Романы Ильфа и Петрова - Юрий Константинович Щеглов

городской окраине рабочий человек и с «Шуткой», с «Червонцем» живет» (Ср. у Пушкина:«…мертвый без гроба не живет» [Гробовщик].) Группы МСП-овцев выезжают в подмосковные деревни — не только поторговать, но и «сено косить, мужикам, бабам помогать, книжки ребятам раздавать». «Весело, бодро, хорошо! Правильное учреждение: «Моссельпром», — так заканчивает свой пространный репортаж очеркист П. Сухотин [КН 09.1925].

Ленинградским соответствием Моссельпрому был Табачный трест, чьи уличные торговцы (в красных кепи) набирались в основном из инвалидов войны и безработных [Kisch, Zaren…, 49].

25//2

Он вразвалку подошел к смущенному старику-извозчику и треснул его кулаком по ватной спине. — Вата — непременный элемент зимней экипировки извозчика и кучера; их ватные спина и грудь — общее место извозчичьей топики. По словам мемуариста, московские кучера зимой носили «армяк с чудовищными, подбитыми ватой фалдами», летом — «безрукавку поверх голубой косоворотки и кучерскую шапку с павлиньими перышками». «У них [извозчиков] были невероятно большие ватные груди и бороды, белые от инея… Иногда кучера, чтобы согреться, начинали несгибающимися руками бить себя по ватной груди» [Никулин, Годы нашей жизни, 8; Эренбург, Люди, годы, жизнь, I: 62]. «Нас бросило… лицом в ватную спину [извозчика]» [Агеев, Роман с кокаином, гл. 2]. Ср. также стихи Н. Заболоцкого: Сидит извозчик, как на троне, / из ваты сделана броня… (декабрь 1927). Не вполне понятно, почему в ДС извозчик одет в ватник в разгар лета; возможно, эта неточность допущена соавторами в их стремлении придавать каждому бытовому явлению его наиболее известные, отстоявшиеся черты (если извозчик, то в вате).

Спина кучера, особенно защищенная ватой, — удобный объект для ударов, выражающих злобное возбуждение седока. Пассажир колотит извозчика по спине — чаще всего в нетерпении, желая ускорить езду. У Гоголя майор Ковалев «всю дорогу не переставал его [извозчика] тузить кулаком в спину, приговаривая: «Скорей, подлец! скорей, мошенник!» [Нос]. То же у советских авторов: «…бешено начал тузить его [извозчика] в спину с воплем: — Езжай!» [Булгаков, Дьяволиада] и др. Реже на кучерской спине вымещают досаду (чеховский герой «Ионыч» — Старцев, — потерпев любовную неудачу, «кажется, взял бы и зарыдал или изо всех сил хватил бы зонтиком по толстой спине Пантелеймона») или бьют по ней в виде наказания (как в данной сцене ДС) 1.

25//3

И, стоя у стены Малого театра, на том самом месте, где впоследствии будет сооружен памятник великому русскому драматургу Островскому, Остап подписал протокол и дал небольшое интервью набежавшему Персицкому. — Возможная аллюзия на песню «Из-за острова на стрежень», не раз упоминаемую в ДС/ЗТ [см. ЗТ 26//2]. В песне идет речь о Разине и персидской княжне и есть слова: И за борт ее бросает / В набежавшую волну [аллюзия указана мне Г. А. Левинтоном]. В метафорическом переносе с волны на человека глагол «набежать» встречается также в записной книжке Ильфа: «Гнетет предчувствие, что набежит знакомый» [ИЗК, 58].

Памятник А. Н. Островскому работы Н. А. Андреева был заложен у стены Малого театра в 1923, но открыт лишь 27 мая 1929. До открытия место будущего памятника указывала мемориальная доска. В стандартном тексте Собрания сочинений Ильфа и Петрова (в 5 тт., 1961) и позднейших изданиях стали печатать «был сооружен памятник»; ранее в этом месте читалось «будет сооружен».

