Сансара - Дарина Гордина

Как и положено в новогоднем отчете, все было прилизано и причесано. Мир, как послушная овца с завязанными глазами, идет туда, куда его поведут. Все земные связи несколько раз обвивали земной шар и в конечном итоге завершались здесь. Все тонкие и невидимые контакты имели свое логическое завершение и так из века в век. Избранные гости гордились своими отношениями с Тана. Мир и не знает о Верховном Иерархе, а они сидят с ним за одним столом и курят умопомрачительные сигары. Больше других говорил полный носатый господин, похожий на Черчилля.

— Пока нищета прессует малоразвитые страны и нет ни одной спасительной философской системы, никто не может представлять для нас реальную угрозу.

— Мы очень благодарны за все Великому Иерарху, — тихо сказала сухонькая дама в шляпе. — Мы рады, что можем сотрудничать с вами и быть вам полезны.

Тана неоднократно проходил весь этот сценарий. Они у него в кулаке — все представители великих мировых династий. Он их крыша и опора, он их визитная карточка в мир иной. Он — представитель Вселенской Иерархии, и не нужно вдаваться в подробности, каких сил. Главное, что все складывается хорошо! Все документальные фильмы о теневых правительствах финансируются самими правительствами, вроде бы бояться некого. Но тут опять заговорил тучный американец, похожий на Черчилля.

— Я бы хотел коснуться одной деликатной темы. На первый взгляд нас не затрагивающей, но вызывающей определенные беспокойства в рядах людей посвященных.

Тана кивнул, хотя и почувствовал некое внутреннее напряжение. Он сидел в центре стола и курил тонкую длинную сигару. Это было заранее продумано — длинная сигара очень красиво смотрелась в его холеной руке, красиво играли сигарой его длинные пальцы, а из-под рукава то и дело выглядывала белоснежная манжетка с алмазной запонкой. Это казалось романтично и соответствовало настроению. Сегодня Тана нравился себе: прическа, тщательно уложенная и сбрызнутая лаком, и цвет лица, и некое внутреннее оживление — все говорило о том, что Тана влюблен. А что? Он может дать себе возможность развеять скуку. Причиной его внезапной смены настроения стала Эльвира. И не то чтобы Тана всерьез собирался за ней поухаживать, а она, как-то сама того не желая, растревожила тонкие струны души. Тана никак не планировал внезапное оживление чувств, но это неожиданное ощущение приятно щекотало нервы. Смутно хотелось чего-то особенного, неисполнимого. Хотелось, чтобы его любили, это настраивало на сантименты и приятно забавляло. Женщины давно вызывали у Тана только потребительское отношение. С ними невозможно было обсуждать глубокие философские или мистические темы, а молчать было неинтересно. Если у женщины были мозги, то непостижимым образом они вытесняли красоту и обаяние. А эта самоуверенная балерина была остра на язык, подкована в философии и невероятно красива. Она наивно предполагала, что Тана даст ей выбор идти в Карцер или не идти. Ох, эти экселендцы, до чего же они наивны! Тана скрывал свои мысли под легким прищуром длинных ресниц в легком облачке табачного дыма. Ему шло быть загадочным и очень нравилось выдерживать долгую паузу, когда его великие гости мучаются в ожидании ответа.

— Нам было бы значительно спокойнее, — продолжал толстый американец, — если бы от экселендцев не исходило никакой угрозы. Это, насколько я знаю, единственная организованная оппозиция, которая может себя повести неожиданно и непредсказуемо.

— Я понимаю ваши беспокойства, но поверьте — они неопасны. Плохо вооружены, не имеют серьезной материальной поддержки, способны лишь иногда доставить беспокойство. Могу вас обрадовать, скоро их не останется, ни одного!

Все гости с интересом посмотрели на Тана. Тот нажал на кнопку часов и попросил секретаря: «Введите Элиона!»

Константин вошел робко, без былой экспрессии, ему, как и Ивану, было сиро и холодно среди этих людей. И ужас был даже не в том, что Костю здесь не ценили как личность за его креативный талант, острый язык или хотя бы — гений разведчика. Его вообще рассматривали как некий биологический объект, редкой породы бабочку — жертву любознательного ботаника. Ежедневно делали какие-то инъекции для психологического баланса. Но какая инъекция может помочь, если душа такую жизнь не принимает. Ему было физически плохо, он чувствовал постоянный шум в ушах, словно все это общество на него давило. Ни жизни, ни любви, ни поиграть словами, ни пошутить, ни поговорить по душам: «Отработаешь гонорар, и я сама помогу тебе бежать!» — вспоминал Костя слова жестокой Лари. Ей здесь было очень хорошо, и, судя по лаврам, которые она пожинала за проведенную операцию, — бежать Лари не планировала. Ее и здесь содержали неплохо. Константин стоял под прицелом нацеленных в него тринадцати пар глаз. Молодой, с иголочки одетый, очень стильный и талантливый, он должен был изображать толерантное отношение к присутствующим. Дамы рассматривали Костю особенно придирчиво.

