классы и их правительства заботятся о том, как это было сказано выше, чтобы военные вооружения и войны нашли конец в своей собственной чудовищности. Таким образом, последнее оружие, подобно всем предыдущим, переселяется в музей древности, чтобы показать будущим поколениям, как их предшественники в течение тысячелетий уничтожали друг друга, как дикие звери, пока наконец человек не победил в себе зверя.

Полностью подтверждаются слова покойного фельдмаршала Мольтке о том, что войны вызываются лишь национальными особенностями и противоположностями интересов, которые то тут, то там искусственно раздуваются господствующими классами, чтобы в большой войне иметь отводной канал для опасных стремлений внутри страны. В первом томе посмертных сочинений Мольтке, где говорится о франко-прусской войне 1870–1871 года, мы находим во введении такое замечание:

«Пока нации будут вести обособленное существование, не прекратятся споры, которые можно разрешить только оружием, но в интересах человечества следует надеяться, что войны сделаются тем реже, чем они станут ужаснее».

Но эта национальная обособленность, то есть враждебное отгораживание одной нации от другой, исчезает все более, несмотря на все противоположные старания удержать его, и будущие поколения без усилий осуществят задачу, о которой давно уже думали гениальные головы и делали попытки к ее разрешению, не достигая цели. Так, еще Кондорсе хотел осуществить идею всеобщего мирового языка. И покойный бывший президент Соединенных Штатов Уиллис Грант в одной из своих речей сказал: «Так как торговля, обучение и быстрая передача мысли и вещей посредством телеграфа и пара все изменили, то я полагаю, что бог подготовляет мир стать одной нацией, говорить одним языком и достигнуть состояний такого совершенства, когда не нужны более ни войска, ни военные флоты». Естественно, что у чистокровного янки милосердный бог, который является просто продуктом исторического развития, непременно должен играть примирительную роль. Этому нечего удивляться: лицемерие и узость в религиозных вопросах нигде не проявляются так сильно, как в Соединенных Штатах. Чем меньше государственная власть при посредстве своей организации руководит массами, тем больше это должна делать религия, церковь. Поэтому буржуазия кажется повсюду всего благочестивее там, где государственная власть всего слабее. В этом отношении к Соединенным Штатам присоединяются Англия, Бельгия и Швейцария. Даже революционер Робеспьер, который играл головами аристократов и священников, как кегельными шарами, был, как известно, очень религиозен, почему и приказал торжественно снова ввести высшее существо, которое незадолго перед тем — что также нелепо — конвент объявил отмененным. И так как перед французской революцией легкомысленные и распутные аристократы Франции нередко кичились своим атеизмом, то Робеспьер видел в нем нечто аристократическое и осудил его в конвенте, заявив в своей речи о высшем существе: «Атеизм аристократичен. Идея высшего существа, которое охраняет угнетенную невинность и наказывает торжествующее преступление, вполне народна. Если бы бога не было, его следовало бы выдумать». Добродетельный Робеспьер предчувствовал, что его добродетельная буржуазная республика не в состоянии примирить социальные противоречия, отсюда вера в высшее существо, которое посылает возмездие и примиряет то, что в его время не могли еще примирить люди, вот почему эта вера была для первой республики необходимостью.

Это время прошло, один культурный прогресс будет вызывать другой, человечество будет ставить себе все новые и новые задачи и достигнет такого культурного развития, при котором не будет более ни национальной ненависти, ни войн, ни религиозной вражды, ни других подобных пережитков прошлого.

Глава тридцатая

Проблема населения и социализм

1. Страх перед перенаселением

Существуют люди, которые видят в вопросе о населении самый важный и жгучий из всех вопросов, так как грозит якобы «перенаселение» и оно даже фактически существует. Этот вопрос нужно рассмотреть специально с международной точки зрения, так как народное питание и народное распределение становятся все более делом международным. По вопросу о законе населения со времени Мальтуса спорили очень много. В своем знаменитом сочинении «Опыт закона о народонаселении», которое Карл Маркс называет «школьнически-поверхностным и поповски-декламаторским плагиатом из сочинений Джемса Стюарта, Тоунсэнда, Франклина, Уоллеса и т. д.», которое «не содержит ни одного самостоятельно продуманного положения», Мальтус высказывает взгляд, что человечество имеет тенденцию размножаться в геометрической прогрессии (1, 2, 4, 8, 16, 32 и т. д.), между тем как пища увеличивается лишь в арифметической прогрессии (1, 2, 3, 4, 5, и т. д.); отсюда необходимо следует, что между числом людей и запасом пищи быстро растет несоответствие, которое должно привести к массовой смерти; необходимо поэтому воздерживаться от деторождения. У кого нет достаточно средств для прокормления семьи, тот не должен вступать в брак, так как для его потомства нет места за «столом природы».