25//4

— Так вы не можете войти в квартиру? Но это же так просто! — Распространенный мотив. Параллели к сцене, где Бендер спасает голого инженера, ногтем отпирая замок, есть у Диккенса («Крошка Доррит», см. ДС 23//8) и у А. Аверченко: вор, пришедший обокрасть квартиру, с помощью отмычки впускает в дом хозяев, потерявших ключи [Без ключа // А. Аверченко, Восемь одноактных пьес…]. Киноактриса Б. Кузьмина вспоминает, как воры отмычкой открыли ей квартирную дверь, когда у нее сломался ключ [О том, что помню, 207].

25//5

Шумели краны. Вода в столовой образовала водоворот. В спальне… тихо, лебединым ходом, плыли ночные туфли. Сонной рыбьей стайкой сбились в угол окурки… Стул слегка подрагивал и, казалось, собирался немедленно уплыть от своего преследователя. — Продолжается поэтическая система параллелей со сценами домашнего потопа, начиная с «Про это» Маяковского [см. ДС 23//10]. По комнате Щукина плывут туфли и готов поплыть стул — в поэме С дивана… в окно проплыл чемодан [Поли. собр. соч., 402–404]. У Щукина «сонной рыбьей стайкой сбились в угол окурки» — в поэме Маяковского брошенный в камин окурок кажется костром на далеком берегу [405-13]; не навеяно ли это образом подземных озер и далеких огоньков в «Фантоме Оперы» Гастона Леру? Сходные образы в рассказе В. Инбер, чья героиня, забыв выключить кран в ванной, «проснулась от легкого постукивания: это стучали о кровать ее туфли, уносимые водой» [Вода и слезы, Ог 06.12.25]; у Э. Багрицкого в описании спальни сына: Безвредною синькой покрылось окно, / Окурки под лампою шаткой. / В пустой уголок, где от печки темно, / Как лодка, вплывает кроватка… [Папиросный коробок, НМ 12.1927].

Художник В. Курдов вспоминает ленинградское наводнение 1924 г.: «К моему окну, качаясь на волнах, приплыл маленький розовый гробик… Рядом с булочной находился магазин похоронного бюро, и теперь все его товары плывут по улицам… Вижу, что со стороны Невы плывут дрова. Это разбились баржи с дровами… Теперь дрова сами плывут к нам [студентам] в руки… Раздался клич: «Ребята, запасай дрова!»» [Курдов, Памятные дни и годы, 22].

Похоже, что в советской литературе наметилась тенденция решать тему «домашнего наводнения» в некотором смысле «по-овидиевски», как метаморфозу, но только заменяя античные реалии на современные. В знаменитом овидиевском эпизоде потопа плывет многое из того, что не призвано плавать (дома, животные), и люди пытаются использовать потоп для своих домашних целей (например, как ни в чем ни бывало ловя рыбу в кронах деревьев). Таковы в наших примерах плывущие чемоданы, туфли, мебель, гробы; у Курдова — вылавливание вузовцами проплывающих мимо дров. В этих примерах и в ДС можно заметить типологическую параллель со склонностью римского поэта к парадоксализму, к созданию многофигурных гибридных панорам («квартира-река», «квартира-озеро» и т. п., изоморфные монументальному гибридному образу «земли-моря» в тех же «Метаморфозах») 2.

25//6

В четыре глаза, как говорят французы. А я к вам по делу, товарищ Щукин. — Интонации речи его сиятельства в чеховской «Анне на шее»: «А я прикажу посадить вашего мужа на гауптвахту. Як вам с поручением от жены… Американцы…» С поручением от жены — правда, щукинской, а не своей — является и Бендер, ср. далее: «Ваша супруга просила меня к вам зайти…» Другие отголоски этого рассказа см. в ДС 20//18; ЗТ 14//15.

25//7

— Не мучьте дитю, — забасил он наконец, — где стул? — Выражение «не мучь(те) дитю»