Тана ждал реакции гостей, сдержанно улыбаясь, его глаза сверлили Костю, как лазерная установка. «Душевынималка, а не взгляд, — думал Константин, — у бывшего шефа, Воронова, был взгляд просто молодого ягненка. Ох, не ценил Костя своего счастья! А этому все равно — любить или ненавидеть, он и из-под земли тебя достанет и перекусит, хотя они и так уже под землей».

— Это наш новый экземпляр, я не говорю Элион, потому что это самый настоящий результат экспериментов. Опыт, проведенный моим сотрудником, оказался удачным. Этот молодой человек нам поможет захватить всех экселендцев в рекордно короткое время. Я думаю в течение нескольких недель мы навсегда закроем эту тему.

Все вежливо зааплодировали и Константину разрешили выйти из кабинета. Гости многозначительно переглядывались, было похоже, есть еще вопрос, он гулял по лицам, пытаясь найти того, кто его задаст. Заговорил маленький сухенький мужчина в сером костюме.

— Все ли в порядке в вашей семье, до нас долетают некоторые слухи о некоторых неприятностях?

— Разве? — язвительно переспросил Тана. — Разве кому-то удается избежать вечных проблем отцов и детей?

Несколько расслабившись, все подобострастно закивали головами, изображая понимание. Но стало еще тише, потому что присутствующие боялись пропустить ключевой момент.

— Чтобы рассеять некоторые слухи, сегодня на балу предстанут оба моих сына. И чтобы закончить неприятную тему, Тана решил завершить разговор: — Прошу начинать праздник, господа!

* * *

— Нет и еще раз нет! — кричал на Моро Мати. — Ты наденешь парадный костюм и выйдешь в свет как миленький!

— Зачем, скажи, если это ни на что не повлияет, я должен плясать под его дудку!

— Что случилось, Моро, ты всю жизнь под нее плясал!

— Перед падением в Черную дыру Гамлет имеет право на диалог с собственной совестью!

— Ты же знаешь, что никакой дыры не будет! Команда спецподразделения ФСБ только и ждет моего приказа. Все лифты, все входы на поверхность охраняют мои люди. Нижние этажи ждут команды. Как только операция свершится, я возьму под контроль основной компьютер!

— А вся эта преданная свита? Они знают железную руку Са! Они не будут доверять тебе или мне. Мати, начнется бунт!

— Они будут делать то, что скажет главный инвестор или ставленник Иерархии! Власть в руки возьму я, только я знаю код доступа в главный компьютер! Сегодня или никогда можно изменить мир!

— А что потом? Ты сможешь удержать власть? Как ты будешь действовать дальше?

— Мы изменим нашу политику, и главное — навсегда перестанем враждовать с экселендцами.

— Это больше похоже на сказку, Мати, а ты, насколько я знаю, физик! Лучше скажи, что с Эльвирой, я смогу хотя бы увидеть ее в зале?

— Я думаю, ты сможешь с ней даже поговорить! Я ее предупредил. Тана очень ждет ее танца, доволен тем, что она согласилась. После танца, то есть минут в пятнадцать первого, как Тана и распорядился, вас отведут в Карцер. — При одном упоминании об этом Моро стало холодно.

— Ты можешь не говорить при мне это слово? Есть хотя бы один процент провала операции?

— Ни одного! Все департаменты, особенно внутренняя охрана, давно уже негласно подчиняются мне! Итак, мы идем на нижний уровень, к этому месту, которое ты просишь не называть. По стандарту положено четверо охранников и несколько охранников на КПП. Там уже стоят мои люди. Тана и я, мы идем провожать тебя и Эльвиру в последний путь. — Моро передернуло. — По дороге несколько раз меняется охрана, последние и будут парни из ФСБ. Мы заходим в «предбанник», я даю знак охране, люк в полу раскрывается… И в Карцер попадает Тана, а не ты! Не вы с Эльвирой! Мы же бегом бросаемся к Всевидящему оку, к последнему тетраэдру, разваливаем эксперимент с вечностью, попутно уничтожая Тоу-ди. После этого власть автоматически переходит к нам. Вы с Эльвирой сможете благополучно…